Терроризм переживает фазу повторной адаптации и децентрализацию

 

ИГИЛ имеет сеть тайных и закрытых структур - ячеек, чтобы выжить в Ираке и Сирии. Сети и ячейки, которые поклялись в верности лидеру ИГИЛ Абу Бакру аль Багдади, радикализируют мусульман и пропагандируют проведение атак. Несмотря на то, что верхушка лидеров ИГИЛ и многие из связанных с ними лидеров мирового террора находятся в бегах, инфраструктура группировки  продолжает работать в тени, оставаясь «гибкой и более хитрой».

   ИГИЛ и «Аль-Каида» - официально между собой не связанные, - являются центристскими организациями террора, - учитывая отсутствие эффективного глобального плана борьбы с терроризмом, отсутствие стратегий, геополитическое соперничество и неспособность решить первопричины экстремизма и терроризма.

       

                                                        ИГИЛ умер, да «здравствует» ИГИЛ!

   Группировка  вступает в новую фазу в глобальном расширении. Несмотря на существенное уменьшение сторонников группировки, с 65000 до 7000 боевиков (оценка 2019 года), и уменьшении территории ИГИЛ до 1% влияния (к востоку от реки Евфрат), вне физического «халифата» ИГИЛ, - группы, сети, ячейки и личности проявляющие лояльность  Багдади  растут в своих идеологических и операционных районах. Эти «местные» структуры усиливаются виртуальными медиа-средствами ИГИЛ и ободренные десятками филиалов и франшиз  ИГИЛ, известных как «вилаяты» (внешние провинции халифата). Движущей силой глобализации ИГИЛ являются СМИ. Также нельзя сбрасывать со счета террористов, возвращающихся  домой и вооруженных идеологией джихада, участием в боевых действиях, и  связях  с закрытыми ячейками ИГИЛ на местах.

   Согласно исследованиям, база данных ИГИЛ сегодня насчитывает около 43000 сторонников ИГИЛ  в 102 странах, в основном  работающих на Ближнем  Востоке, в Азии, Африке, Европе и Северной Америке. Следуя логике ИГИЛ и «Аль-Каиде», - группировки продолжат свои атаки на Ближнем Востоке, в Африке и Азии. Не стоит забывать, что радикализированные личности и ячейки диаспор и общин мигрантов бастуют на севере Америки, в Европе и Австралии, раскачивая ситуацию и запуская «пробные шары» на реакцию властей, которые не обращают на эти выступления внимания, как на несущественные.

   Афганистан становится альтернативным театром действий для иностранных и местных боевиков. Со срывом операций в Сирии и Ираке, а также уничтожении ядра ИГИЛ, - на периферии продолжают активно действовать несколько центров терроризма и экстремизма, - это и Ближний Восток, и Африка (Йемен, Ливия, Тунис, Алжир, Египет), Западные Балканы, Кавказ и Азия. Однако

наиболее выделим афгано - пакистанский регион, так называемое государство Хорасан. В дополнение к влиянию на Центральную Азию, угроза исходит от племенного Пакистана в  континентальный Пакистан (удерживаемый Индией Кашмир), Синьцзян в западном Китае и Иране. Периодические террористические акты в Кашмире, Синьцзяне и Иране, вероятно, продолжатся.

   С ростом ультранационализма, идеология террористических группировок вышла на первый план. Сообщества, основанные на этнической принадлежности и религии, становятся более поляризованными, делая их периферию уязвимой для ненависти, и разжигании ненависти в их ядре. Это не только джихадисты, но и политические партии, в которых группы и личности, движимые экстремальными интерпретациями соответствующих религий, угрожают своим противникам, сообществам и правительствам. Например, столкновения, беспорядки и нападения в Индии, Мьянме и Шри-Ланке демонстрируют, как индуизм и буддизм были использованы религиозными и политическими лидерами и группами.

   Кроме того, исламофобия продолжает расти на Западе и даже в странах с мусульманским большинством, точно так же как отношения между суннитами и шиитами усиливаются растущими  антииранской и антишиитской риториками на Ближнем Востоке и в других районах мусульманского мира.

    В  июне 2014 года, ИГИЛ было  объявлено халифатом. Международная коалиция стала бороться  с ИГИЛ в Ираке и Сирии.

    США, Европа, Россия, Иран, Турция и другие страны начали  кампанию по сдерживанию, изоляции и устранению ИГИЛ. После пяти лет борьбы, ИГИЛ считается побежденным.

   Но! Отступая в своем боевом пространстве Ирака и Сирии, разведывательные службы ИГИЛ продолжают сражение.

    Разведывательные службы ИГИЛ (ссылка: «Исламские неправительственные, регилиозно-политические и террористические организации», справочник 2019 год):

«Амн аль- Давла» (Государственная безопасность);

«Амн аль-Дакхили» (Внутренняя безопасность);

«Амн аль- Аскари» (Военная разведка);

«Амн аль-Харджи» (Иностранная разведка);

     -строят тайные и подземные сети, организовывают спящие законспирированные ячейки, чтобы выжить и выдержать потери группировки  на физических территориях.

