Оберштурмфюрер с Лубянки
Тяжелые годы работы в качестве
разведчика на службе Советского Союза
были лучшими годами моей жизни.
Хайнц Фельфе
В пасмурный день 14 февраля 1969 года два чиновника, представляющие федеральное правительство Западной Германии, доставили к границе с ГДР и передали сопредельной стороне с рук на руки заключенного за шпионаж в пользу СССР бывшего эсэсовца Хайнца Фельфе. Впереди его ждала новая, совершенно незнакомая страна, докторская диссертация и мемуары, которые он завершил словами: «Тяжелые годы работы в качестве разведчика на службе Советского Союза были лучшими в моей жизни».
ХАРАКТЕР НОРДИЧЕСКИЙ
Шел 1931 год. В 13 лет сын начальника дрезденской полиции нравов Хайнц Фельфе вступил в Национал-социалистический союз учащихся. В 1936 году стал членом СС – организации, которую считал «благородной и солидной». Юный Хайнц был уверен, что Гитлер дал немецкому народу то, чего ему недоставало в смутное время Веймарской республики – ясную цель, строгий порядок и дисциплину. Впереди маячила завидная карьера, но в 1939 году, после участия в войне с Польшей, Фельфе заболел воспалением легких, был демобилизован, а затем снова призван и откомандирован в Берлин на учебу как кандидат на руководящую работу в охранной полиции, входившей в состав СС. В это время он чувствовал себя представителем элиты нации «призванной осуществить историческое предназначение ведущей арийской расы».
Однако нападение Германии на Советский Союз взволновало и привело в замешательство Хайнца Фельфе. Во-первых как будущий юрист он не мог понять, как руководство рейха могло разорвать договор о ненападении с СССР, а во-вторых, глядя на карту, удивился, как можно в здравом уме было решиться воевать с такой огромной страной.
После того как в 1939 году Хайнц Фельфе успешно сдал экзамены в университете, он стал комиссаром уголовной полиции. А в конце августа 1943 года был переведен в VI Управление РСХА (внешняя разведка Главного управления имперской безопасности. – «НВО»). В связи с острой нехваткой кадров Хайнца сразу назначили на руководящую должность, хотя он не имел ни малейшего представления о работе разведки. Руководил VI Управлением небезызвестный Вальтер Шелленберг, которому после краха главы абвера адмирала Канариса была подчинена военная разведка. Фельфе был начальником реферата В-3, ведавшего Швейцарией и Лихтенштейном. Работа шла по трем направлениям: добыча информации, ее оценка и использование, а также составление картотеки и архива. Когда он приступил к работе, в Швейцарии действовали всего три сотрудника немецкой разведки – резидент Карл Дауфельт и две секретарши, включая радистку, тогда как штат разгромленного абвера насчитывал 18 сотрудников.
Основным противником Фельфе в Швейцарии был английский резидент Кейбл. И Фельфе скоро убедился, что тягаться с ним он не может, поскольку Интеллидженс сервис по сравнению с РСХА располагала большими финансовыми возможностями. Нередко вместо денег немцы выдавали своим агентам, отправлявшимся в Швейцарию, инсулин, продавая который сотрудники могли зарабатывать не только на жизнь, но и на разведдеятельность. А чтобы на таможне агента не сочли контрабандистом, ему выдавали медицинскую справку о заболевании диабетом.
Как известно, в годы войны англичане в большом количестве забрасывали в Германию хорошо изготовленные фальшивые промтоварные и продовольственные карточки. В ответ РСХА начало изготавливать и распространять за рубежом фальшивые английские фунты стерлингов. Этими «деньгами» немцы, в частности, оплатили услуги знаменитого агента Цицерона – камердинера посла Англии в Турции, который добывал из сейфа своего патрона ценные документы. Позднее Фельфе вспоминал, что именно благодаря Цицерону он знакомился с материалами Тегеранской конференции.
Впрочем, финансовые проблемы – это только часть забот немецкой разведки. Основной задачей было получение через агентов в Швейцарии политической информации. Однако все с трудом добытые сводки об обстановке, доклады и секретная переписка мало что давали. Гитлер, Гиммлер и Риббентроп просто не хотели верить разведданным, так как они не вписывались в их собственную раз и навсегда составленную картину. Объективность Берлину была не нужна.
