Война детей
За подозрение в связях с ИГ в Чечне стали задерживать уже школьников. Общее число задержанных свидетельствует: зараза распространяется, а силовые методы малоэффективны
- «Исламское государство» — запрещенная в России террористическая организация.
На минувшей неделе в Чечне начали выпускать жителей республики, массово задержанных в ходе рейдов в декабре и январе. Задержания начались после событий 17 декабря прошлого года, когда группа молодых чеченцев, по официальной версии, связанных с запрещенной в России террористической организацией «Исламское государство», совершила нападение на полицейских в Грозном. «Рейдовые мероприятия» с участием сотрудников полиции и военнослужащих Нацгвардии по выявлению подозреваемых в участии в незаконных вооруженных формированиях и связях с ИГ проходили в Чечне весь январь.
По данным сразу нескольких источников «Новой газеты», всего за полтора месяца были задержаны около 200 жителей республики, в том числе несовершеннолетние («Новая газета» располагает сведениями о задержании учащихся 8-х, 9-х, 10-х и 11-х классов).
«Чеченская прослушка»
6 марта стало известно: семьям задержанных приказано утром 7 марта явиться в отделы полиции. Указание явно было централизованным («Новой газете» известно о том, что звонили не только жителям Грозного, но и Урус-Мартановского района, Ачхой-Мартановского, Сунженского и других).
Такое указание (об освобождении части задержанных) мог дать только глава Чечни Рамзан Кадыров.
В Грозном людей собрали в управлении МВД. В актовом зале, на 4-м этаже, перед ними выступил начальник грозненской полиции Магомед Дашаев. Он потребовал от родственников повлиять на своих соплеменников, так как «в следующий раз все будет гораздо хуже». После чего из городского УМВД выпустили пятерых задержанных. Семьям остальных пообещали, что их близкие вернутся домой в ближайшие дни.
В подавляющем большинстве случаев задержания были проведены по результатам так называемой «чеченской прослушки».
«Чеченская прослушка», об эффективности которой ходит много мифов, устроена весьма примитивно.
Сегодня в Чечне у любого гражданина (в том числе у российских и иностранных журналистов) без законных оснований любое властное лицо (а не только сотрудник полиции) может изъять смартфон, айпад и другие гаджеты и ультимативно потребовать выдать пароли ко всем аккаунтам.
Для жителей республики это стало таким же обыденным ритуалом, как проверка водительских прав.
В ходе рейдов в декабре—январе у задержанных в первую очередь изымали смартфоны. Анализ контактов и переписки в мессенджерах провоцировал новые задержания: и имена этих людей в точности совпадали со списком участников групп, например, в вотсапе (до сих пор самый популярный мессенджер в Чечне). То есть основной принцип зимних «профилактических рейдов» в Чечне был примерно таким же, как у информационных волн в соцсетях. В результате задержания достигли беспрецедентных масштабов. Печально знаменитые секретные тюрьмы, оставшиеся еще со времен активной борьбы с подпольем, оказались перенаселены. Немалую часть задержанных, которых полицейские не регистрировали должным образом, руководство МВД Чечни вынуждено было разместить в подвалах, подсобных помещениях и даже кабинетах сотрудников полиции. Но в отделах полиции крайне проблематично содержать большое количество людей, тем более столь длительное время. Риски, которые возникают в такой ситуации (в том числе для самих полицейских), ни руководство МВД, ни чеченские власти явно не учли. Поэтому трагедия, случившаяся в конце января в управлении МВД Грозного, была, по сути, предопределена.
Кто ночует в кабинете у оперов?
По информации «Новой», 23 января в ходе очередного рейда сотрудники управления уголовного розыска МВД по ЧР Заурбеков, Хаджимурадов и Тештиев задержали нескольких жителей Грозного. Задержанные были доставлены в здание УМВД по Грозному. Оперативники Заурбеков, Хаджимурадов, Тештиев «работали» с двумя задержанными. Одним из них был 26-летний Ислам Лорсанов. В конце рабочего дня сотрудники полиции приковали обоих задержанных наручниками к батарее прямо в своем служебном кабинете. Ночью Ислам Лорсанов смог освободиться и завладел табельным оружием одного из полицейских.
Когда на следующее утро чеченские опера пришли на работу, задержанный Лорсанов встретил их очередью из «калаша».
Трое (Заурбеков, Бециев и Тештиев) были госпитализированы с тяжелыми проникающими огнестрельными ранениями. Оперуполномоченный отдела по борьбе с незаконным оборотом оружия Хаджимурадов получил ранения средней тяжести. Ислам Лорсанов был убит.
Эта история мгновенно обросла слухами и просочилась в СМИ. МВД Чечни категорически все отрицало, хотя на место ЧП для проведения проверки выехали министр МВД Чечни Руслан Алханов, его первый заместитель Апти Алаудинов, начальник охраны Кадырова Абудзайд Висмурадов («Патриот»), сотрудники УФСБ по ЧР.
