Об усилении контроля Рамзана Кадырова за чеченцами активно заговорили в 2016–2017 годах, однако чеченские диаспоры стали приоритетной сферой его интересов уже с момента назначения руководителем республики в 2007 году.

Во-первых, Кадырову надо было решать насущный вопрос возвращения людей в поствоенную Чечню. Этот процесс начался еще в 2002 году и очень часто сопровождался принуждением. Например, людей разными способами выдавливали из лагерей беженцев (в первую очередь из Ингушетии) и именно тогда чеченцы и начали массово уезжать в Европу.

Придя к власти, Рамзан Кадыров главную ставку сделал на интенсивное восстановление разрушенной республики и использовал свои успехи в том числе и как аргумент для возвращения чеченцев, рассеянных войной по регионам России и разным (в основном европейским) странам.

Во-вторых, молодой (на тот момент самый юный губернатор России) Кадыров решал посредством диаспор проблему своей легитимности и закладывал на будущее решение проблемы своей и своего близкого окружения безопасности.

Кадыров продемонстрировал комплексный подход к решению этих проблем и адресовался не только к тем чеченцам, которые стали беженцами в результате недавних чеченских воин, но и к уже исторически сложившимся диаспорам в странах Средней Азии и на Ближнем Востоке.

Уже через несколько месяцев после назначения, в декабре 2007 года, глава Чечни впервые обратился ко всем своим соотечественникам с призывом: «Руководство Российской Федерации и Чеченской Республики делает все, чтобы создать условия для вашего возвращения на родину… Где бы вы ни находились, у нас общая цель — крепить единство чеченского народа и сохранить свои корни: веру, традиции, язык…» Информационные материалы об успехах в восстановлении Чечни вместе с этим обращением были разосланы в Турцию, Беларусь, Казахстан, Азербайджан, Кыргызстан, Украину, Абхазию, а также в европейские страны (Францию, Польшу и другие). Занимался этим Департамент внешних связей президента и правительства ЧР.

Первый свой зарубежный визит глава Чечни совершил в том же 2007 году в Казахстан, где вследствии сталинской депортации 1944-го возникла большая вайнахская диаспора. Затем последовали поездки в страны Ближнего Востока, Северной Африки — Саудовскую Аравию, ОАЭ, Ливию и, конечно же, в Иорданию, на территории которой большая чеченская диаспора начала формироваться еще во времена царских кавказских воин.

Ближневосточное и европейское направления в последующие годы сформировали, по сути, внешнеполитическую деятельность Кадырова, более похожую на ту, которую ведут представители независимых стран, нежели главы российских регионов.

На каждом из этих направлений Кадыров декларировал единый посыл «возвращения всех чеченцев в родные пенаты», но преследовал разные цели и использовал для их достижения разные методы. Это отчетливо видно по людям, которые в окружении Рамзана выполняли поставленные задачи.

Именно ближневосточное направление (в частности, Арабские Эмираты) становится для окружения главы Чечни преимущественным как с точки зрения единственно доступного заграничного маршрута, так и для вложения своих немалых финансовых ресурсов (в первую очередь в местную недвижимость). О том, какое значение имеет это направление в плане потенциальных политических угроз режиму Кадырову, хорошо демонстрирует напряженная ситуация, в которой Рамзан оказался после того, как в марте 2015 года директор ФСБ Бортников публично назвал подозреваемых в убийстве российского политика Бориса Немцова. Буквально сразу после этого Рамзан Кадыров со своими самыми близкими соратниками выехал из Чечни в Дубаи и находился там, пока не миновал пик одного из самых серьезных кризисов во взаимоотношениях Чечни и Федерального центра.

Как отмечал аналитик Павел Лузин в публикации «Рамзан Кадыров во внешней политике России», в ходе своих поездок на Ближний Восток и в страны Северной Африки глава Чечни проводил встречи на самом высшем уровне, завязывая тесные (в том числе и личные) связи непосредственно с главами государств и их самым ближайшим влиятельным окружением.