Открытие второго фронта, а потом и покушение на Гитлера 20 июня 1944 года заставили Фельфе, который присутствовал на судебном заседании над заговорщиками, серьезно задуматься. В Швейцарии Хайнцу Фельфе удалось подвести к Аллену Даллесу (руководитель представительства США. – «НВО») своего агента – Габриэля, который успешно выдавал себя за противника нацистского режима. И в разговоре с Габриэлем Даллес откровенно сказал, что следующая мировая война произойдет уже между США и Советским Союзом. Надо сказать, что Даллес оказался весьма болтливым и выдал Габриэлю подробности своих секретных переговоров в Швейцарии с германским генералом Вольфом. Позже в мемуарах Даллес писал, что утечка этой информации произошла через агента в окружении Кальтенбруннера, хотя в действительности он сам проговорился. Более того, немецкие дешифровщики уже взломали радиокод представительства США в Швейцарии и не слишком зависели от донесений агентуры.
Все сообщения по поводу американских контактов в Швейцарии Фельфе докладывал лично Шелленбергу. Тогда же он узнал о том, что после войны американцы планируют разделить Германию на ряд маленьких государств, в то время как СССР стоит за единую Германию. Это вызвало у Фельфе большую симпатию к СССР.
В силу своей осведомленности Хайнц Фельфе, дослужившийся до оберштурмфюрера СС, предвидел крах фашистского рейха. Однажды ему удалось познакомиться с некоторыми документами о зверствах гитлеровцев на оккупированных территориях, об уничтожении евреев. Тогда он окончательно убедился в преступной сущности РСХА и решил выйти из игры. Случай представился, когда перед Рождеством 1944 года, во время контрнаступления немецкой армии в Арденнах, ему предложили участвовать в заброске немецких диверсантов в тыл союзников. Однако вскоре это задание было отменено, но Фельфе так и остался в Нидерландах, где снова попал в VI отдел РСХА, но уже на периферии. Там он пробыл до конца войны.
Особенно его потрясла варварская бомбардировка англо-американской авиацией его родного Дрездена 13 и 15 февраля 1945 года, когда были убиты десятки тысяч людей. Именно тогда в сознании Хайнца Фельфе произошел еще больший сдвиг в пользу Советского Союза, который никогда не предпринимал подобных акций против мирного населения Германии.
ПО СОБСТВЕННОЙ ИНИЦИАТИВЕ
8 мая 1945 года Фельфе, уже в качестве командира роты отступающих германских войск, оказался в плену у канадцев. Как бывший сотрудник разведки он подвергался весьма жестким допросам. Фельфе вспоминал, что таких, как он, было много. При этом англоамериканцы не скрывали, что бывшие сотрудники немецких спецслужб могут пригодиться для войны против СССР. Более того, союзники не спешили в конце войны распускать немецкие воинские формирования, общая численность которых доходила до 3 млн человек. Расформированы они были только ближе к середине 1945 года после жестких протестов Советского Союза. Сам Фельфе был отправлен из Нидерландов в Германию, где в городе Мюнстере, скрыв своё эсэсовское прошлое, получил свободу. Но из плена он вышел убежденным антифашистом.
В скором времени Хайнц Фельфе стал журналистом, и у него появилась возможность завести знакомства во всех зонах оккупации, в том числе и с самим Конрадом Аденауэром. Встреча с премьер-министром Тюрингии еще больше убедила его в правоте советской политики в отношении Германии, которую в СССР видели единым нейтральным государством.
В силу обстоятельств у Фельфе накопилось много сведений о военном потенциале Западной Германии, о которых, скажем так, не писали в газетах. Вышло так, что еще в 1949 году Фельфе установил связь с советскими офицерами, которые произвели на него хорошее впечатление в чисто человеческом плане. Но только два года спустя у него состоялся «откровенный разговор» с представителями советской разведки».
