Еще несколько лет назад я писал про героическую оборону авиабазы в Сирии. Со слов боевиков базу изначально защищал батальон спецназа, всего около 300 человек (по нашим данным, несколько офицеров проходили обучение в России и Белоруссии).

Уже три года сирийские спецназовцы обороняют базу, сражаясь в полном окружении.

Первая попытка взять базу была предпринята Сирийской свободной армией 30 апреля 2013 года. Им удалось пробить наружный периметр базы, но атака была отбита. Это было первым штурмом базы ВВС в ходе сирийской войны.

Пятикилометровый периметр базы был усилен, но защитить его представлялось практически невозможной задачей — без господствующих структур и высот.

Все деревни в округе были снесены мятежниками.

13 укрепленных ангаров были превращены в опорные пункты обороны. На них были установлены тяжелые пулеметы и ПТУРСы.

Наличие этих укрепленных убежищ сыграло главную роль в выживании базы.

Свою роль сыграли несколько танков и бронетранспортеров, игравших роль сил быстрого реагирования, и перебрасывавшихся в критические точки во время атак.

В ходе боев защитникам базы удалось отбить несколько танков у Джабхат ан-Нусры и племен, бежавших из Дейр эз-Зур от «Исламского государства» и принявших участие в осаде.

Полностью осознавая неминуемое падение базы и проявив необычное для него тактическое благоразумие, командование ВВС вывело с территории базы несколько МиГ-21 и  МиГ-23, находившихся в рабочем состоянии на базу ВВС Хама.

Показанные мятежниками впечатляющие трофеи — останки 19 летательных аппаратов, которые в реальности перестали летать 10–15 лет назад.

Абу ад-Духур был полностью отрезан от основных сил сирийской армии, снабжение осуществлялось по воздуху на  Ан-26 и  Ми-8. За время осады базы было сбито несколько вертолетов, один Ан-26 и 2  МиГ-21.

По рассказам самих боевиков, сначала к базе подлетала авиация и наносила удары по прилегающим потенциально опасным и выявленным скоплениям боевиков возле базы, а затем подходили вертолёты и шли на посадку.

В последние недели снабжение базы приходится осуществлять сбросом припасов на парашютах. База насквозь простреливается снайперами и  23-мм пушками. Собирать приземлившиеся грузы чрезвычайно трудно. Труднее всего раненым: боевики разбивали здания из тяжёлого вооружения, бушевали пожары, а эвакуировать пострадавших нельзя.

Штурм Абу ад-Духур совпал с гигантской пылевой бурей, обрушившейся на Ближний Восток.

Но горстка солдат упорно держится вопреки всем расчетам. Защитники отступили внутри периметра, но не побежали и не сложили оружие. Находясь в отчаянном положении, они вызывали огонь своей артиллерии прямо на себя!

В тот момент решалась судьба базы и всей 3-летней обороны. На счету был каждый человек, способный держать оружие.

Из-за песчаной бури сирийские ВВС не могли совершать вылеты в поддержку защитников базы.

Благодаря прямой военной помощи США террористы получили противотанковые ракетные системы «Кокурс», способные поражать цели управляемыми ракетами с расстояния до 4 километров.

Практически с безнаказанного расстояния боевики уверенно подбивали последние танки защитников и уничтожали оборону в зданиях. Обстрелы шли днём и ночью.

На базе вспыхнули крупные пожары, взрывались склады с топливом и боеприпасами. Положение стало отчаянным, но защитники по-прежнему держались.

В любом случае крайнее истощение защитников (ведь непрерывные атаки боевиков продолжались трое суток), непрерывный обстрел и количественное превосходство атакующих предопределили судьбу базы, соотношение сил было 1 к 80.

Большая часть солдат, защищавших базу, погибла.

Оставшиеся в живых и раненые, которые могли передвигаться, подпустили боевиков на 30 метров, забросали гранатами и пошли на прорыв сквозь цепи наступающих.

Командир базы, генерал Инсан аз-Зухури, возглавил прорыв оставшихся в живых и погиб в ожесточенной рукопашной схватке.

Небольшой группе (численностью до 40 человек) удалось прорваться на территории, подконтрольные армии Сирии.