     В 2020-2022 гг., ИГИЛ планирует четырехэтапную стратегию:

-«Охота «черных птиц» (убивая предателей),

-«Башенная революция» (обследование, выявление,подбор и вербовка боевиков);

-«Бои внутри городов» («воробьиные» команды, которые нацелены на правительство и коалиционные силы);

-«Великая битва» (открытое противостояние).

      В ИГИЛ считают свои  поражения в Леванте  временными. Чтобы компенсировать потери в своем «сердце», ИГИЛ будет  стремиться расширить свое влияние глобально, - как физически, так и виртуально. Это уже происходит в Афганистане и Северной Африке, куда переехали некоторые из основных лидеров ИГИЛ и  где происходит укомплектование ячеек в провинциях, особенно арабами - ветеранами. СМИ террористов проводят медиа - кампании, цель которых - радикализировать сообщество и увеличить количество «призывников». Военные советники обеспечивают обучению боевым навыкам, изготовлению СВУ.

 

                                                                           «Аль-Каида»

      В то время как ИГИЛ представляет угрозу высокого порядка, угрозы со стороны «Аль-Каиды» и связанных с ней групп не уменьшились. Ориентированные на «Аль-Каиду» группы проводят операции в Пакистане, Афганистане, Индии, Бангладеш, на Филиппинах, в Китае, Йемене, Сирии, Тунисе, Алжире, Мали, Нигере, Чаде, Нигерии, Пунтленде, Кении и Сомали.

      Отколовшаяся от ИГИЛ группа «Джабхат аль-Нусра», переименованная в «Хайат Тахрир аль-Шам» тесно сотрудничает с «Аль-Каидой» и связанными с нее группами в Сирии. Закаленная  в боях «Хайят Тахрир аль-Шам», представляет долгосрочную  региональную и глобальную угрозу. Группа «Хайят Тахрир аль-Шам» представляет собой исламистскую армию численностью более 32000 боевиков, в том числе около 9000 человек в основном - китайские уйгуры, чеченцы и жители Центральной Азии). «Хайят Тахрир аль- Шам»  имеет глобальную инфраструктуру, - от занятия благотворительностью до  распространения идей джихада.

     В дополнение к «Тахрир аль-Шам», другие  группы лояльные к «Аль-Каиде», такие как: афганские талибы, «Аль-Шабаб», «Аль-Каида на Аравийском полуострове» (АКАП) и «Аль-Каида в Исламском  Магрибе (AQIM),  представляют собой  величайшую угрозу. Они будут усиливать атаки в Азии, Африке и на  Ближнем Востоке.

    Будущие вилаяты, вероятно, будут объявлены в Западных Балканах, в Бангладеш, Кашмире, в Китае (Синьцзяне) и Индонезии. Если правительства не примут упреждающие и активные меры, угроза будет распространяться; мотивированные, обеспеченные ресурсами и квалифицированными  кадрами, подразделения ИГИЛ и «Аль-Каиды» будут нацелены на стратегические и важные цели, в том числе на уничтожение гражданских лиц (как мусульман, так и немусульман) и инфраструктуру.

    Вне поля битвы целями будут являться:

- авиационная промышленность (авиалинии и аэропорты),

- туристы (кафе и гостиницы),

- международные организации,

- дипломатические миссии стран, которые воевали против ИГИЛ (потенциальные цели).

    Классическими исполнениями террористических актов будут: применение заминированных транспортных средств, нападения, взрывы, поджоги и даже груженые взрывчаткой беспилотники. Вполне вероятно применение химического и бактериологического оружия; идя в ногу с технологиями, террористы могут начать изготавливать штаммы тория, рицина, сибирской язвы. Будет расти интерес к  химическому, биологическому и радиологическому оружию.

    Террористические подразделения группы «Исламское Государство» (ИГИЛ), после битв и территориальных потерь в Ираке и Сирии, привели в действие скрытое джихадистское движение и представили новые измерения эволюционирующей природы отношений между ИГИЛ и ее главным врагом «Аль-Каидой» (AQ). Учитывая оперативную обстановку на Ближнем Востоке, нельзя исключать перспективы тактического сотрудничества между ИГИЛ и «Аль-Каидой». Конфликты в Ираке и Сирии с участием различных террористических, ополченческих и повстанческих группировок, за последние восемь лет привели к постоянно меняющемуся ландшафту  угроз, в котором враги становятся друзьями и наоборот.

        В нашей статье мы проанализируем возможность сотрудничества между Исламским Государством и «Аль-Каидой» на Ближнем Востоке и возможными последствиями такого сценария для региона и противодействия терроризму.

