"Ельцин плевал на Крым и Черноморский флот, а Горбачева я видеть не хочу за то, что он сделал". История несломленного адмирала Касатонова

Уделите, пожалуйста время на прочтение. История длинная, но потрясающая и захватывающая. При этом я лично еще раз для себя уяснил, кто такие украинцы и кто такой Ельцин.

«Адмиральская династия»

Трех адмиралов дала России некогда крестьянская семья Касатоновых. И еще нескольких достойных офицеров. Родоначальник династии Афанасий Степанович был солдатом Первой мировой. Дослужился до унтер-офицера, получил полный Георгиевский бант. На родине ему поставлен бронзовый бюст.

Но главным памятником ему стали дети, внуки и правнуки, выбравшие славную профессию – Родину защищать. Сын Афанасия Владимир стал Адмиралом Флота. Пошел по стопам отца и Игорь Владимирович, никогда не считавший себя «адмиральским сынком»:

Отец бы такого никогда не допустил! Да и сам я не хотел. Служил как все: никаких поблажек.

Он отлично закончил Севастопольское училище, Военно-морскую академию. Проходил службу на Черноморском флоте, пока в начале 80-х не получил перевод на Кольскую флотилию. В Севастополе оказался в сентябре 1991, незадолго до подписания Беловежских соглашений…

Флот в развале и брожении

Касатонов принял командование ЧФ в каких-то фантасмагорических условиях. Ельцин, торопясь разрушить Союз в угоду «западным партнерам», похоже совершенно не думал об организационной стороне этого вопроса. Горбачева тоже волновала лишь собственная судьба и власть. Касатонов вспоминал:

"С Горбачевым я Слава Богу никогда не встречался. О нем даже говорить-то не хочется. Потому что хороших слов просто не подобрать, а ругаться я не привык. Дело в том, что из-за его решений за бортом СССР оказалось 2,5 млн военнослужащих, 7 округов, 3 группы войск. А Черноморскому флоту была уготовлена та же судьба".

Повторимся. Из-за преступных решений шайки реформаторов за границами РСФСР оказались не только миллионы русских людей, но и огромные оборонные структуры. ЧФ насчитывал более 800 кораблей, почти 100 тысяч личного состава. Ельцинский бредовый план предполагал, что страны СНГ сохранят общую систему вооруженных сил. Прочие «независимые» лидеры этого не желали. Особенно на Украине. Киев внаглую заявил, что у него будет своя армия. Касатонов негодовал:

"Это представить даже невозможно. Взять себе весь наш флот на Черном море и провозгласить себя державой Черноморской. И кто? Украина? Она жаждала именно этого.

К Кравчуку меня вызвали в октябре. Моментально понял, сотрудничества не выйдет. Сам он опытный, хитрый политик – был корректен, но в глазах злоба. Он тоже понял: "Прогибаться под него я не собираюсь, не говоря уже про самостийную Украину". Поэтому он осторожничал. А его зам говорил прямо, комедию не ломал: мол, "Адмирал, ломать жить себе не надо. С Борисом Николаевичем договоримся, флот станет украинским, хотите, можете продолжать его возглавлять...". А я со своей стороны четко дал понять, что не по зубам им окажется Севастополь! Кравчук говорил, мол: "Что вам эта Москва, нечего на нее ориентироваться". А я отвечал: "У нас десятки тысяч людей со всех уголков Советского Союза. Никто присягать какой-то незалежной Украине не станет. Все уедут". Он лишь повторял: "Пускай разбегаются". Был уверен, что план его выгорит.

Такие же разговоры велись с командующими трех военных округов. В конце концов, все трое сдались и улетели в Москву. Их место тут же радостно заняли генералы, продавшие страну за новенькие генеральские звезды, только теперь в составе "незалежной". Касатонов тоже мог бы уехать, кто бы его обвинил, когда на судьбу сотен тысяч людей, огромного флота и исторических территорий всем было наплевать:

В Москве отмалчивались. Причем нарочно. Знали ведь, какое давление на нас оказывали. И в Генштабе знали, и в Минобороны. И ничего. Никаких приказов. Только бледные слова поддержки, мол, держитесь. А как держаться, когда "самостийцы" ежедневно давят, на шантаж идут. Трое командующих не выдержали. Положили рапорты на стол и улетели. А у меня совесть. Что, людей бросить, Родину предать за желто-голубой флаг? Хоть у меня и приказа не было, так поступить я не мог. Не обучен такому…

Присяга дается один раз!

Кравчук велел провести моряков к присяге на верность "незалежной" до 3 января 92-го. Касатонов долго пытался связаться с Ельциным. Но в Кремле всем было плевать на флот, на Крым. Там свою жизнь устраивали рядом с кормушкой. А в Генштабе флот даже с довольствия сняли, мол, он и так пропал. Зачем еще содержать его – "отрезанный ломоть".

И адмирал принимает волевое решение – бороться до конца самостоятельно. Он объявил, что флот присягать Украине не будет! Останется дожидаться законной договоренности на уровне глав государств. Более того, публично выступая в Севастополе, процитировал Николая I:

Там, где единожды поднят русский флаг, он не должен больше опускаться!

Это стало девизом севастопольских моряков, вслед за ними и простых крымчан.