P. S. Я вспоминаю, как в конце 80-х годов прошлого века мы принимали «выпускные экзамены» у сирийских офицеров спецназа на полигоне в Крыму.

В последний день мы накрыли столы, т. к. завтра сирийцы уплывали на корабле, из Севастополя, домой. И вот, после третьей, на перекуре, сириец, которого звали Фарид, сказал мне: «Вы, русские, удивительный народ, вам на многое плевать, но вы, наверное, единственный народ в мире, кому и на смерть — плевать!»

Только в русском языке есть такое понятие как «стоять насмерть».

Как говорится, с кем поведешься, от того и наберешься.

Разговоры о возможном участии ВС РФ в боях на территории Сирии в рамках международной коалиции — важнейшая тема последних дней. При этом любые аналогии с Афганистаном тут неуместны — другие цели, другие союзники, другая тактика. Осталось определить, какую долю ответственности может взять на себя российская армия, чтобы уничтожить ИГИЛ навсегда.

Уже на первом этапе — целеполагания — американская военная машина допустила стратегическую ошибку. Они восприняли ИГИЛ как организованную по принципу армии систему, которую можно победить, нанося точечные удары по ключевым пунктам и позициям, определяемым ЦРУ. Быстро выяснилось, что у ИГИЛ нет постоянно действующих стратегических пунктов, как и систем снабжения. Более того, сама военная структура группировки не предполагает формирования единого фронта, а местность этому только способствует. Главной стратегической силой ИГИЛ оказалась его хаотичность: их боевые группы способны быстро перемещаться по пустынной или полупустынной территории, а вот захватывать населенные пункты могут только с помощью непрекращающегося террора.

Мы это все проходили. Сперва в населенный пункт проникают несколько боевых групп, которые устраивают крупные террористические акты, в основном используя смертников (люди — не проблема). Затем до населения города или до его элиты доводится мысль о том, что будет гораздо хуже, если не сдаться. Для демонстрации решимости проводятся публичные казни. После этого город, как правило, сдается сам. За всю двухлетнюю историю ИГИЛ только один населенный пункт был взят штурмом: курдский Мосул, который не сдался бы ни при каких условиях. Тогдашний командующий войсками ИГИЛ на иракском направлении Тархан Батирашвили захватил город вместе со складами американской военной техники, которая была оставлена правительственным войскам Ирака.

При всем при этом еще совсем недавно было распространено мнение, что та система, которую ИГИЛ устанавливает на захваченных территориях, якобы приветствуется местным населением, уставшим от коррупции и прочих восточных напастей, а также административных ужасов американской оккупационной системы. Такую точку зрения поддерживали в том числе некоторые российские комментаторы. Исключительно людоедский режим с его чудовищными публичными казнями и откровенно антиисламской риторикой (яркий пример — распоряжение разрушить Каабу) воспринимался как реакция на американскую экспансию, что сильно искажало картину мира. Реальность оказалась страшнее прогнозов, хотя вокруг группировки до сих пор сохраняется некий идеалистический флер, благо антиамериканская риторика теперь многих подкупает.

Но вернемся к фронту. Удерживать сплошной фронт ИГИЛ не в состоянии даже в пустынной зоне. Тактика, основанная на быстром перемещении мобильных групп без тяжелой техники, опирающихся только на «технички» — старые пикапы «Тойота» с поставленными на них пулеметами, работает только там, где нет адекватного ответа. Гоняться с воздуха по пустыне за каждым пикапом может позволить себе Израиль в Газе, где такие операции единичны и, как правило, основываются на точных данных разведки. В постоянном режиме это означает переливать из пустого в порожнее. На месте разбомбленной группы появится новая — и так до бесконечности. Без наземной операции на территории, которую уже контролирует ИГИЛ, победить его невозможно.