   В 2018 году, мир увидел ИГИЛ, которое уступило в войне большую часть своих территорий в Ираке и Сирии, среди продолжающихся политических и социальных беспорядках на Ближнем Востоке. По состоянию на середину 2019 года, ИГИЛ занимает кусочек пустыни Джазира в Иракской провинции Анбар и несколько городов вдоль берега реки Евфрат в Сирии. Эти территории составляют менее 1% от той территории, которую ИГИЛ контролировало на пике в 2014 году. Тысячи джихадистов, - включая старших лидеров, ветеранов - полевых командиров и иностранных боевиков, - были убиты на этой войне. После «почти 100%» поражения ИГИЛ, командование и инфраструктура группировки  были разрушены, и доходы (ресурсы) организации были нейтрализованы. Кроме того, количество иностранных бойцов сократилось до 1500 человек  в Ираке; в  Сирии численность группировки также резко упала, хотя отчеты показывают, что в регион постоянно прибывает до 100 новых иностранных бойцов каждый месяц. Несмотря на территориальное поражение, - ИГИЛ  еще не искоренено и не уничтожено; его идеология продолжает находить последователей и сочувствующих во всем мире.

   По нашим данным, ИГИЛ на сегодня  имеет более 30000 боевиков, присутствующих в Ираке и Сирии. Продолжающаяся политическая нестабильность также предоставляет условия для возрождения ИГИЛ  в качестве партизанских отрядов  в театре военных действий  «Ирак-Сирия», - причем с ростом числа похищений, убийств и взрывов; все это относится к глубоко законспирированной секретной «Подземной сети ИГИЛ». К ней относятся ячейки, работающие в рамках децентрализованной цепи командования. В Ираке «спящие» ячейки ИГИЛ в последние месяцы проводят засадные атаки против иракских сил безопасности и гражданских лиц, - особенно в Анбаре, Киркуке и провинции Салахуддин. Эти атаки имеют цель подорвать усилия по обеспечению безопасности нового иракского правительства и остановить восстановление экономики, особенно в суннитских районах, которые были опустошены войной. В Сирии, 2000 боевиков остались в городе Хаджин, в середине долины реки Евфрат, которая является одной из последних  занятых территорий ИГИЛ.

   ИГИЛ в последнее время все чаще и чаще прибегает к помощи интернета. Что удивительно? Обладая значительным мастерством рекрутинга и предоставления фейковой информации в социальных сетях, идеологи ИГИЛ сплачивают своих последователей на местах и ​​в Интернет-пространстве. Количество просмотров экстремистских интернет страниц растет с каждым днем, под видео-роликами о войне собираются «лайки» в геометрической прогрессии; число желающих вступить в ИГИЛ растет (судя по информации в социальных сетях).

    Ранее, ИГИЛ было сосредоточено на получении легитимности своей идеи халифата в интернете.   

    Сегодня, ИГИЛ в интернет-пространстве показываются ролики и фотографии операций группы, которые сосредоточены на борьбе и терроре; настойчиво демонстрирующие группу на  войне в Ираке, Сирии и в других местах.

   Это так называемая гибридная долгая война стратегии истощения, используемая ИГИЛ. ИГИЛ подчеркивает, что потери территорий или лидеров группировки только укрепят своих бойцов.

   По сравнению с ИГИЛ, «Аль-Каида» ведет себя тихо и незаметно в медиа-пространстве. «Аль-Каида» негласно расширяет свое присутствие на нескольких театрах на Ближнем Востоке и за его пределами. В Сирии «Аль-Каида» насчитывает свыше 20000 боевиков; 4000 боевиков находятся в Йемене; и не менее 7000 боевиков дислоцируются в Сомали. Стратегия группы заключается в тесном сотрудничестве с местными филиалами, такими как «Джабхат ан-Нусра» (JN) в Сирии, которые извлекли выгоду из деятельности своего «Идарата аль-Манатека аль-Мухарара» и взяли на себя управление населенных пунктов, захваченных у правительственных войск Асада, предоставляя  им  взамен электричество, воду, санитарию и т.д.

    В Йемене, «Аль-Каида» через ее йеменское отделение «Аль-Каида на Аравийском полуострове» (AQAP), (АКАП), работает с надежной поддержкой от ключевых городов и лидеров племен, а также местного населения.

     АКАП в «Твиттере» в 2016 году размещал информацию о девелоперской деятельности, -обеспечение доступа к воде и электричеству; в то же время ссылки на верстку строгого толкования законов шариата были преуменьшены и сведены к минимуму. Когда соплеменники были случайно убиты в операции, направленной против йеменских военных, - AQAP опубликовал извинения и суммы компенсации погибшим.