По завершении учебы в Боннском университете Фельфе работал в Министерстве по общегерманским вопросам – занимался опросом бывших сотрудников полиции ГДР, перебежавших на Запад. По результатам этих опросов он составил подробную брошюру под названием «О структуре народной полиции в советской зоне оккупации по состоянию на начало 1950 года». Она попала в руки сотрудников разведывательной службы генерала Гелена, которые и пригласили его на работу. Этому способствовали два фактора: то, что сам Фельфе не напрашивался, что могло вызвать подозрение, и его служба в PСXA. Надо отметить, что «Организация Гелена» (ОГ) состояла в основном из бывших офицеров гитлеровской контрразведки и вела работу против стран восточного блока.
Фельфе, конечно же, был подвергнут тщательной проверке. Но никакого компромата получить на него не удалось, и 15 ноября 1951 года, после беседы с полковником Крихбаумом, Хайнца Фельфе отправили в Карлсруэ, где он приступил к работе в так называемом Генеральном представительстве. Эта структура занималось сбором информации о французских оккупационных войсках и вела разведработу против ГДР.
Однако работа в этом подразделении Фельфе не устраивала, и он поставил перед собой задачу перевестись в разведцентр, сотрудником которого стал в 1953 году по личному указанию Рейнхарда Гелена. Фельфе была поручена разработка операций в области контршпионажа против СССР и других социалистических стран. Со временем (особенно после установления дипломатических отношений между СССР и ФРГ) эта служба разрослась и в кадровом, и в материальном отношении. В середине 1950-х годов Фельфе получил чиновничий ранг правительственного советника и был назначен начальником реферата контршпионажа против СССР и советских представительств в ФРГ: «Основную часть моей работы как советского разведчика я выполнял в своем служебном кабинете во время официального рабочего дня, поскольку в ОГ сверхурочная работа не приветствовалась. Чтобы мне не мешали, я просто запирал дверь».
Информация, поступающая в Москву от Фельфе, касалась многих аспектов. Так, например, он подробно освещал обстоятельства бегства в 1954 году начальника контрразведки ФРГ Йона в ГДР – события, так и оставшегося непонятным большинству современников. Также Фельфе добывал информацию о внутренней обстановке в ФРГ, о политических силах Западной Германии, политики канцлера Аденауэра. Его сообщение о намерениях Конрада Аденауэра, направленных против интересов Франции, сыграло очень важную роль, когда оно было доведено до сведения французского правительства. Именно тогда Франция заблокировала вступление ФРГ в Европейское оборонительное сообщество (ЕОС), что заметно замедлило темпы милитаризации ФРГ. Также Фельфе передал Москве материалы о милитаристских планах руководства ФРГ, скрываемых даже от союзников. Публикация этих материалов серьезно испортила отношения Германии и западного мира. А Уинстон Черчилль направил канцлеру Аденауэру гневное послание, из которого вытекало, что к ФРГ «нельзя относиться с доверием».
Со временем Фельфе стал начальником реферата 53/III, занимающегося операциями против разведслужб Советского Союза, в том числе против советских представительств в ФРГ.
ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ
Во время работы Фельфе в БНД (служба внешней разведки Германии, преемница ОГ. – «НГ») Москва была полностью осведомлена о намерениях этой организации: «Мы своевременно распознавали опасные действия БНД, и я со своих позиций помогал обеспечивать активное противодействие им». Особое значение имели сообщения Фельфе о дезинформирующих мероприятиях БНД. Он знал обо всех случаях двойной игры: «После получения такой информации советская сторона решала, как подключиться к такой игре без риска всего, что могло бы навлечь подозрение на меня. Еще важнее было обеспечить «двойную» обработку материалов и сохранить агентов живыми».