В выстраивании Кадыровым своей собственной ближневосточной повестки Москва, отмечает Лузин, не мешала Рамзану идти по стопам своего отца, а точнее — в фарватере первого и второго президентов независимой Ичкерии Джохара Дудаева и Зелимхана Яндарбиева.

Именно в наследство от этих своих предшественников Рамзану Кадырову достался один из самых опытных сегодня в России дипломатов по Ближнему Востоку — чеченец сирийского происхождения Зияд Сабсаби.

55-летний Сабсаби родился в Алеппо, получил первое образование в Университете Дамаска, а второе — в Санкт-Петербурге. В 1989-м Сабсаби приехал в Чечню, в 1991-м получил российское гражданство и тогда же стал работать в Министерстве иностранных дел самопровозглашенной Ичкерии. С 1997 года Сабсаби являлся советником по внешним связям Ахмата Кадырова (тогда муфтия Ичкерии). Эту должность Сабсаби сохранил и после перехода Кадырова-старшего на сторону российских федеральных сил.

Ахмат Кадыров высоко ценил своего советника, аналогичное отношение демонстрирует и Рамзан Кадыров. Он неизменно назначал Сабсаби на самые высокие должности в Чечне (вице-премьер и одновременно руководитель аппарата президента и правительства Чечни, заместитель председателя правительства ЧР и одновременно полномочный представитель Чечни при президенте РФ, с 2008 года Сабсаби — сенатор от Чечни).

Что немаловажно, Сабсаби является еще и вице-президентом Фонда имени Ахмата Кадырова — совершенно непрозрачной общественной организации, оперирующей огромными финансовыми средствами. По сути, Фонд выполняет функции теневого бюджета Чечни, за счет которого оплачиваются все внебюджетные расходы руководства Чечни (в том числе и траты на внешнеполитическую деятельность).

(что является серьезным нарушением с точки зрения российских законов, регламентирующих деятельность неправительственных организаций). Известно, что за финансовые поступления в Фонд Кадырова неформально отвечает один из ближайших Кадырову людей — депутат Госдумы от Чечни Адам Делимханов. О действиях Делимханова в этом направлении известно лишь весьма отрывочно, но даже из ставшей публичной информации можно судить о том, что способы финансового насыщения Фонда очень похожи на жесткие рейдерские схемы с использованием как административного ресурса (чеченской судебной системы), так и силового (непосредственно сотрудников чеченских правоохранительных органов).

Адам Делимханов также играет значительную роль в установлении контроля над чеченскими диаспорами.

Европейская диаспора, сложившаяся совсем недавно, но насчитывающая десятки тысяч чеченцев, — представляла для Рамзана Кадырова особый интерес. В первую очередь с точки зрения его легитимности и безопасности. В этом плане европейская чеченская диаспора могла стать важнейшим каналом для огласки нарушений прав человека, которые за годы правления Кадырова приобрели в Чечне системный и тотальный характер. Именно на насилии в первую очередь базируется и держится власть в республике, и ситуация уже давно прошла в этом плане точку невозврата. Власть не может ни остановить, ни даже снизить уровень этого насилия, не создав при этом угрозы для себя. Однако чеченская европейская диаспора так и не стала «голосом» чеченцев, оставшихся в Чечне. Во многом этому способствовала политика руководства республики в отношении европейской диаспоры, построенная по классическому принципу «кнута и пряника».

Роль «европейского Сабсаби» играл при Кадырове Рамзан Ампукаев, по своим убеждениям — такой же, как и Сабсаби, последовательный ичкериец (то есть сторонник независимой от России Чечни). В начале 2000-х Ампукаев уехал в Бельгию, получил статус политического беженца, а затем и гражданство. Ампукаев создал чеченский информационный центр в Польше, был официальным представителем Ичкерии в Польше, возглавлял Всемирный чеченский конгресс и разнообразные ассоциации и объединения чеченских беженцев в Европе. Долгое время был советником депутата Европарламента.