   «Аль-Каида» сегодня представляет большую угрозу, чем ИГИЛ. Есть несколько, потенциально непреодолимых вызовов альянсу между ИГИЛ и «Аль-Каидой», в том числе использование контрастной военной тактики, текущей приоритетности атаки «дальнего врага» и столкновение личностей внутри соответствующей группы. Эти проблемы привели к соперничеству и разногласиям между двумя движениями в Сирии-Ираке. За пределами Ирака и Сирии, ИГИЛ и «Аль-Каида» скорее всего будут работать отдельно, несмотря на то, что обе группы стремятся контролировать территории и имплантации внутри местных сообществ, где у них есть присутствие. Однако развивающийся джихадистский ландшафт может обеспечить необходимые условия для оппортунистических, тактических или транзакционных методов сотрудничества в форме  сожительства, в укрытии и обмене информацией, интеллектом, оружием и логистическими сетями против общего врага. Такие формы сотрудничества, если не считать слияния между конкурирующими джихадистскими организациями необходимы, изменив операционную среду. Джихадистские группы действуют как предприниматели и стремятся максимизировать свою прибыль и минимизировать свои потери. Когда два конкурирующих предпринимателя находятся под угрозой третьих лиц, ожидаемо, что они объединят свои ресурсы, усилия и энергию против новой общей угрозы. И ИГИЛ, и «Аль-Каида», - суннитские боевые организации с подобным мировоззрением и обе борются за создание суннитского халифата. Кроме того, тактические и транзакционные формы сотрудничества на индивидуальном уровне в неофициальном качестве, не могут быть исключенным. Это может быть перспективой  с учетом масштаба бойцов в пределах их объединенных рядов, обширных сетей и филиалов  внутри и за пределами Ирака и Сирии. В то же время, политическая и социальная нестабильность на большей части Ближнего Востока, вызванная сбоями в управлении, коррупцией, плохим управлением экономикой и высокой безработицей, продолжает влиять на ситуацию в регионе и группировках. Экстремистские группы, такие как ИГИЛ и «Аль-Каида» могут использовать такой уязвимый геополитический климат для своих религиозных и политических целей. Обе группы привержены правилу вести войну на западе, чтобы создать глобальный халифат - отвергая существующий мировой порядок.

   Террористические группы, в частности ИГИЛ, также извлекли выгоду из усиливающегося религиозного разлома вызванного геостратегической конкуренцией между Ираном и Саудовской Аравией. Две региональные державы мобилизовали поддержку народа и провели спонсирование террористических групп в прокси-войнах в гражданском конфликте из Ирака в Сирию, из Сирии в Йемен. Группы использовали напряженность «шииты-сунниты», чтобы сформировать и вести конфликт, надеясь приобрести большее влияние в регионе.  Последние события, в том числе навязывание санкций наносящих ущерб экономической составляющей (санкции против Ирана), могут быть  использованы далее джихадистскими боевиками.

  Террористические атаки, скорее всего, увеличатся не только в Ираке и Сирии, но и за пределами этих стран. Стратегия использования своих филиалов и сторонников в заморских атаках могут привести к сотрудничеству ИГИЛ и «Аль-Каиды». В этом случае, подходы групп будут сосредоточены на «встраивании самих себя в местных мятежах», признавая, что свержение ближневосточных режимов и создание глобального суннитского халифата вряд ли в краткосрочной перспективе, пока «дальний враг» (Соединенные Штаты и их европейские союзники) не побеждены и не изгнаны со своих территорий. Сотрудничество ИГИЛ и «Аль-Каиды» усилит их присутствие в Юго-Восточной Азии, Западной Африке, на Синайском полуострове, в Йемене, Сомали и Сахеле.

   Со своей стороны, «Аль-Каида» продемонстрировала свою устойчивость и актуальность в  стратегии по координации и созданию соглашения с местным населением и другими вооруженными группами. Это было  эффективно в эскалации джихадистской активности в Ираке и Сирии. Любая форма тесного сотрудничества между ИГИЛ и «Аль-Каидой» представляет серьезную опасность.

    2020 год, - это будет еще один сложный год для правительств и сил безопасности на Ближнем Востоке. В то время как различные существующие контртеррористические мероприятия являются неоспоримым  аргументом против экстремизма и терроризма, еще больше усилий должно быть направлено на смягчение источников недовольства, которые приводят к насилию и экстремизму.

    На протяжении 2019 года, онлайн - экстремистский контент ИГИЛ в Юго-Восточной Азии отражает реакцию группы на репрессии и его территориальные потери в Ираке и Сирии. Мы видим, что ИГИЛ уже начал оправляться от поражения; группировка адаптировалась к меняющейся безопасности окружающей среды путем создания прочной базы поддержки в онлайн-пространстве. В 2020 году следует ожидать продолжения усилий ИГИЛ на создание прочной базы поддержки через онлайн-пространство, которое остается вызовом мировому сообществу и угрозой региональной безопасности. Группа разработала тактику обращения к аудитории в разнообразном онлайн-общении. Новые влиятельные проповедники ИГИЛ, пропагандисты и рекрутеры могут подключиться к онлайн-пространству группы и увеличивать охват и присутствие группы. Такие онлайн - сети есть в огромном количестве в Юго-Восточной Азии. Сети продолжают работу, несмотря на заверения спецслужб о блокировке экстремистских сайтов. Интернет-экстремизм, связанный с ИГИЛ, его база поддержки и сети, представляют собой онлайн-социальное движение. Социальное движение представлено группой людей с коллективной идентичностью и общими ценностями, и состоит из формальных и неформальных сетей. Неформальные онлайн-ячейки и сети присутствуют в «Facebook», «Instagram», «Pinterest», «Twitter», «Telegram» и «WhatsApp» и формируются на основе общих убеждений, связанных с идеологией и ценностями, включающими неверно истолкованные религиозные понятия, такие как «поколение Аль Кубро» (Великое поколение), «хиджра» (миграция) и «al wala wal bara» (отрицание и верность). Неформальные сети ИГИЛ набирают последователей и мобилизуют их вокруг повествований, связанных с войной против ислама (тема неоднократно найдена в онлайн-пропаганде группы).