Например, в ходе операции «Паноптикум», которую по заданию Гелена проводил Фельфе, удалось парализовать широкомасштабную акцию БНД, ключевой фигурой которой был Фридрих Панцигер, руководивший в 1942 году в гестапо особой комиссией по делу «Красной капеллы». После войны Панцигер был завербован советским разведчиком-нелегалом Анатолием Гуревичем и доставлен в Москву. Но после возвращения в Германию он сразу же явился в германскую разведку. В БНД решили сделать Панцигера агентом-двойником. Вместе с ним советской разведке был подставлен еще один агент БНД – некий Буркхарт. Москва приняла «брошенный мяч» и какое-то время даже вела игру с БНД. Но, к сожалению, все испортило германское правосудие, решившее привлечь Панцигера к суду за гестаповское прошлое. И в 1961 году Панцигер, не дожидаясь ареста, принял цианистый калий…
Хайнц Фельфе неоднократно предупреждал советских разведчиков о предстоящих арестах. Так, например, он выручил нашего гражданина Кирпичева, который в результате смог уйти буквально из-под носа группы захвата. Все это было в его силах, поскольку, как говорилось, именно Фельфе отвечал за операции против советского посольства в Германии. И он же сорвал совместную провокацию БНД и ЦРУ США против прибывающего в Бонн советского дипломата – того самого «офицера», с которым Фельфе беседовал еще в 1940 году. Информация в Москву поступила своевременно. А вот о предстоящем аресте советского разведчика X по спецканалу предупредить не удалось. Тогда Хайнц, сильно рискуя, позвонил X по обычному телефону. Разведчик успел укрыться в нашем посольстве в Бонне.
Одна из операций БНД, которой опять-таки руководил Фельфе, была разработана против так называемой запретной зоны Берлина (предместье Карлсхорст, где были расположены советские разведывательные учреждения). В пяти томах были собраны планы квартир, номера телефонов, планы земельных участков. В разведывательных целях этим справочникомпользовались БНД, генеральный прокурор ФРГ и многие специальные учреждения, не подозревая, что «справочник» – обыкновенная липа, составленная в Москве. Зато Фельфе всегда мог точно знать, кто из агентов БНД сообщает правду, а кого можно не опасаться. По рекомендации Хайнца Фельфе советская контрразведка обычно не трогала агентов, засветившихся в районе подставных адресов: «Агент, работающий под контролем, вряд ли может причинить большой ущерб».
А вот строчки из совсекретного документа о результатах деятельности Хайнца Фельфе, работавшего на на советскую разведку под псевдонимом Герхард: «С помощью Герхарда выявлен ряд геленовских разведчиков и агентов. В целях обеспечения безопасности Герхарда арест выявленной агентуры не производился. В отдельных вызванных оперативной необходимостью случаях осуществлялась перевербовка агентов Гелена с целью использования их в наших целях».
Однажды для передачи очередной оперативной информации у Фельфе не оказалось ни времени, ни возможности, задержание советского разведчика К, работавшего «под крышей» торгпредства, было вопросом одного-двух дней. Его намеревались взять с поличным на месте встречи с «источником информации», специально подставленным немецкой разведкой. Для Фельфе, который по иронии обстоятельств получил указание усилить телефонный контроль за торгпредством и квартирой К, попытка предупредить коллегу из Москвы по телефону была равносильна провалу. Надо было придумать неординарный ход. И тогда Фельфе вспомнил о техническом сотруднике торгпредства Маркове, которого знал в лицо и который уже значительное время ходил «чистый» – то есть без сопровождения наружки. Маркова предстояло перехватить в безопасном месте по пути домой или на работу, но при этом предварительно провериться, что ни за кем нет «хвоста». В общем, это была продуманная импровизация. Фельфе проследил за передвижением автомобиля Маркова по городу, и когда их машины, поравнявшись, остановились у светофора, бросил в окно записку...
Как-то на одной из встреч с коллегой по службе в разведке Виталием Викторовичем Коротковым я спросил его о Хайнце Фельфе. И вот этот рассказ: «Это было в Австрии, в Зальцбурге. У Дома-музея Моцарта мы должны были установить с Хайнцем визуальный контакт. После контакта мы на расстоянии друг от друга дошли до установленной точки встречи – парковки, где Фельфе оставил свою машину. Поехали. В курортном местечке устроили в лесу небольшой пикничок. Скатерть «сервировали» не только термосом и легкой закуской, но и компактным магнитофоном. Вместо пленки – тонкая проволока, одна катушка рассчитана на шесть часов работы. В каблуках моих туфель, кстати, были контейнеры для двух таких катушек.
Разговор предстоял долгий. Я раскрыл блокнот с вопросами, записанными на бумаге тайнописью. Хорошо сидим, но вдруг видим, как по шоссе прямо к нам идет человек с оружием в военной форме. У нас обоих дыхание перехватило. Магнитофон спрятали, блокнот убрали, кофе в чашки разлили – мы, мол, тут туристы на привале... А незнакомец оказался местным лесником, которые в Австрии носят форму, похожую на военную.