Обстоятельства, при которых четверо сотрудников полиции получили ранения, были «скорректированы», чтобы не возникли основания для обвинений самих пострадавших оперативников и их непосредственного начальства. Из рапорта Магомеда Дашаева, зарегистрированного в КУСП дежурной части УМВД Грозного в 9.30 утра 24 января следует, что Лорсанов был доставлен в УМВД в 6 утра 24 января и в ходе дачи объяснений «завладел табельным оружием АКСУ № 882588–91, принадлежащим ст. о/у (старшему оперуполномоченному. — Е. М.) УУР МВД по ЧР майору полиции Ахмарову Алхазуру Умаровичу» (цитата из рапорта начальника грозненской полиции Магомеда Дашаева; есть в распоряжении «Новой газеты»). При этом сам хозяин табельного оружия, которым «завладел» Лорсанов, при получении объяснений не присутствовал.
По факту ЧП было возбуждено уголовное дело № 4102 в отношении Лорсанова по статьям о хищении оружия и посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов. Ни о какой халатности самих оперов речь вообще не идет. На сайте чеченского следственного управления (СУСК по ЧР) не появилось никакой информации об этом инциденте.
Домашнее воспитание
Всех задержанных с декабря по январь жителей Чечни можно условно разделить на две категории.
Первая — те, кто непосредственно участвовал или был причастен к вооруженным нападениям на чеченских силовиков (всего за декабрь и январь в Чечне погибли и были ранены 11 полицейских и военнослужащих Нацгвардии). Среди задержанных — таких явное меньшинство. По сведениям «Новой газеты», им будут предъявлены официальные обвинения.
Подавляющее же большинство были задержаны по подозрениям в связях с ИГ (под подозрение люди попадали даже за обсуждение событий в Сирии). Собственно,
большая часть задержанных — это участники закрытых тематических чатов или, что любопытно, учащиеся медресе и других религиозных заведений республики. Но есть и те, кто реально пытался уехать в Сирию.
Именно задержанных из второй категории сейчас выпускают, детей при этом ставят на учет в местных инспекциях по делам несовершеннолетних. По данным источника «Новой», Рамзан Кадыров дал четкое указание: если вина несущественна — уголовное дело не заводить, но запугать так, чтобы люди думать не смели ни о какой Сирии. С точки зрения чеченских властей, незаконное лишение свободы — это жесткая, но эффективная «профилактическая» мера, в которой, как ни странно, активная роль отведена непосредственно родственникам задержанных.
Все семьи знают причину задержания и конкретный отдел полиции, где находится их родственник. При этом никто из родных не обращается ни в прокуратуру, ни в следственный комитет. Источники «Новой» рассказывают, что именно родственники обеспечивают питанием «своего» задержанного, а тем, у кого семьи бедные, полицейские сами покупают какую-то еду. Условий для организации питания большого количества задержанных в отделах полиции просто нет.
(Кстати, если в застенках кто-то из задержанных начинает болеть, его выпускают.)
Постоянной практикой в республике стали общие сборы родственников для участия в публичном посрамлении своих близких. Например, осенью 2016 года на стадионе «Динамо» в Грозном массово собрали несколько сотен родственников наркоманов.
Также власть переложила ответственность за выселение семей боевиков на их односельчан (раньше дома сжигали сотрудники полиции, теперь решение принимает якобы добровольный народный сход). Известны случаи, когда родственники сами, вместо полицейских, били своих близких в целях «перевоспитания».
Об эффективности такой «профилактической работы» судить трудно. Но из массовых задержаний последних месяцев следует неутешительный факт:
«сирийская тема» не только остается актуальной повесткой для жителей Чечни, но и стремительно увеличивает свою аудиторию среди совсем юных чеченцев.
Впервые жесткие репрессивные меры были применены даже к несовершеннолетним, посещающим исламские образовательные учреждения, которых в республике за последние годы появилось множество. Вполне может быть, что исламское образование, которое чеченцы сегодня начинают получать раньше светского и в несравнимо большем объеме, стимулирует интерес к религиозному аспекту сирийского конфликта, а затем и ко всем другим. Интернет позволяет этот интерес удовлетворить. Тем более что пропаганда ИГ рассчитана в первую очередь именно на пользователей соцсетей. Религиозный фактор, кстати, может объяснить и социальную «разношерстность» задержанных, среди которых немало детей полицейских и чиновников: то есть благополучных чеченских семей.
Самая яркая иллюстрация для этого явления — скандальное граффити, появившееся в феврале 2015-го на бетонной стене, которой обнесено родовое село Рамзана Кадырова — зажиточный Хоси-Юрт: черный флаг «Исламского государства» и надпись «Hosi-Yurt in support ISIS» («Хоси-Юрт поддерживает ИГИЛ»).