Многонаселенные территории ИГИЛ в принципе не способно контролировать. Для удержания крупного города ИГИЛ нужно или полностью лишить его населения (Пальмира, Дар аз-Зор), или резко увеличить численность своей армии. Сейчас ее можно оценить в 30 тысяч человек постоянно действующего состава при потенциальной готовности мобилизовать до 200 тысяч. Качество мобилизованных очень низкое, но для того рода военных действий, которые предпочитает ИГИЛ, столько и не нужно. Другое дело, что среди этих крестьян нет и не может быть военных специалистов. Потому и огромные арсеналы, которые ИГИЛ или захватило в Ираке, или просто получило в Сирии, когда еще входило в состав антиасадовской коалиции, бесполезны — в эти танки некого посадить. Основу армии ИГИЛ все равно будут составлять фанатики, численность вряд ли превысит рубеж в 30 тысяч человек. Фанатики — товар штучный.

Не будучи способным контролировать фронт и крупные населенные пункты, ИГИЛ выставляет впереди себя на проблемных участках части, более успешно справляющиеся с такого рода задачами. Например, «Фронт аль-Нусра». Они работают «прокладкой» между правительственными войсками Сирии и летучими отрядами ИГИЛ. При этом значительную часть «проверенных» фанатичных отрядов группировка вынуждена держать в тылу: для охраны концентрационных лагерей для «неверных», для поддержания порядка на захваченных территориях, для навязывания своего стиля и образа жизни.

В такой обстановке главную опасность представляют собой не столько части ИГИЛ, сколько та же «Аль-Нусра» и подобные ей. Эти люди представляют себе, что такое регулярные боевые действия, фронт, уличные бои, хотя в реальности и не встречались с адекватным противником. Если всерьез говорить о возможности участия российских вооруженных сил в боях на территории, уже контролируемой ИГИЛ, то первоочередным будет определение тех ключевых точек, где можно будет опрокинуть противника в пустыню. И уже там вести войну на уничтожение.

Проще говоря, позиционные бои, в том числе в городской зоне, останутся на плечах сирийской правительственной армии. Они уже к ним привыкла и, несмотря на потери, достигла серьезных успехов. Это — их работа. Да, тяжелая, пыльная, но, в конце концов, это их Родина, за которую они сражаются. Помочь им можно только быстрым перевооружением, поставкой новой бронетехники, что, по ряду данных, уже началось. Отсутствие глобальных прорывов правительственной армии в последнее время было напрямую связано именно с потерей парка бронетехники без адекватного его возмещения.

А вот контратакующие действия, которые могли бы опрокинуть ИГИЛ в пустыню, как раз в полномочиях и возможностях частей международной коалиции, включая российских военных. Причем война должна вестись не столько за территорию (ну захватило ИГИЛ всю эту пустыню — что ему от этого?), сколько именно на уничтожение противника, как бы жестоко это ни звучало. Основа, ядро армии ИГИЛ состоит из фанатиков, живущих в параллельной вселенной. Их нельзя победить, захватив ключевой пункт, столицу (у них ее даже нет, ибо весь мир — будущий халифат) или подорвав их экономическую основу. Их можно только уничтожить, вырвав из-под ИГИЛ естественную основу — фанатиков. Это печально, да. Но это единственный вариант.

При этом нет никакой нужды контролировать населенные пункты — местные организуются сами. В Ираке воссоздадут старый режим по принципу «как при Саддаме, но без Саддама». В Сирии вернется правительственная система, которая, судя по словам Башара Асада, уже давно созрела к определенным изменениям, например, в курдском вопросе. Участвовать в зачистках и восстановлении государственности на бывших территориях ИГИЛ европейцы и Россия не обязаны, это проблемы местных. Тем более что оставлять «русский гарнизон» (условно) в каждом селе в абсолютно враждебном окружении — это был бы тупиковый афганский вариант. Здесь об этом нет и речи. Ситуация в Сирии мало похожа на афганскую.

Функции и задачи коалиционной армии, если в нее войдут и российские части, будут заключаться в серии прорывных наступлений в направлении пустыни из района Дамаска по  двум-трем расходящимся направлениям и дальнейшем преследовании противника. Ирак — зона ответственности США. А район Иракского Курдистана теоретически и мог бы стать границей разграничения ответственности.

Ожидать серьезного военного сопротивления именно на тех участках, которые контролирует конкретно ИГИЛ, не стоит. Что же касается «Аль-Нусры», то их достаточно окружить и изолировать — идеальный способ борьбы с укрепленными районами в городских условиях.