Лесник обменялся с Хайнцем какими-то репликами и пошел по своим делам. Нас же как ветром сдуло: вдруг этот лесник сообщит про двух странных типов в лесочке куда следует? Такая практика в Австрии довольно распространена. Тут уж будешь рад-радешенек, если примут за голубых, устроивших сердечную встречу на природе... А если нет? Наш пикник вполне мог завершиться провалом. Поэтому приходилось быть чрезвычайно осторожным. Потерять по случайности такого ценного агента, как Хайнц Фельфе, мы права не имели».
НА САМОМ ВЫСОКОМ УРОВНЕ
Как уже говорилось, еще в самом начале сотрудничества с советской разведкой перед Фельфе была поставлена задача найти возможность «устроиться на работу» в органы спецслужб ФРГ. И он при помощи своих «друзей» из СС и РСХА стал в 1951 году сотрудником «Организации Гелена», позже переименованной в БНД. Кстати, организацию собственного имени Рейнхард Гелен бессменно возглавлял до 1968 года и считался очень авторитетным руководителем разведки. Когда в мире разразился грандиозный скандал по поводу сбитого в небе над Свердловском американского самолета-шпиона U-2, журналисты терзали западногерманских политиков вопросом: не собирается ли ФРГ приобрести у американских союзников U-2? Ответов запомнился буквально всем: «Зачем? У нас есть Гелен. И он несбиваемый».
Тем не менее «несбиваемый» Гелен не сразу разобрался, кем на самом деле является один самых доверенных его сотрудников Хайнц Фельфе, и поручал ему весьма деликатные миссии. Поэтому Герхард всегда располагал ценной информацией о деятельности и «Организации Гелена», и БНД.
Например, БНД самым активным образом участвовала в подготовке первого официального визита канцлера ФРГ Конрада Аденауэра в СССР. Еще накануне Фельфе сообщил в центр, что высокий гость намерен проявлять максимальную осторожность в вопросах разрядки, что основная цель его визита, в которой он видит свою историческую миссию, – добиться от Советского Союза освобождения немецких военнопленных. Особое значение имела информация Фельфе и о том, что Аденауэр крайне отрицательно относится к установлению дипломатических отношений с СССР, поскольку в такой ситуации ФРГ пришлось бы отказаться от претензий на «единоличное представительство» немецкой нации. В результате Москва заранее знала, как правильно построить политический диалог. Более того, Фельфе даже сообщил о рекомендациях генерала Гелена канцлеру Аденауэру по поводу «коварства русских». Рейнхард Гелен посоветовал Аденауэру выпивать перед официальными приемами немного оливкового масла – потому что русские, мол, чтобы добиться большей сговорчивости, любят накачивать собеседников алкоголем… Последовал ли канцлер этим советам, неизвестно, но дипотношения между государствами все-таки были установлены.
Позднее немцы признали, что благодаря Фельфе советской разведке удалось нанести БНД в буквальном смысле оглушительный удар. Еще один пример. Совместно с ЦРУ США служба Гелена провела операцию по установке подслушивающей аппаратуры в новом здании советского торгпредства в Кельне: гирлянда из микрофонов была подключена к находящейся под штукатуркой электропроводке.
Но после заселения советских сотрудников БНД ожидало большое разочарование: жучки не сработали, поскольку Фельфе, который руководил и этой операцией, своевременно дал знать своим московским коллегам. В торгпредстве побывала группа технических специалистов из КГБ и пропустила через весь этот «клоповник» (немцы называют подслушивающие устройства не жучками, а клопами. – «НВО») электроразряд такой силы, что все электронные «насекомые» вышли из строя.
ВОЗВРАЩЕНИЕ «ГЕРХАРДА»
Активная работа Хайнца Фельфе, его хотя и тщательно законспирированные встречи с советскими разведчиками все же привлекли внимание немецкой контрразведки, и он был взят в разработку. 6 ноября 1961 года Фельфе был арестован прямо в кабинете своего шефа Рейнхарда Гелена. Уже по дороге в тюрьму ему удалось уничтожить некоторые записи. Однако он не смог достать из бумажника и уничтожить фотокопию задания, полученного на встрече с резидентом советской разведки.