 

             Экскурс в историю: как эволюционировало экстремистское интернет-пространство.

    Начало: Интернет-общественное движение ИГИЛ в Юго-Восточной Азии возникло еще до того, как группа объявила о своем создании в июне 2014 года. Появление интернет-ресурса было основано на разжигании религиозной войны в кибер-пространстве, основанной на существовании широко распространенного недовольства исламом. Это недовольство наблюдалось со время начала гражданской войны в Сирии в 2011 году. В то время экстремистское онлайн - сообщество проявило поддержку «Джемаа Исламия» (JI) и «Аль-Каиде» (AQ), выражая при этом возмущением нападением войск Башара Асада на группировки и преследование суннитских мусульман в Сирии. Похожие настроения преобладали среди онлайн-экстремистов в Индонезии и Малайзии, где поддержка террористических групп была сильнее по сравнению с другими странами региона.

    Стадия слияния : эту ступень «развития» называют «популярным этапом», - это происходит, когда недовольство «становится сосредоточенным и деморализованные члены группировок вдруг обретают нового лидера общественного движения. Этот случай просматривается согласно исследований, проведенных в Интернете, - «стадия слияния» произошла в июне 2014 года, когда Абу Бакр аль-Багдади объявил о создании группы и всемирного халифата. На этом этапе ИГИЛ служило площадкой для сбора «растерянных» и «разобщенных» боевиков в одно движение, которое признало несправедливость в отношении мусульман-суннитов в Сирии и в других местах. ИГИЛ проэскплуатировало в своих целях такие религиозные понятия, как «хиджра» и «дискриминация  против мусульман».

   Из Юго-Восточной Азии, к ИГИЛ присоединились как минимум 700 человек, и они также представляли онлайн - социальное движение группы от своих стран. Например выяснилось, что 98% малазийцев – сторонников группировки и членов террористических групп, были набраны онлайн.

   В период с 2016 по 2017 гг., онлайн-общественное движение ИГИЛ стало больше организовано. По аналогии, эта прогрессия и развитие были похожи на физические операции группы. В виртуальном домене ИГИЛ, пропагандистские и кадровые инициативы в Юго-Восточной Азии были выделены в двух основных проспектах. Во-первых, СМИ группы, - такие как «Furat Media» и «Al Hayat Media» начали производить и выкладывать видео-ролики про ИГИЛ и другие пропагандистские материалы, которые были направлены для «обработки» сочувствующих, но еще колеблющихся сторонников ИГИЛ, причем независимо от их национальности. Во-вторых, более глубокая «локализация» ИГИЛ была достигнута онлайн – операторами группы в Юго-Восточной Азии. Примеры включают пресловутых малазийских рекрутеров ИГИЛ: Мухаммеда Ванди Мухаммед Джедая, Фудхайл Омара, Акел Зайнала и Мухаммеда Бахрунаим Анггих Тамтомо. Эти основные рекрутеры в онлайн-экстремистском домене действовали как основная сеть для сторонников ИГИЛ и сочувствующих в Юго-Восточной Азии.

  Стадия спада

  В 2018 году, онлайн - общественное движение ИГИЛ столкнулось со спадом, вызванном «репрессиями», которые происходят, когда власти применяют силу для контроля или уничтожения такого общественного движения. Как в реальном мире, так и в онлайн-пространстве, ИГИЛ столкнулось с началом репрессий. Уничтожение ИГИЛ как физически, так и виртуально наблюдалось с битвы за Марави в октябре 2017 года; после этого начались массовые удаления контента группы в нескольких социальных медиа-доменах, таких как «Twitter», «Facebook» и «Google».

    Несмотря на активные репрессии, в 2019 году мы наблюдаем определенную активность, которая начала проявляться после почти годового затишья. ИГИЛ начали снова активно работать в онлайн-пространстве. Репрессии в Интернете и поражения на физических фронтах заставили ИГИЛ сместиться из центра (в Сирии и Ираке) к периферии. Например, сегодня пропаганда ИГИЛ в Юго-Восточной Азии стала локализованной, сосредоточившись на событиях происходящих на Филиппинах. Еще пример: фотографии филиппинских боевиков ИГИЛ, которые праздновали Eidul Adha, были выпущены «Вилаятом Восточной Азии» в августе 2018 года; в ноябре 2018 года, агенством «Amaq Media» было выпущено видео столкновения группы «Абу Сайяф» (ASG) с вооруженными силами Филиппин в Джоло.

    База поддержки террористов в Индонезии продолжает использовать множество онлайн-платформ для обеспечения постоянного притока террористов. Интернет-экстремизм продолжает процветать на индонезийском домене Басаха. Онлайн - экстремизм наблюдается на сайтах и форумах, принадлежащих филиалам «Аль-Каиды» в Юго-Восточной Азии. Большинство из материалов выпускаются  членами и пропагандистами из Индонезии на сайтах «Аррахма» и «Альмухаджирун». Правовые рамки в Индонезии не разрешают преследование отдельных лиц, участвующих в распространении террористической пропаганды и подстрекательству к насилию.