Вот как сам Ампукаев описывает роль и значение своей деятельности в Европе: «Создание общественных и информационно-культурных <чеченских> центров, активное вовлечение их в публичные акции и протесты, участие на международных форумах <было очень важным моментом>… Официальные представители Ичкерии никогда не допускались к регламенту международного официоза, что делалo роль НПО очень важной… Я занимался вопросами беженцев… докладами для Европарламента о ситуации <c беженцами> в Европе… Эти действия дополнялись демонстрациями протеста, конференциями и семинарами, диспут-встречами и другими публичными акциями против произвола административных, судебных и юридических инстанций Европы, применяющих дискриминационные нормы Дублинской конвенции в отношении чеченских беженцев… Нам усердно помогали наши друзья в лице депутатов Европарламента, организация «Пакс Кристи», Европейский совет по делам беженцев и изгнанников (ЭКРЕ), Международная амнистия, правозащитники в России, Европе и США…» Таким образом, Ампукаев как никто другой знал европейские чеченские диаспоры, и его знания и понимание проблем, с которыми столкнулись беженцы в Европе, очень пригодились Рамзану Кадырову.

Так, именно с подачи Ампукаева в 2008 году в Чечне появляется правительственная программа «Дорога домой», открывшая доступ европейским беженцам в Чечню. В Чечне активно популяризируется режим наибольшего благоприятствования «возвращенцам», даже тогда, когда люди и не собирались оставаться на исторической родине насовсем. Им выделяли землю, оказывали помощь в восстановлении или строительстве домов. Надо сказать, что это часто делалось в ущерб непосредственно жителям Чечни, получившим от государства мизерные компенсации за утраченное во время войны жилье. (Да и те суммы люди получали далеко не полностью из-за сложившейся в республике тотальной системы взимания дани с населения.)

В результате возникает такое массовое явление (и даже отстраивается на нем бизнес), как «летние каникулы» в Чечне, когда сотни европейских чеченцев, не всегда легально, выезжают из Европы на несколько месяцев в республику, а потом возвращаются обратно в страны, где они получили убежище или уже гражданство. При этом руководство России закрывает глаза на этот мигрирующий в обе стороны и растущий год от года поток, а российские посольства довольно легко выдают чеченским беженцам в Европе новые загранпаспорта. В 2016 году тот же Рамзан Ампукаев озвучил на самом деле очень близкие к реальности цифры — около 90% живущих в Европе чеченцев свободно приезжают в Чеченскую Республику. Он также призвал не обращать внимания на негативные выпады некоторых чеченцев, проживающих в Европе. «Те чеченцы, которые по различным причинам не могут приехать домой, как правило, имеют проблемы с законом. Поэтому они из Европы негативно высказываются в интернете о действующей власти, чувствуя свою безнаказанность. Не верьте таким людям. Я заверяю вас всех, что 99 процентов чеченцев в Европе всей душой со своим родным народом и следуют пути Ахмата-Хаджи Кадырова, а также любят и уважают главу Чеченской Республики, Героя России Рамзана Ахматовича Кадырова».

Естественным результатом этих поездок стало усиление родственных связей, сильно пострадавших в результате войны и исхода большого количества населения Чечни за ее пределы.

Также чеченское руководство хорошо понимало значение фактора пропаганды, и поэтому в дофейсбучную эру тратило немалые средства на технические способы распространения информации, позволяющие принимать в Европе сигнал грозненских телеканалов. В места проживания беженцев приходили люди, которые рекламировали спутниковые антенны. Если беженцы не проявляли интереса или отказывались, то антенны просто оставляли у входа вместе с инструкциями по подключению.

Однако с развитием интернета и появлением соцсетей (главным образом мессенджеров и инстаграма) у чеченских властей появляется куда более действенный способ не только доносить информацию о своих достижениях массовому потребителю, но и обращаться к каждому представителю диаспоры индивидуально. Именно интернет, позволяющий постучаться в виртуальную дверь каждого пользователя, сыграл огромную роль в запугивании простых европейских чеченцев, высказывавших публичную критику в адрес чеченской власти.