Допросы длились шесть месяцев. Хайнц Фельфе сразу же признался, что является советским разведчиком: «Что я мог еще сказать?..» Единственное, что он категорически отрицал, так это то, что является предателем. На допросах, в которых принимали участие и американцы, Фельфе заявил, что сознательно помогал Советскому Союзу и своей родине – ГДР, а на работу в БНД пошел, уже будучи советским агентом и выполняя задание именно той разведки, которой на самом деле служил. Причем служил верой и правдой. Папки с документами, когда-либо проходившие через его руки и потом попавшие на Лубянку, заняли несколько комнат.
Еще год Фельфе допрашивали следователи Федерального суда в Карлсруэ. И в ходе следствия ведомство федерального канцлера потребовало взыскать с Фельфе деньги, полученные им в БНД, но он возразил: «Наряду с деятельностью в пользу СССР я успешно выполнял задание федеральной разведывательной службы, в том числе и такие задания, как незаконное прослушивание телефонов и установка жучков в квартирах советских дипломатов». И требование о взыскании денежных средств было снято…
Судебный процесс начался 8 июля 1963 года и продолжался две недели. При этом каждую ночь Фельфе будили раз по девять – чтобы убедиться, не покончил ли он жизнь самоубийством, поэтому к концу процесса он был крайне изнурен. И так в течение двух недель, пока не вынесли приговор: 14 лет лишения свободы. Отбывать наказание Хайнца Фельфе отправили в тюрьму в Нижней Баварии, где тоже подвергали унижениям и оскорблениям, лишили права переписки с семьей. Но 13 февраля 1969 года Фельфе пригласил к себе начальник тюрьмы, пожал ему руку и сказал: «Сердечно поздравляю вас». Он же сообщил Хайнцу, что ему надо срочно переодеться, а завтра его доставят к границе. После титанических усилий КГБ СССР Фельфе обменяли на 21 агента западных спецслужб…
Что же явилось истинной причиной провала Хайнца Фельфе? Вот что по этому поводу сказал Виталий Викторович Коротков:
«Для меня убедительной версии провала нет. Конечно, анализ утечки информации, провал многих операций заставили руководство БНД искать источник. Но, думаю, здесь сыграло роль другое обстоятельство. Незадолго до ареста Фельфе на Запад через Берлин сбежал Богдан Сташинский – бывший советский агент, который в 1959 году ликвидировал лидера украинских националистов Степана Бандеру. Перед Фельфе была поставлена задача: выяснить, где Сташинский находится и чем занимается.
Тот оказался у американцев. И Фельфе вынужден был пробиваться туда, где по всем законам конспирации ему появляться не следовало. Возможно, эта его активность и привлекла к нему внимание. Анализ поступившей информации относительно безопасности Фельфе заставил меня поставить вопрос о необходимости его «консервации». Фельфе следовало бы укрыться на год-два. Я доложил своему начальнику, тот – начальнику разведки, который сказал: «В ближайшее время приедет руководитель берлинского представительства КГБ. Вот тогда и обсудим этот вопрос». Обсудили. Шеф представительства в Берлине отреагировал следующим образом: «Мы в курсе. Я считаю, Фельфе следует продолжить работу». Продолжение было недолгим...»
Попытки обмена Фельфе предпринимались Советским Союзом и ГДР начиная с 1962 года. В 1964 году правительство ФРГ уже не возражало против обмена, но каждый раз, когда испрашивалось мнение руководства БНД, Рейнхард Гелен упорно говорил: «Нет!» И его можно было понять.
Вместо заключения
За многолетнее плодотворное сотрудничество с советской разведкой указами Президиума Верховного Совета СССР Хайнц Фельфе был награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды. Руководство КГБ вручило разведчику нагрудный знак «Почетный сотрудник госбезопасности». В марте 2008 года с 90-летним юбилеем Фельфе поздравила Федеральная служба безопасности России.
Хайнц Фельфе дожил до 90-летия и умер 8 мая 2008 года.