   Индонезия     

    В 2019 году ключевые медиа-агентства и интернет-персоналии террористических группировок

продолжают прятаться за зашифрованными коммуникационными технологиями и используемая обманчивая тактика остается скрытой. Мы также наблюдаем сильное присутствие экстремистских групп в социальных сетях, таких как «Facebook», «Instagram», «Pinterest», «Twitter» и «YouTube».    

   Отдельно стоит отметить местные социальные сети: «Gen 5.54» и «SaveMe», которые проявляют активность онлайн и начали работать в конце 2018 года .

  «Gen 5.54» поддерживает несколько социальных медиа-аккаунтов и блогов; также известны его хорошо разработанные плакаты и журналы.

  «SaveMe» - агентство по производству видео. Экстремистские видео-ролики долго не удаляют из социальных сетей, так как они не нарушают принципы сообщества и не имеют прямого подстрекательства к насилию. Это позволяет индонезийским террористическим группам «выздороветь»  и восстановить свою поддержку  в Интернете, так как власти подавляют  их физическое присутствие в результате арестов в разных частях страны.

  Малайзия

   Интернет-общественное движение ИГИЛ менее динамично в Малайзии и Таиланде. С 2013 года не менее 340 подозреваемых в терроризме были арестованы за использование террористических материалов и других, связанных онлайн - терроризмом преступлений. Падение активности в онлайн-экстремизме наблюдалось в 2018 году . В 2019 году активность онлайн-экстремистской сети ИГИЛ возросло ; радикализированные пользователи прибегают к помощи зашифрованных коммуникационных платформ и воздерживаются от публикации своих операций и стратегии в общественных платформах, чтобы оставаться незамеченными и неопознанными.

     Этот новый алгоритм работы группировок в онлайн –пространстве в корне отличается от работы в 2012-2016 гг., когда радикализированные пользователи имели четкие онлайн - следы, - в основном в «Фейсбуке». Сегодня, выражение поддержки ИГИЛ стало более завуалированным, чем в прошлом. Сегодня, не менее 100 аккаунтов в социальных сетях в малазийском онлайн-домене,  активно и открыто заявляют о поддержке ИГИЛ.

    В целом, те же самые тенденции повторяются в Таиланде, где этнонационалистические террористы работают в изоляции от ИГИЛ и «Аль-Каиды». Сети террористических групп сосредоточены вокруг местных проблем, но с якобы случайными публикациями символов и логотипов ИГИЛ и их сторонников.

   В ближайшее время, если появится какой-то новый лидер или новый пропагандист в Малайзии

и Таиланде, среди этого онлайн-перерыва экстремизма, - он (они) создадут возможные активные сдвиги в сторону насилия нынешней аудитории, которая сегодня является законсервированной «спящей» ячейкой.

 Филиппины

   Для Филиппин, онлайн-экстремизм с пропагандой и видеороликами столкновений между боевиками ИГИЛ и правительственными войсками, с 2014 года и по настоящее время практически ведется без потерь, особенно в «Фейсбук» и «Телеграм». Информационное агенство ИГИЛ «Amaq» регулярно публикует краткие отчеты об операциях, проводимых боевиками группы, особенно на юге Филиппин. Также выпущены несколько фоторепортажей, в которых показаны бойцы ИГИЛ с Филиппин, занимающихся наземными операциями. К тому же, информация об убитых в Филиппинах боевиках ИГИЛ была размещена практически во всех социальных сетях и распространялась на экстремистских интернет-форумах.

    Онлайн-движение будет продолжать искать новые инновационные способы расширения онлайн-кампаний и продвижения пропаганды экстремизма и насилия. Использование новых технологических платформ и коммуникационных технологий будут способствовать росту набираемых кандидатов на «джихад» и оперативному планированию. Эти онлайн-платформы будут всё чаще шифроваться; другие каналы скорее всего будут спрятаны среди  онлайн - игровых программ. Учитывая, что с недавнего времени террористические группировки стали использовать новый метод терроризма - «Радикализация семьи», (пример, - в Сурабаи в мае 2018 года управление взрывами  были осуществлены по командам из закрытых и личных каналов связи на зашифрованных платформах. Хотя зашифрованные платформы используются на более поздних этапах найма террористов, использование общественных открытых онлайн-платформ по-прежнему работоспособно для создания ячеек, групп,  атак и привлечение новобранцев. Как таковые, террористические группы в Юго-Восточной Азии будут продолжать использовать публичные и открытые онлайн-платформы в качестве основных каналов распространения пропаганды. Но теперь немного изменится оболочка и сущность действий: материалы в общественных каналах будут подаваться завуалировано, пропаганда будет избегать открытого подстрекательства к насилию. Рассказы о группах и их символах будут отделены от вопиющих призывов к насилию. 

                                                               Идеологическая угроза

   Идеология террористической группировки ИГИЛ по-прежнему представляет собой самую серьезную угрозу мусульманских общин в Юго-Восточной Азии и  других местах. Даже после потери своих территорий в Ираке и Сирии, ИГИЛ продолжает вынашивать свои идеи вооруженного джихада и «хилафы» (Халифата). Его идеологическая пропаганда продолжает резонировать с крошечной частью мусульманского мира, вдохновляя некоторых на сохранение приверженности в проведении террористических актов и обеспечении поддержки движения.

