Тактическое отступление: с чем Путин уходит из Сирии
Что случилось?
О начале вывода российских войск из Сирии президент Владимир Путин заявил вечером в понедельник, 14 марта, на встрече с министром обороны Сергеем Шойгу и министром иностранных дел Сергеем Лавровым. «Считаю, что задачи, поставленные перед Министерством обороны, в целом выполнены», — заявил президент.
Полностью выводить всю российскую группировку не планируется. Под российским контролем останется военно-морская база в порту Тартус, существующая с 1971 года, а также авиабаза Хмеймим. Соответственно, останутся и армейские подразделения, обслуживающие и защищающие эти базы. Погрузка выводимого оборудования началась уже утром 15 марта, сообщило Министерство обороны.
Почему именно сейчас?
Для мира заявление Путина стало сюрпризом. Лишь после публичного объявления о выводе войск российский президент позвонил главе США Бараку Обаме и обсудил с ним принятое решение. До этого момента представитель Белого дома не мог прокомментировать инициативу России. Не был поставлен в известность и Совет безопасности ООН. Российский представитель в Организации объединенных наций Виталий Чуркин пообещал сделать это только после заявления Путина.
Решение было принято единолично Путиным, он не обсуждал это ни с кем, кроме Асада, подчеркнул пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков. Не было и просьбы о выводе войск со стороны главы Сирии, отметил он. Впрочем, сирийские власти, как минимум официально, ничего против планов России не имеют: это решение полностью согласовано между Москвой и Дамаском, заявил министр информации Сирии Омран аз-Зоуби.
Ряд наблюдателей связывают приказ о выводе войск с начавшимися в тот же день в Женеве переговорами между властями Сирии и оппозицией о прекращении гражданской войны и будущем государственном устройстве этой страны. Несмотря на то что предварительные переговоры начались еще в январе этого года и завершились установлением режима перемирия (которое, однако, по словам иностранных наблюдателей, на отдельных участках нарушается ежедневно), нынешняя встреча в Женеве — первая, на которой речь идет о послевоенном устройстве страны.
Российские власти, однако, не раз говорили, что операция будет среднесрочной. Еще в начале октября прошлого года глава комитета Госдумы по международным делам Алексей Пушков сообщил, что присутствие военных рассчитано на 3-4 месяца, хотя, возможно, оно немного и затянется. У России нет планов бесконечно находиться в Сирии, говорил в середине февраля премьер-министр России Дмитрий Медведев. Задача нашей страны — добиться перемирия, что позволит усадить за стол переговоров Асада и оппозицию.
Что и кто именно выводится?
На этот вопрос пока ответа нет. Ни Путин, ни Шойгу вчера не стали говорить о том, сколько человек и техники останется, а сколько будет выведено. Дмитрий Песков тоже отказался комментировать это, заявив, что сроки и объемы — вопрос Министерства обороны. Он лишь отметил, что российские войска должны обеспечить защиту своих баз в Тартусе и Хмеймиме «с воздуха, с земли и с моря».
Основой российской группировки в Сирии стали авиационные войска, в том числе 48 самолетов и вертолетов, в том числе бомбардировщики Су-34 и Су-24М, штурмовики Су-25, истребители Су-30СМ и Су-35С, вертолеты Ми-8 и Ми-24. В операции также участвовали дальние бомбардировщики Ту-160, Ту-95 и Ту-22М3 и около 10 кораблей ВМФ РФ. В Сирию также были переброшены части обеспечения этих группировок, а в ноябре прошлого года для защиты авиабазы Хмеймим был доставлен зенитный ракетный комплекс С-400. Это самая современная российская разработка этого рода, она была принята на вооружение российской армией в 2007 году.
Как сообщил министр обороны России Сергей Шойгу, с 30 сентября прошлого года, когда в Сирии официально началась операция российских войск, российские самолеты совершили более 9000 боевых вылетов. Также несколько ударов, в том числе и из акватории Каспийского моря, с расстояния больше 1500 км нанесли корабли и подводные лодки ВМФ России.
Каковы военные достижения?
Россия изначально заявляла, что не намерена проводить наземную операцию и ограничится только поддержкой с воздуха подконтрольных Асаду соединений. Российские войска непосредственно уничтожили более 2000 боевиков, в том числе 17 полевых командиров, приехавших в зону конфликта из России, отчитался Шойгу. За счет авиаударов были уничтожены 209 объектов нефтедобычи и перекачки топлива и более 2000 грузовиков, перевозящих нефтепродукты. Поддержка с воздуха позволила подконтрольным Асаду войскам занять 400 населенных пунктов и увеличить размер подконтрольной центральному правительству территории более чем на 10 000 кв. км.
Авиаудары серьезно затруднили, а в отдельных местах полностью прекратили обеспечение террористов ресурсами оружием и боеприпасами. Были также перекрыты основные пути доставки углеводородов. В начале февраля 2016 года подконтрольные правительству Сирии войска сняли трехлетнюю осаду городов Нубл и Зараа на севере страны рядом с турецкой границей, перекрыв основной канал связи повстанцев с Турцией.
