Украинский нацизм: Их водила молодость в факельный поход

От 600 до 700 боевиков так называемой Национальной дружины прошли строем по Крещатику, а затем принесли присягу у стен построенной по приказу Петра I Киевской крепости. Там же были освящены знамена «дружины».

Антураж был выдержан в стиле Третьего рейха. Это и неудивительно. Маршировали в основном молодые люди не старше 30 лет. То есть те, кто родился после распада СССР либо в момент распада пребывал еще в несознательном возрасте. Они выросли и были воспитаны на независимой Украине, по новым, «европейским» лекалам.

С рождения они жили в государстве хоть и независимом, но идеологически и социально ущербном. Они видели вокруг себя только повальное воровство, коррупцию и наплевательское отношение к закону элиты, жившей по принципу «после нас хоть потоп».

Они не ощущали свою нужность, востребованность в собственном государстве. У них не было в нем никаких перспектив. И они с детства слышали, что во всех их бедах виновата Россия, которая начала угнетать украинцев раньше, чем первые земноводные выбрались на сушу из вод Мирового океана.

Им объясняли, что русская «пятая колонна», составляющая едва ли не большинство населения Украины, не дает новому независимому государству интегрироваться в цивилизованную семью европейских народов. И, будучи в подавляющем большинстве русскоязычными, русскокультурными, а, по сути, просто русскими, они возненавидели Россию и русских раньше, чем достигли совершеннолетия.

Каждый из них «убил русского в себе», чтобы стать истинным украинцем.

В целом ситуация хуже, чем была в Веймарской и нацистской Германии. Гитлеровским штурмовикам не надо было «убивать в себе еврея», чтобы стать настоящим немцем. Они убивали в себе только человека. А эти убивали сразу и человека, и личность, и память предков.

Все бросалось в топку пещерной ненависти — естественной реакции социально дезориентированного маргинала на дикие условия существования в агрессивной, отрицающей жизнь среде.

Это люди со сломанной психикой, привыкшие жить в состоянии постоянной войны с обществом. Войны, которую они безнадежно проигрывали. Майдан же дал им ощущение внезапной победы. Почти победы. Их личной победы, которую они должны превратить в победу всего общества.

Им «выпала честь» «штыком загнать Украину в счастье».

Они вышли на улицы. Они стали властью. Они решают вопросы свободы и несвободы, жизни и смерти. Они упиваются своим внезапным могуществом. И они благодарны Майдану за эту «свободу», за свой «социальный взлет». А поскольку основой Майдана была идеология украинского национализма, они — ультранационалисты, радикалы.

Насилие Майдана дало им первую победу, и они готовы множить, бесконечно расширять, углублять, доводить до абсурда это насилие, рассчитывая, что чем безжалостнее они будут к «врагам нации», тем быстрее возникнет рай земной в отдельно взятом украинском государстве.

Волонтеры Национальной дружины во время марша в центре Киева. 28 января 2018, © AP Photo / Efrem Lukatsky

Они хотят убить и раскулачить олигархов, отобрать и поделить их имущество. Но вместо этого убивают «неправильных» граждан Украины, которых считают русскими, «пятой колонной», «агентами ФСБ». И не видят в этом противоречия. Как не видят они противоречия и в том, что чем более полно воплощается в жизнь их идея тотального насилия, тем слабее украинское государство, от которого к настоящему времени осталась лишь тень.

Это не вся украинская молодежь. Многие уехали из страны, думая, что на время, на самом деле — навсегда. Многие живут, стараясь не касаться политики и не замечая, как политика берет их за горло. Единицы пытаются вести безнадежную борьбу.

Но это самая активная и организованная часть украинской молодежи. Они «в тренде», как в свое время в Германии были в тренде штурмовики Рёма и эсэсовцы Гиммлера. У них есть красивая форма, приобретенная спонсорами. Партия находит им дело, позволяющее прокормиться, что уже немало в нищей стране. В перспективе же они могут рассчитывать на карьерный рост, сопровождаемый ростом материального благосостояния.

У них есть фюрер — Билецкий, известный под кличкой Белый Вождь.

Есть прикрытие со стороны МВД, которое даже не оправдывает постфактум, но изначально легализует любые их преступления. Есть структура, дублирующая государство, включающая партию «Национальный корпус», общественное движение «Гражданский корпус «Азов», военную силу — полк «Азов», сеть детских лагерей «Азовец», где воспитывается их «гитлерюгенд», есть мобилизационный резерв — ветеранские организации «Азова».

Теперь в виде Национальной дружины они создают собственную, независимую от государства полицейскую структуру, нечто подобное партийной (НСДАП) «службе безопасности» (СД) Гейдриха.

По оценке украинских экспертов, в начале 2016 года структуры Билецкого были способны в течение нескольких часов мобилизовать по всей Украине порядка 10 тысяч вооруженных боевиков. Судя по тому, что только на первую присягу Национальной дружины явилось до 700 полностью экипированных «дружинников», теперь их значительно больше. Ведь служащие и ветераны «Азова», а также члены Национального и Гражданского корпусов уже присягнули на верность Белому Вождю.

Можно сказать, что даже если их теперь 20 или 30 тысяч, то в масштабах Украины это немного, — в два-три раза меньше, чем служащих в СБУ, а также в пять-восемь раз меньше, чем в МВД или ВСУ. Но надо иметь в виду, что все это молодежь практически комсомольского возраста.

По состоянию на 1 сентября 2016 года в школах Украины училось около четырех миллионов детей. Это следующее за боевиками Билецкого поколение, и оно сопоставимо по численности с поколением, представленным «Азовом» и родственными ему структурами.

То есть 20–30 (а может, и все 50, кто ж их считал?) тысяч боевиков Билецкого и примерно вдвое большее число сочувствующих приходится примерно на четыре миллиона человек соответствующего поколения. Это порядка 2,5% его общей численности.

Причем надо иметь в виду, что у Билецкого самая разветвленная, самая организованная, самая боеспособная, но не единственная нацистская структура на Украине.

Есть еще партия «Свобода» с собственными боевыми отрядами. Есть запрещенные в России «Правый сектор»* и УНА-УНСО*. Есть «Добровольческая украинская армия»* Яроша. Это структуры, способные выставить по несколько тысяч боевиков каждая. Плюс еще десятки организаций, объединяющих от пары десятков до нескольких сотен человек.

Это не считая огромного количества стихийных нацистов (не принадлежащих ни к каким организациям, не осознающих свой нацизм и считающих себя европейцами и демократами). Вряд ли мы серьезно ошибемся, если оценим в 7–10% долю активных нацистов в поколении нынешних 20-30-летних. А в следующем будет больше.

И это люди со сломанной психикой. В отличие от нацистов германских, их война началась как гражданская и закончиться она может только с исчезновением украинского государства. Можно сшить после гражданской войны общество, расколовшееся на социальной основе.

Но невозможно сделать это с обществом, расколовшимся на основе национальной или конфессиональной. На Украине состоялся и национальный, и конфессиональный раскол.

Украинские нацисты обречены воевать со своим народом и сами с собой до тех пор, пока сами же не уничтожат последний призрак Украины.

Германские нацисты, чья агрессия была направлена вовне, а ресурсы государства расходовались рационально, продержались 12 лет. Очевидно, что у украинских нацистов времени значительно меньше. Но что потом делать с двумя морально искалеченными (пусть даже процентов на 10–20) поколениями?

Ростислав Ищенко