    Идеологические амбиции ИГИЛ на своем пике в 2014 году были сведены  к объявлению всемирного халифата и контроля над обширными участками территории в Ираке и Сирии, в том числе Мосуле и Ракке. Потеряв свой территориальный халифат, борьба группы за установление халифата еще не окончена. ИГИЛ продолжает сопротивляться усилиям сил коалиции, изгоняющих его подразделения из небольших городов и пустынных районах в Леванте, в то время как филиалы ИГИЛ и сторонники группы в других местах продолжают совершать террористические атаки. Чтобы компенсировать свои территориальные потери, группа увеличила свою пропагандистскую деятельность в надежде набрать еще больше последователей и потенциальных новобранцев, продвигая свою самозваную версию «джихада и «хилафа» в социальных сетях. Идеологические усилия сегодня в основном сосредоточены на таких вопросах, как «Таухид» (Единство Аллаха), «Манхадж» (методология), «хиджра» (эмиграция), джихад и джаманах .

  «Джихад и «хилафа» продолжают играть ключевую роль идеи, которые использует, чтобы заманить мусульман в свои сети. После захвата больших участков земли в Леванте (к июню 2014 года) ИГИЛ ускорило принятие декларации о так называемых «хилафах». Несколько дней спустя, лидер группы Абу Бакр аль-Багдади, впервые появился в Большой мечети в Мосуле (Ирак) и провозгласил себя новым халифом. Он призвал мусульман принести клятву верности ему. Учреждение «хилафы» несло определенное обращение к уязвимым мусульманам по всему миру, побуждая их присоединиться к ИГИЛ и переезду на территории, контролируемые ИГИЛ. Группа утверждала, что система «хилафа» является идеальной для мусульман; законы шариата и исламские ценности «поддерживаются», а мусульманские права и достоинство «восстановлены». Согласно доктрины ИГИЛ, «хилафа» является единственным законным исламским государством и системой данной самим Аллахом. Секуляризм и различные другие системы и идеологии, такие как национализм, коммунизм и баасизм, - объявляются противоречивыми к исламу.

    В то время как подразделения ИГИЛ в основном сосредоточены на Ближнем Востоке, группировка сегодня выходит на более широкий мусульманский мир. Это видно в онлайн-публикациях группы, в которых показаны иностранные бойцы вдохновленные террористическими актами  и насилием в других частях света.

     22 августа 2018 года, Аль-Багдади в своей речи призвал членов ИГИЛ и сторонников группы -остаться стойкими в неспокойные времена и не потерять своей мощи из-за временных потерь территорий. Багдади сказал, что нынешнее состояние группировки является испытанием для мусульман по воле Аллаха. С воскрешением «хилафы» воскреснет и вопрос джихада, который ИГИЛ видит как способ восстановления халифата. Джихад необходим для установления «хилафы» и противостояния Западу.

   В 2019 году, несколько мусульманских групп боевиков  перебрались из западной Африки в Юго-Восточную Азию, чтобы соединиться с ИГИЛ. Многие поддались на пропаганду ИГИЛ через интернет и социальные сети, которые сегодня являются наиболее эффективными инструментами коммуникации и найма. Онлайн-ресурсы, такие как «Dabiq», «Rumiyah» и «An-Naba» обеспечивают так называемые богословские обоснования и обоснование установления своего «хилафа» через джихад. Эти ресурсы также включают инфографику и статьи о новостях с фронта, исламе, и интервью с выдающимися бойцами и личностями террористических групп.

   Кроме того, их риторика и «рассказы» часто пронизаны обильными цитатами из религиозных текстов, чтобы добавить «подлинность» и «легитимность» к различным призывам джихада. Идеологами ИГИЛ считается, что такая часто повторяющаяся информация и «сказки» о воле Аллаха, вызовет чувство вины среди не определившихся мусульман за их отсутствие приверженности исламу и высшей цели в жизни.

    Таким образом, эти пропаганды и рассказы продолжают заманивать мусульман, которые потом проводят террористические акты под флагом этой пропаганды. Экспертам по борьбе с терроризмом и экстремизму необходимо постоянно отслеживать действия ИГИЛ и других террористических групп в интернет-пространстве, продолжать следить за видео и фото-отчетами групп; вести статистику просмотров страниц на экстремистских сайтах; мониторить сообщения и комментарии в социальных сетях. Сегодня, с одной стороны как никогда трудно отследить террористов через интернет, и в то же время, интернет - это шанс отследить какие-то предпосылки к террористическим действиям.

     

                     Данные о росте террористической активности по некоторым государствам:

 

Индонезия:  

    С 2017 года возросло количество террористических нападений  в Индонезии. В 2017 году было осуществлено 12 терактов и 5 не состоялись; в 2018 году было 15 атак и 12 атак были сорваны. Всего в результате насилия погибло 8 полицейских, 12 гражданских лиц и 31 террорист; ранены - 14 полицейских, 72 мирных жителя и 4 террориста.

