Правительство готово начать новую приватизацию в интересах особо доверенных бизнесменов и чиновников

Нашу страну ожидает новая масштабная волна приватизации. Об этом на Международном экономическом форуме в Давосе заявил российский премьер-министр Дмитрий Медведев в ходе интервью американскому телеканалу Bloomberg.
По мнению Дмитрия Медведева, приватизация – это хороший способ пополнить государственный бюджет: «Мы и в прошлом году заработали неплохие деньги на приватизации. Мы получили только от продажи акций Сбербанка порядка 5 млрд. долларов. Что же касается этого года, то у нас впереди целый набор приватизационных сделок. Речь идет о нашей крупнейшей судовладельческой компании «Совкомфлот». Речь идет о нашем крупнейшем государственном банке – ВТБ. Речь идет о целом ряде других крупных активов… Я надеюсь, что мы выйдем на те целевые показатели, которые наметили, и сможем заработать от приватизации даже больше, чем в прошлом году».
Одновременно с этим, российский премьер заметил, что у приватизации помимо финансовой выгоды есть и положительный идеологический момент. «Приватизация – это не только деньги, хотя, конечно, они всегда нужны бюджету. Приватизация – это курс, это отчасти идеологическая вещь. Смысл в том, что мы ищем более эффективного хозяина, чем государство, потому что государство далеко не во всех случаях может выступать эффективным собственником. И это, мне кажется, не менее важным, чем зарабатывать деньги».
По мнению же специалистов, аргументы председателя правительства с размахом продолжить продажу госсобственности не имеют под собой оснований.
– Вначале скажу про прибыль от приватизации Сбербанка. Сумма в 5 млрд. долларов пленяет воображение. Но планировалось вначале продавать его по цене больше 100 рублей за акцию, а продали дешевле. На мой взгляд, у нового витка приватизации вообще нет никакого идеологического обоснования, – говорит директор Института проблем глобализации, доктор экономических наук Михаил Делягин. – Это приватизация ради приватизации в чистом виде. Рассмотрим те обоснования, о которых говорит правительство.
Первое – это пополнение средств бюджета. Экспериментально доказано, что так бюджет не наполнить. Потому что сама приватизация выглядит как шаг отчаяния, а никто дорого не заплатит тому, кто продает от безысходности. Купят по дешевке. К тому же, наше государство в деньгах совершенно не нуждается. Несмотря на «плач Ярославны», который высокохудожественно периодически исполняют различные представители Минфина, этот плач остается высокохудожественным свистом. Государство не смогло в прошлом году в полной мере исполнить бюджет и потратить всех денег. Никакого недостатка в средствах нет, и пополнять бюджет при помощи приватизации не имеет никакого смысла.
Второе – это предположение, что любой частный бизнес всегда эффективнее государственного бизнеса. Когда эта идея была популярна, в середине 1990-х годов, уже после залоговых аукционов было проведено специальное очень тщательное исследование. Оно показало, что постулат неверен. Даже на самых лакомых предприятиях эффективность приватизированных предприятий если и превышала эффективность государственных, то в очень незначительной мере. Тем более, если бы постулат оказался верным, совершенно не нужно было заниматься обратным огосударствлением. В частности, «Газпрому» покупать «Сибнефть».
Третье обоснование – это реструктуризация бизнеса. То есть государство продает акции тех предприятиях, в которых имеет ничтожную долю и ни на что не может влиять, но несет моральную ответственность. Эта аргументация правильна, но основных объектов приватизации не касается.
Похожей точки зрения придерживается и доктор экономических наук, ведущий научный сотрудник экономического факультета МГУ Андрей Колганов:
– Мнение о том, что государство хозяйствует менее эффективно, чем частный собственник, я не разделяю. Бывает и такое, но бывает и наоборот. Все зависит от конкретных обстоятельств, а не от формы собственности как таковой. Настоятельной необходимости в приватизации многих объектов я не вижу. Кроме того, стоит заметить, что эффект от приватизации, на который ссылается Медведев, – это вещь разовая. Доход же от государственной собственности может поступать в бюджет постоянно. Если, конечно, этой собственностью хорошо управляют. С этим у нас, действительно, есть проблемы. Но эти проблемы не решить простой сменой собственника, необходимо наладить в целом систему государственного управления. Странно полагать, что если мы просто снимем с себя ответственность и сбросим собственность частным компаниям, то все решится само собой. К сожалению, так не происходит. У нас богатейший опыт приватизации 1990-х годов, и язык не поворачивается сказать, что от той приватизации у нас стало все прекрасно. Да и как не допустить, чтобы тот же «Совкомфлот» не продали на металлолом? Я не знаю таких механизмов, которые бы использовало наше государство. И у меня впечатление, что государство не разработало таких механизмов, которые бы обеспечили эффективное функционирование предприятий в частных руках. Если собственник увидит лучшую коммерческую перспективу в том, чтобы предприятие закрыть, он это сделает.