Чаще всего для того, чтобы замолчать, было достаточно одного SMS или сообщения с окриком от кого-то из окружения Кадырова. К последовательным критикам чеченской власти применялось более комплексное воздействие, начиная от публичной «порки» и прямых угроз в аккаунтах кадыровцев и заканчивая визитами к родственникам, живущим в республике, и их публичному (как правило по местному чеченскому телевидению) отречению от «врага Кадырова».

Немаловажную роль в процессе установления контроля имел значение фактор личного присутствия самих «кадыровцев» в Европе, куда многие из них проторили дорожку во многом благодаря в первую очередь бизнесу на подержанных европейских машинах, покупаемых по дешевке и переправляемых затем в Чечню. На территории республики никто не требовал их растаможивать и ставить на учет, поэтому это был достаточно выгодный способ заработка, в который были вовлечены чеченские силовики, с одной стороны, и чеченские беженцы — с другой.

Затем в крупных городах тех стран Европейского союза, в которых чеченская диаспора была особенно многочисленной, стали появляться уже стационарные пункты влияния. Под видом «культурных чеченских центров», «религиозных центров», спортивных клубов (тут огромную роль сыграла популярность ММА — смешанных боевых искусств — во всем мире и в Европе в частности). В Чечне этот вид спорта наряду с футболом является приоритетным, на его развитие руководство Чечни тратит огромные средства.

В Европе самое известное официальное представительство Рамзана Кадырова находится в Германии, и возглавляет его Тимур Дугазаев, беженец, получивший убежище, боец ММА, добившийся успеха в Германии и возглавляющий бойцовский клуб в г. Киль, открытый сторонник и представитель Рамзана Кадырова в Европе.

Тимура Дугазаева неоднократно обвиняли в тесной связи с Кадыровым, привлекая к его деятельности внимание местных властей, однако ожидаемой реакции (лишения статуса и депортации) не добились. Можно предположить, что Дугазаев и ему подобные находятся под плотным контролем европейских спецслужб, однако только за связь и симпатию к Кадырову в Европе не наказывают. Для этого должны быть куда более серьезные основания. Именно по таким основаниям в последующие годы были планомерно перекрыты возможности для въезда в Европу представителям близкого окружения главы Чечни, которые до этого неоднократно посещали европейские страны (в том числе и для лечения — например, командир СОБРа «Терек» Абудзейт Висмурадов проходил в Германии лечение после аварии в Чечне).

И уже по первым чеченцам, которые оказались невъездными в Европу, можно было сделать вывод, что руководство Чечни использует для установления контроля над диаспорой не только спутниковые тарелки и «культурные центры».

В 2009 году в Вене был убит чеченский беженец, бывший охранник Кадырова Умар Исраилов. Организатором убийства был назван Шаа Турлаев, бывший начальник службы безопасности президента Масхадова. Турлаев вышел из подполья и сдался еще в 2004 году и с тех пор стал неотъемлемой частью заказных убийств политических конкурентов главы Чечни. Шаа Турлаев является фигурантов большого количества уголовных дел в России и уже много лет находится в федеральном розыске. Тем не менее, несмотря на то, что адрес его места жительства известен, а сам он изредка появляется на публичных мероприятиях с главой Чечни, попытки к задержанию Турлаева в России не предпринимаются. Шаа Турлаев очень близок к Адаму Делимханову, который считается проводником «силовых методов» по установлению контроля за чеченскими диаспорами. Причем если в Европе дело ограничилось убийством только одного «врага Кадырова», то в Турции, Азербайджане и странах Ближнего Востока силовые методы воздействия на представителей чеченской диаспоры случаются с вызывающей опасения регулярностью.