"4 января я заявил, что флот будет только российским. Присяге никакой Украине не будет. А подчиняться мы будем Министру обороны СССР Шапошникову. При сем подтвердил готовность сотрудничать с новыми властями и уважать законы новой страны. За эти решения меня благодарили тысячи простых людей. Письма я получал ежедневно. А из Москвы – ничего. Реакции не было. Просто ноль. Я звонил Ельцину неоднократно. Просил меня с ним соединить. Пытался достучаться до всех них. Но на другом конце провода слышал лишь одни издевки и хихиканье. Там всем было плевать на флот, на Крым. Все делили власть. Говорили: "Оставайтесь на Украине".

Угрозы и боестолкновения

Адмирал понимал, что одного отказа подчиниться "самостийникам" мало – нужна системная работа по поддержанию боеготовности флота до официального решения вопроса. И все это в тяжелейших условиях – поддержка Москвы отсутствовала напрочь. А Украина тем временем не дремала, пыталась выкурить Касатонова из страны любыми средствами. Не гнушалась даже угроз:

"В Киеве хотели выдворить меня из страны, Черновол призывал Совбез не церемониться. Предлагал скомпрометировать меня и сделать так, чтобы мое пребывание в "незалежной" стало просто невыносимым. Кравчук опасался с флотом иметь дело. Поэтому подковыривал меня исподтишка. Газеты опубликовали мой адрес. Начали поступать угрозы. Приходилось перевозить с места на место семью.

Мне не раз звонил начглавштаба ВМФ Макаров и говорил: "Игорь, готовится покушение на тебя. Будь осторожен". Звонил Миронов (командующий Прибалтийской группировкой войск) говорил о возможном похищении.

Поэтому усилил охрану. Когда выезжал куда-нибудь, всегда брал вооруженных ребят. Ситуация оставалось очень сложной.

Случались и прямые столкновения:

Однажды, во время моего отсутствия, украинские военные захватили комендатуру. Ну, приехав, я поставили ультиматум – уходите с добром, или мы пойдем на штурм. Те не поверили. Ну я взял полроты морпехов и быстро всех оттуда вышиб.

Тем временем в Севастополе КГБ сменился на СБУ. Их агенты стали разлагать флот. Вербовали офицеров, матросов... Вели списки тех, кто готов был заново давать присягу. С предателями у Касатонова разговор был короткий.

"Предательства случались. Даже на уровне адмиралов, к сожалению. Но с предателями переговоры я не вел. Быстро всех снимал. Создал даже специальный суд чести.

Расскажу такой случай. Как-то звонит мне офицер, говорит: "На одном из кораблей флаг незалежной развевается!". А я ответил: "Ну и что ты хочешь услышать от меня? Хочешь, чтобы я по загривку тебя погладил? Быстро навел там порядок". Через час перезванивает: "Все сделано. Всех предателей отметелили. Победа за нами". Отвоевывали кулаками корабли не один раз, кстати. А как по-другому?

Тем временем Киев не унимался. Пытался заполонить Крым своими призывниками, чтобы по факту их присутствия заявить, что полуостров и флот принадлежат Украине, а российских не пускал.

"Так я вопреки требованиям Украины, приказал привести 5000 срочников из Новороссийска. И провел их с песнями в наши расположения. Это было моим наступлением. А то чего вечно в глухой обороне сидеть? Продавил я и принятие Акта о самостоятельности Крымской Республики. Местный парламент его одобрил. Если бы Кремль проявил волю и хоть какое-то стремление решить вопрос, то уже тогда в 92-м Крым стал бы нашим".

Ельцин проснулся

Несмотря на угрозу жизни, Касатонов не побоялся явиться в Киев и выступить в украинском парламенте:

Там я по-офицерски четко им сказал: "Присягать на верность чужому государству считаю предательством. Пока не будет политического решения, ситуация не изменится. На ЧФ служат представители более 40 национальностей. Украинцев из них не более 13%".

О «демарше» Касатонова написали газеты, и верховная власть, наконец, ожила.

Неожиданно очнулся и Ельцин. Видимо, дошло, что весь флот, который он так легко хотел просто подарить Украине, можно вернуть.

Когда он приехал, на крейсере «Москва», я провел ему урок географии. Буквально с указкой в руке перед картой рассказывал ему, зачем нашей стране нужен Черноморский флот и что так бездарно продавать его вместе с территориями категорически нельзя. А он слушал меня, головой кивал, но, складывалось впечатление, что он не особо понимал происходящее или не хотел вникать. Все косился на Шапошникова, будто искал поддержки…. Но запись в нашей книге оставил: «Моряки-черноморцы! В трудную минуту не дрогните. Я всегда вас поддержу»

К августу 1992 страсти улеглись. Договоренности были достигнуты. Корабли и базы были поделены между двумя странами. Касатонова тихонько убрали из Севастополя «на повышение»:

Киев начинал слюной брызгаться при упоминании моего имени. Вот мне и предложили уехать от греха подальше…По Ялтинским соглашениям, там же все решалось консенсусом. Думаете, Кравчук согласился бы снова меня видеть?

Поэтому в разделе имущества я участия не принимал. Украине досталась чуть больше 170 кораблей. Все они потом будут порезаны и пущены на металл. А теперь смотрите иронию судьбы. Киеву достался крейсер "Алексей Лобов", который они переименовали сначала в "Галичину", потом в "Украину". Но он застрял в Николаевском порту, покрылся ржавчиной. Уже который год эту "Украину" (простите, за двусмысленность) продать не могут. А аналогичный крейсер "Москва" попал к нам и стал флагманом.