«СП»: – На какую выгоду от приватизации может рассчитывать бюджет?
– В 1990-е от приватизации дохода практически не было. Выручку, которую получило государство, едва покрыла организационные расходы на проведение самой этой приватизации, – подчеркивает Андрей Колганов.
Если поверить Дмитрию Медведеву, что нашему государству необходимы дополнительные средства, то логично встанет вопрос, откуда возник дефицит? Не секрет, что значительная доля доходов казны формируется от продажи за рубеж природных ресурсов. И хотя правительство постоянно говорит о необходимости слезть с нефтяной иглы, зависимость экономики от экспорта сырья за последние годы не уменьшилась. «В силу сохраняющейся зависимости нашей экономики от экспорта сырья угроза ухудшения конъюнктуры глобальных сырьевых рынков остается действительно одной из ключевых», – сказал премьер на пленарной сессии того же форума в Давосе.
Но бюджет в начале 2000-х годов формировался исходя из прогнозируемой цены на нефть в пределах 20-30 долларов за баррель, а к середине десятилетия – не выше 60 долларов. Реальная цена природного ресурса была выше, что и позволило каждый год формировать бюджет с профицитом. Годы, предшествующие кризису 2008 года, многие даже назвали «тучными». Сейчас цена на нефть превышает 110 долларов, но правительство почему-то заявляет, что денег все равно не хватает и чуть ли не советует гражданам потуже затянуть пояса.
В то же время, обращает на себя внимание тот факт, что государство в последнее время не скупится тратить средства на масштабные «имиджевые» проекты. И в каждом начинании довольно быстро возникают коррупционные скандалы. Будь то строительство олимпийских объектов в Сочи, подготовка к саммиту АТЭС или развертывание навигационной системы ГЛОНАСС. Не обошлись без воровства и такие программы, как закупка медицинского оборудования для больниц или обеспечения крестьян современной техникой. Даже на закупке противогололедных реагентов в одной Москве удалось украсть, по разным оценкам, до 3,5 млрд. рублей. Понятно, что в случае продолжения подобной практики не хватит никаких доходов. Даже если нефть будет стоить не 110, а все 1000 долларов.

– Приватизация не имеет никакого смысла, кроме, как я могу судить, организации спекуляции и личного обогащения отдельных лиц. Крупному бизнесу делают подарок за счет государства, – выдвигает свое видение мотивов правительства Михаил Делягин. – Можно считать это попыткой задобрить иностранный и российский бизнес. Приватизацию можно расценивать как распихивание кусочков госсобственности по «правильным» карманам. Западу показывают, что правящая в России группа ему полезна. С другой стороны, многие формально частные предприятия контролируются чиновниками, и приватизация – это перекладывание активов общества в карман чиновников под видом частного бизнеса. Думаю, что это имеет место быть.
Андрей Колганов:
– С моей точки зрения, объяснение планам правительства достаточно простое. Государство не хочет ни в чем ущемлять интересы крупных собственников. Сложился некий баланс интересов компаний и государства, который никак не соответствует национальным интересам. Государство заботится о выгодах крупных частных собственников, которые они обеспечили себе на протяжении последних 20 лет реформ. Отсюда и плоская шкала налогообложения физических лиц, что не соответствует мировой практике. Отсюда и нежелание вводить механизм рентных платежей за использование природных ресурсов, хотя он действует во всех развитых странах. Таких примеров можно приводить очень много.