БЛЮМКИН Яков Григорьевич, 1900 г. рождения, уроженец г. Одессы, бывший сотрудник Иностранного отдела ОГПУ.
Родился в семье мелкого служащего, который в 1906 г. умер, оставив фактически без средств многодетную семью. В 1908 г. мать Блюмкина устроила его в начальное еврейское духовное училище — 1-ю одесскую Талмуд-тору, куда принимали мальчиков из бедных семей и сирот от 6 до 12 лет. Обучение было бесплатным, все расходы брала на себя еврейская община. Блюмкин, как и другие ученики, изучал Библию, Талмуд, иврит, историю, русский язык, идиш, арифметику, рисование, естествознание и др. предметы. Во время летних каникул он, чтобы помочь матери, работал посыльным в конторах и магазинах. В 1913 г. после окончания Талмуд-торы Блюмкин поступает на работу учеником в электротехническую контору Карла Фрака, а затем в мастерскую Ингера. В ночное время занимается ремонтом освещения в трамвайном парке и в Одесском русском театре. В 1916 г. переходит на консервную фабрику братьев Авич и Израильсона. Блюмкин успешно сдает экзамен в техническое училище Линдемора, однако из-за отсутствия денег для оплаты был вынужден отказаться от обучения. Стал рано интересоваться социальными вопросами.
В 1914 г. под влиянием студента В. М. Кудельского примкнул к партии эсеров. Февральские события 1917 г. привели Блюмкина в Совет рабочих депутатов. Неожиданно он получает наследство от деда (300 руб.) и уезжает в Харьков, где устанавливает контакты с местной организацией эсеров. Работая посыльным в конторе, он одновременно занимается агитационной работой среди крестьян. Вскоре по поручению партии выезжает в Симбирск, где, примкнув к левому крылу партии социал-революционеров, был избран в Симбирский совет крестьянских депутатов. Однако после октябрьских событий в Петрограде он принимает решение вернуться в Одессу. Здесь участвует вместе с большевиками в установлении советской власти, сражается в рядах матросского «Железного отряда» с войсками Центральной рады. В марте 1918 г. Блюмкин в составе частей Красной армии оставляет Одессу под натиском немецких формирований. В качестве комиссара, а затем помощника начальника штаба он был введен в Военный совет 3-й армии, дислоцированной в Феодосии, а в апреле того же года уже возглавляет штаб. После ухода 3-ей армии из Феодосии Блюмкин участвовал в экспроприации 4 млн рублей в Государственном банке и предлагал командующему армией взятку в 10 тыс. руб., чтобы тот позволил передать деньги левым эсерам. Однако по требованию командарма был вынужден вернуть 3,5 млн руб., судьба остальных денег осталась неизвестной. После расформирования 3-й армии Блюмкин переезжает в Москву.
По распоряжению ЦК левых эсеров, находившихся в это время в правительственной коалиции с большевиками, направлен на работу в ВЧК. По предложению зампреда ВЧК левого эсера В.А. Александровича, назначается руководителем отделения по борьбе со шпионажем. Он развернул активную деятельность по укомплектованию отделения штатами и обеспечению взаимодействия с другими подразделениями ВЧК.
Одновременно по заданию ЦК левых эсеров приступает к подготовке убийства германского посла графа В. Мирбаха с целью сорвать переговоры большевиков о сепаратном мире с Германией. 4 июля 1918 г. ЦК левых эсеров дает задание Блюмкину провести физическое устранение посла Мирбаха, чтобы «совершить реальное предостережение и угрозу мировому империализму, стремящемуся задушить русскую революцию, поставив правительство перед свершившимся фактом разрыва Брестского договора». В помощники Блюмкину был выделен левый эсер бывший фотограф ВЧК К.Андреев. Перед совершением террористического акта Блюмкин составляет завещание, в котором пытается объяснить мотивы участия в предстоящем убийстве германского посла: «Я прежде всего противник сепаратного мира с Германией и думаю, что мы обязаны сорвать этот постыдный для России мир... Но кроме общих и принципиальных моих, как социалиста, побуждений, на этот акт меня толкают и другие побуждения, которые я отнюдь не считаю нужным скрывать — даже более того, я хочу их подчеркнуть особенно. Я — еврей и не только не отрекаюсь от принадлежности к еврейскому народу, но горжусь этим, хотя одновременно горжусь и своей принадлежностью к российскому народу. Черносотенцы-антисемиты, многие из которых сами германофилы, с начала войны обвиняли евреев в германофильстве и сейчас возлагают на евреев ответственность за большевистскую политику и за сепаратный мир с немцами. Поэтому протест еврея против предательства России и союзников большевиками в Брест-Литовске представляет особенное значение. Я, как еврей и как социалист, беру на себя совершение акта, являющегося этим протестом».