Удалось ли победить террористов?
Несмотря на рапорт Шойгу, говорить о победе над запрещенной в России террористической организацией «Исламское государство», оккупировавшей северную и восточную части Сирии, а также северо-западную часть Ирака, не приходится. ИГ до сих пор контролирует значительную часть территории Сирии, в том числе удерживает Алеппо — второй по величине город страны. Более того, поток волонтеров в «Исламское государство» не ослабевает. Уже через три месяца после начала российской операции в Сирии американские аналитики из Soufan Group выяснили, что число воюющих за ИГ иностранцев за год удвоилось, а россиян — и вовсе утроилось.
Путин, однако, говоря о выводе российских войск из Сирии, ни словом не обмолвился об ИГИЛ, будто такой задачи и не стояло. Между тем свои войска на Ближний Восток Россия направляла именно для борьбы с террористами. 28 сентября 2015 года прямо перед началом операции Путин, выступая на юбилейной Генеральной ассамблее ООН, призвал создать для борьбы с «Исламским государством» «по-настоящему широкую», подобную антигитлеровской, международную коалицию. Он назвал «огромной ошибкой» отказ Запада от сотрудничества с сирийскими властями.
Лидеры западных стран, вынужденные согласиться с такими формулировками, в следующие несколько недель не раз выражали удивление, что российская авиация в Сирии первым делом принялась наносить удары не по «Исламскому государству», а по другим вооруженным группировкам, которые Запад считал сирийской оппозицией, а россияне — террористами.
Сколько денег теряет Россия?
Военная операция в Сирии довольно дорого обходится российскому бюджету. По оценкам Би-би-си, сделанным прошлой осенью, только содержание авиационной группировки потребовало бы около $1-2 млрд в год из российского бюджета. Помощник госсекретаря США Виктория Нуланд оценивала эти затраты в $2-4 млн в день.
Получается, что за полгода Россия могла потратить до $700 млн, или около 50 млрд рублей по нынешнему курсу. Однако если в сентябре, когда Владимир Путин принимал решение ввести в Сирию войска, нефть, от цен на которую напрямую зависит российская экономика, стоила порядка $50 за баррель Brent, то в последний месяц она лишь на несколько дней превысила уровень $40 за баррель.
Зачем все это было?
Иностранные и российские эксперты минувшей осенью считали, что у сирийской кампании есть две задачи. Во-первых, нормализовать отношения с Западом, подорванные из-за аннексии Крыма и неформального участия России в конфликте на востоке Украины, а во-вторых, поддержать высокий рейтинг российского президента за счет маленькой победоносной войны.
Если задачи и были поставлены таким образом, назвать их выполненными сложно. Заметного потепления в отношениях России и Запада так и не произошло. В начале марта президент США Барак Обама подписал указ о продлении санкций против российских чиновников и компаний еще на год. Чуть позже аналогичные санкции продлила и Европа. Более того, 14 марта еврокомиссар по иностранным делам Федерика Могерини объявила о пяти согласованных странами ЕС принципах в отношении с Россией. Ключевой момент — выполнение Россией Минских соглашений о прекращении войны на Донбассе, без этого о каком-либо существенном потеплении отношений речи быть не может. При этом Сирия и борьба с терроризмом Евросоюзом в расчет не принимается.
Внутри России интерес к конфликту в Сирии, вспыхнувший в сентябре прошлого года, довольно быстро охладел. Судя по сервису Google Trends, анализирующему популярность различных поисковых запросов, с января этого года популярность всего, связанного с Сирией, в отсутствие явных военных успехов находится на уровне 20% от пика, достигнутого полгода назад. Это всего лишь в 2-3 раза ниже, чем интерес к сирийской тематике, который наблюдался в первой половине этого года.
Да и рейтинг одобрения президента, сразу после начала кампании в Сирии подошедший к рекордной отметке 90%, к началу марта вернулся на заметно более скромный уровень 81,3%.
Что дальше?
Самое главное для мирового сообщества сейчас — заставить договориться сирийского президента Башара Асада и сирийскую оппозицию, которая сама по себе разрозненна и состоит из нескольких довольно слабо связанных друг с другом группировок. Встает вопрос и о будущем Асада. Если еще в середине прошлого года позиции России и Запада кардинально разнились — практически все западные страны настаивали на немедленном уходе Асада, тогда как Россия заявляла, что он должен остаться, — то сейчас эти позиции значительно сблизились. И Россия допускает, что сирийский президент может потерять свою должность (вопрос в том, как это будет сделано), и Запад отказался от своего требования немедленно избавиться от него. По крайней мере Асад является стороной переговоров о будущем Сирии, о чем еще недавно западные лидеры не хотели и слышать.
А вот война против «Исламского государства» и других организаций, признанных террористическими, продолжится. Заключенное в конце февраля перемирие не распространялось ни на «Исламское государство», ни на «Джабхат ан-Нусру», которая является частью «Аль-Каиды».
«Исламское государство» — террористическая организация, запрещенная в России