Именно Турлаев в 2007 и 2008 годах был эмиссаром Кадырова в Европе, устанавливая связи с бывшими «коллегами» по чеченскому подполью, иммигрировавшими в Европу. Он убеждал их перейти на сторону Рамзана Кадырова и тем самым признать легитимность молодого лидера. Это была чрезвычайно важная задача, с которой Шаа Турлаев на самом деле результативно справился.

Так, в причастности к убийству Умара Исраилова австрийские спецслужбы подозревали спецпредставителя Доки Умарова в Европе Бухари Саламова (Бараева), брата одного из самых одиозных чеченских боевиков и отца Мовсара Бараева, возглавившего отряд террористов, захвативших театральный центр на Дубровке. Сразу после похорон Умара Исраилова Бухари Бараев неожиданно вернулся в Чечню и уже никогда не возвращался в Европу (хотя его официально вызывали на суд по делу об убийстве Умара Исраилова). Сделал он это после того, как ему лично позвонил Рамзан Кадыров и пригласил вернуться домой. По возвращении в Чечню Бараев был принят с большими почестями, Кадыров лично встретил его и принял у себя, устроив в его честь банкет. Он также подарил Бараеву автомобиль «Волгу» (на тот момент в распоряжении главы Чечни были «Волги», но очень скоро он начнет дарить своим сторонникам иномарки). Бухари Бараев объяснил свое возвращение следующим образом:

«Я понял, что нет никакого смысла в продолжении непонятной никому… борьбы за мнимую свободу на фоне возрождающейся республики. Конечно, меня долго уговаривали не ехать сюда, пугали тем, что меня посадят или убьют, но я решил, что даже если меня убьют, я хочу, чтобы похоронили меня на своей родине. По приезде я понял, что все то, за что мы якобы боролись — свобода вероисповедания, строящиеся мечети, дома, — это все уже здесь есть. Сейчас я хочу только одного — предостеречь молодых людей, которых обманом пытается заманить на свою сторону шайка бандитов: не верьте им, они предадут и продадут вас при первой же возможности».

В 2007-м, 2008-м и даже в 2009-м, уже после убийства Умара Исраилова в Вене, а также Руслана Ямадаева в Москве, а Сулима Ямадаева — в Дубаи (Ямадаевы были основными политическими конкурентами Кадырова за власть в Чечне), Шаа Турлаеву удалось убедить и вернуть из Европы нескольких ключевых и довольно авторитетных чеченцев: генерального представителя президента Ичкерии Умара Ханбиева, эмиссара сепаратистов в Великобритании Умара Сугаипова, вице-президента Всемирного конгресса чеченского народа, представлявшего интересы правительства в изгнании Рамзана Ампукаева, а также одного из ближайших соратников объявленного частью чеченской иммиграции премьер-министром Ичкерии Ахмеда Закаева — «госминистра» Яраги Абдуллаева. Активные действия люди Кадырова принимали в возращении и тогда, и сейчас главного оппонента — Ахмеда Закаева, что было бы грандиозным достижением в плане легитимности самого Рамзана Кадырова.

В этом процессе активное участие принимал такой тяжеловес в окружении Кадырова, как Дукваха Абдурхаманов, председатель парламента республики.

Именно он вел в 2009 году переговоры в Лондоне с Ахмедом Закаевым, и тогда же между чеченскими сепаратистами и руководством Чечни были достигнуты договоренности о созыве Всемирного конгресса чеченского народа. Комментируя результаты этих переговоров, проходивших на фоне убийств трех чеченских правозащитников — Натальи Эстемировой, Алика Джабраилова и Заремы Садулаевой, — Закаев сделал следующее заявление: «Нет, я не считаю, что Рамзан Кадыров стоит за этими убийствами. Я абсолютно уверен, что это не в интересах Рамзана Кадырова — организовывать эти преступления».

Вернуть Ахмеда Закаева в Чечню так пока и не удалось, однако в 2010 году в Чечне прошел Всемирный конгресс чеченского народа, на котором Рамзана Кадырова объявили национальным лидером всех чеченцев, где бы они ни находились