6 июля 1918 г. Блюмкин и Андреев подъехали на автомобиле к посольству Германии в Денежном переулке и, предъявив документы сотрудников ВЧК, потребовали встречи с немецким послом якобы по поручению Ф.Э. Дзержинского. Поддельный документ, "уполномочивший" от имени ВЧК "войти в переговоры" с послом был изготовлен Блюмкиным при помощи заместителя Дзержинского левого эсера Ксенофонтова, поставившего на "Удостоверение" настоящую печать. После кратковременной беседы с Мирбахом, Блюмкин выхватил пистолет и восемь раз выстрелил в него, но ни разу не попал. Посол был смертельно ранен бомбой, которую Блюмкин и Андреев принесли в портфеле. Легко раненый в результате перестрелки с немцами Блюмкин с соучастником скрылись с места преступления.
Убийство Мирбаха послужило сигналом к мятежу левых эсеров. Их воинские формирования захватили здание ВЧК, почту и телеграф, ими был арестован Ф.Э. Дзержинский. Однако уже на следующий день мятеж был подавлен и Блюмкин перешел на нелегальное положение под фамилией Авербах, скрываясь в Рыбинске и Кимрах, где ему удалось устроиться на работу в уездный комитет земледелия. Он восстановил связь с ЦК партии левых эсеров, который вскоре направил его на Украину для проведения террористических акций. В ноябре 1918 г. Блюмкин был заочно приговорен советским судом к 3,5 г. заключения. На Украине Блюмкин начал подготовку убийства гетмана П.П. Скоропадского, поднял восстание крестьян в Жмеринском уезде.
В феврале 1919 г. он становится секретарем нелегального Киевского горкома левых эсеров. Однако после аннулирования Советской Россией Брестского мира конфронтация левых эсеров с большевиками, по мнению Блюмкина, во многом потеряла смысл и в апреле 1919 г. он является в Киевский губчека с повинной и выражает готовность сотрудничать с советской властью во имя «всемирной революции». 16 мая 1919 г. Президиум ЦИК амнистирует Блюмкина, и тот немедленно заявляет о выходе из партии эсеров и вступает в «Союз максималистов», который стоял на платформе признания советской власти и борьбы с контрреволюцией совместно с большевиками. В мае 1919 г. Блюмкин по поручению ЧК готовит группу для убийства генерала Колчака. В то же время левыми эсерами на него было совершено три покушения за предательство, в результате одного из них он получил довольно серьезные ранения. Он обращается к левым эсерам с письмом, требуя партийного суда, который вскоре состоялся. Было вынесено определение, в котором было указано, что «суд не установил, что Блюмкин не предатель». Вскоре после суда Блюмкин вступает в коммунистическую партию, заявив при этом, что понял «историческую правду большевистской линии в социалистической революции». Он переезжает в Москву, где работает в Политуправлении Реввоенсовета, выезжает на Восточный и Южный фронты. В 13-й армии Южного фронта одно время возглавляет работу по борьбе со шпионажем.
После окончания Гражданской войны Блюмкин направлен на работу в Наркомат по иностранным делам и откомандирован в Иран, где по заданию партии организует государственный переворот, в результате которого там был установлен режим, лояльный к Советской России. В сентябре 1920 г. Блюмкин был зачислен в Академию Генерального штаба. Во время учебы в Академии Блюмкин проводит свободное время в обществе В. Маяковского, С. Есенина, В. Шершеневича, А. Мариенгофа и др. В феврале 1923 г. в Москве открывается выставка, посвященная деятельности Л.Д. Троцкого. Отбор материалов и оформление проводил Блюмкин, с чего и началось его знакомство и сближение с Троцким.
Осенью 1923 г. по предложению Ф.Э. Дзержинского Блюмкин переходит в Иностранный отдел ОГПУ. Работает в Палестине, Закавказье. Летом 1925 г. возвращается в Москву и некоторое время работает в Наркомате торговли, но через год вновь возвращается в ОГПУ, получив назначение в Монгольскую республику на должность главного инструктора государственной внутренней охраны. Пребывание Блюмкина в Монголии была связано с рядом крупных скандалов. Он начал злоупотреблять спиртным, выпячивал свою роль в международном революционном движении, хвалился связями, оскорблял не только советский персонал, но и монгольских коллег. В результате в ноябре 1927 г. был отозван по настоятельной просьбе председателя ЦК Монгольской народно-революционной партии Дамбе-Дорчжи. Приезд Блюмкина в Москву совпал с апогеем фракционной борьбы. Были исключены из ВКП(б) Л.Д. Троцкий и Г.Е. Зиновьев, а также наиболее видные их сторонники Л.Б. Каменев, Г.Л. Пятаков, К.Б. Радек, Х.Г. Раковский, Л.С. Сосновский и др. В эти дни Блюмкин открыто встречается с участниками оппозиции, морально и материально поддерживает их.
Получив задание выехать на нелегальную работу на Ближний Восток под именем Якуба Султанова ("персидский купец"), Блюмкин составляет план организации легального прикрытия. Он предлагает создать фирму по торговле древними еврейскими книгами, которые, по его мнению, можно было изъять из Румянцевской библиотеки и спецхранилищ, при этом встречает поддержку наркома А.В. Луначарского. Блюмкин формирует резидентуру, в состав которой входят Л.А. Штимельман и его жена, а также М.И. Альтерман. В сентябре 1928 г. он выезжает в Одессу, оттуда — в Константинополь.
Организованная им фирма начала активную деятельность по продаже древнееврейских рукописей и книг, в результате которой Блюмкину удалось установить обширные связи с американскими и западноевропейскими партнерами. По делам фирмы Блюмкин посещает Палестину, Вену, Париж и Берлин, одновременно решая разведывательные задачи. В марте 1929 г., находясь в Германии, Блюмкин узнает о высылке Троцкого из СССР и направляет начальнику Иностранного отдела ОГПУ М.А. Трилиссеру письмо следующего содержания: «Высылка Троцкого меня потрясла. В продолжении двух дней я находился в прямо болезненном состоянии. Мои надежды, что радиус расхождения между партией и троцкистской оппозицией суживается и кризис изживается, что Троцкий сохранен для партии, не оправдались». 12 апреля 1929 г. Блюмкин приезжает в Константинополь на встречу с Л.Д. Троцким. В ходе четырехчасовой беседы тот высказал мнение, что в ближайшие месяцы советский режим рухнет и необходимо найти среди членов партии кадры, которые при смене власти могут сплотить пролетариат на платформе нынешней оппозиции. Он полагал актуальным создание нелегальной организации на территории СССР, интересовался способами конспиративной связи со сторонниками в Советском Союзе, состоянии контроля иностранной корреспонденции. Л. Д. Троцкий предложил Блюмкину наладить учет оппозиционеров, работавших в советских учреждениях за рубежом, использовать их для организации связи, высказал пожелание достать как можно больше денег для конспиративной работы, предложил доставить их путем тайного изъятия из средств заграничных советских организаций, в том числе и резидентур. Блюмкин заверил Л.Д. Троцкого в готовности к сотрудничеству. Договорились поддерживать связь через сына Троцкого Л.Л. Седова. В начале августа Блюмкин был вызван в Москву, о чем он немедленно информировал Л.Л. Седова. На конспиративной встрече тот передал Блюмкину пакет с письмами отца жене и второму сыну, а также двумя книгами, в которых между строк химическим раствором было написано обращение Л.Д. Троцкого к его сторонникам в СССР. Прибыв в Москву, Блюмкин доложил о своей нелегальной работе руководству ОГПУ, в ЦК ВКП(б) сделал сообщение о политическом положении на Ближнем Востоке. Представил ряд предложений по улучшению работы нелегальной резидентуры, кадровом пополнении, а также изменении методов торговли рукописями и книгами в связи со скандалами, разразившимися в результате коммерческой деятельности Блюмкина на Западе, где на аукционах появились предметы, хранившиеся ранее в Эрмитаже и др. известных музеях России. Выждав некоторое время, Блюмкин через посредников передал письма семье Л.Д. Троцкого и встретился с К. Радеком, которому рассказал о встрече с Л.Д. Троцким и его сыном в Константинополе. По версии А.М. Орлова, человека весьма осведомленного, К. Радек, только что заявивший о разрыве с троцкизмом и возвращенный из ссылки, испугался провокации и через день заявил Блюмкину, что рассказал об их беседе ряду партийцев. Все они, в том числе и К. Радек, советуют Блюмкину сообщить о константинопольских встречах в партийные органы и повиниться в совершенной ошибке. После этого разговора Блюмкин понял, что провалил задание Л.Д. Троцкого. Он тут же отправил покаянное письмо начальнику ИНО ОГПУ М.А. Трилиссеру, а сам, изменив внешность, попытался скрыться, однако 15 октября 1929 г. был арестован на Мясницкой улице возле дома №21, где жил его друг Фальк.  После непродолжительного следствия, которое вел заместитель начальника секретного отдела ОГПУ Я.С. Агранов, Блюмкин дал детальные показания о встречах с Л.Д. Троцким и его сыном и полученных им заданиях. В ноябре 1929 г. Блюмкин был расстрелян по приговору суда.