   Сурабайские взрывы - это наиболее значительные террористические акты в 2018 году.

   Осада Мако Бримоб привела к самому большому количеству полицейских жертв в еще одном инцинденте.

   Взрывы в Сурабае стали первыми успешными  атаками с участием женщин по программе «Радикализация семьи».

   Эти теракты стали наиболее смертоносными после нападений на Бали в 2005 году.

   Наиболее активной террористическая группа в период 2017-2019 гг. является «Джамаа Аншаруд Даулах» (Jemaa Ansharud Daulah (JAD); самой большой группировкой в регионе признана ИГИЛ. К числу наиболее крупных и результативных групп можно отнести «Джамаа Аншарул Хилафа» (JAK) и про-ИГИЛовские индонезийские группы, ранее известные как «Катиба аль-Иман», и «Лев Аллаха».

 

«Джамаа Аншаруд Даулах» (Jemaa Ansharud Daulah), (JAD)

      JAD была официально создана в конце ноября 2015 года  на митинге сторонников ИГИЛ в Маланге (Восточная Ява). На встрече, участники согласились сформировать новую группу, объединяющая сторонников ИГИЛ в Индонезии. Хари Будиман по прозвищу Абу Муса сформировал группу JAD . Участники встречи в Маланге также сообщили о своей новой группе «Jamaah Ansharul Khilafah» (JAK), что противоречило заявлениям лидеров JAD о происхождении группы. Абдул Затил псевдоним (Фаузан Мубарак) заявил, что Аман Абдуррахман официально использовал термин JAD при назначении лидером JAD в Центральной Яве в начале 2015 года.

     JAK в настоящее время возглавляет Абдур Рохим бен Тойиб (псевдоним Абу Хусна), бывший член «Джемаа Исламия».

     JAD и другие про-ИГИЛовские группы все еще вербуют боевиков  и занимаются планированием атак и поиском объектов для терактов.

    В 2018 -2019 гг., большинство терактов  были проведены  JAD. Боевики «Льва Аллаха» и остаточные подразделения JAKпопытались проводить атаки, но неудачно. 21 февраля 2018 года, осуществлена атака на священника и трех членов  церкви св. Людвины в Джокьякарте. Целью этой атаки были сотрудники правоохранительных органов и религиозные меньшинства, особенно христиане. Члены JAD также попытались атаковать региональные избирательные участки в Западной и Восточной Яве.

    Эволюция тактики атак:

  1)По сравнению с 2017 годом, ножевые атаки оставалась наиболее предпочтительной тактикой в 2018 году, так как они составляли дешевую альтернативу бомбам и оружию. Ножевые атаки произошли в нападении в Проболинго 13 февраля 2018 года; в  Джокьякарте  21 февраля 2018 года; 5 июля 2018 года в  Мако Бримоб; в нападениях 9 мая, 14 мая в Риау; в нападении в Джамби  22 мая, в Бребесе  12 июля и в Чиребоне  22 июля.

  2)Взрывы (особенно самоподрывы) были следующей предпочтительной тактикой для нападений, - взрывы 13 мая  в Сурабаи, в результате которых погибли 25 человек и ранены 57.    

  Это была первая успешная террористическая атака с участием семей в Индонезии. Атака показала, что к террористам причастны женщины и дети, - это обстоятельство позволило им избежать обнаружения полиции. Это также показало, что  женщины все больше участвуют в насильственных нападениях. Три семьи, завербованных JAD,  участвовали в теракте в Сурабаи. 13 мая 2018 года, семья из шести человек атаковал католическую церковь Санта-Мария (Сурабая),  Центр пятидесятнической церкви (Дипонегоро) и Индонезийскую христианскую церковь (Сурабая). 14 мая, еще одна семья из пяти человек, атаковали штаб полиции Сурабая. Другая семья из трех человек не смогла провести теракт из-за преждевременного случайного взрыва в их квартире.

  3)Стрельба - наименее предпочтительная тактика (трудности в нахождении огнестрельного оружия). 22 июля, два члена  JAD зарезали офицера полиции  в Сиребоне, чтобы захватить его пистолет. 24 августа, они использовали добытый пистолет, чтобы застрелить двух полицейских на платной дороге Канчи-Педжаган, около Чиребона (Западная Ява).

   

Территориальные базы

    После поражения ИГИЛ в Ракке (Сирия) и Марави (Филиппины), террористы начали использование «спящих» баз в Центральной и Восточной Яве, где сегодня проводятся тренировки и обучение новобранцев для дальнейших нападений. Эти базы похожи на те, которые были построены «Моджахедами Восточной Индонезии» (MIT) в Посо (Центральный Сулавеси). Им практически скрытно удалось построить базы в этих провинциях; они планировали применять исламский закон и проводить нападения в других районах Индонезии. Зафиксированы случаи переброски в эти районы «новобранцев» для обучения группировок JAD Мухаммеда Фатвы в Проболингго (Восточная Ява) и группы «Льва Аллаха» в Кебумене (Центральная Ява).

      Связанные с «Аль-Каидой» группы «Джемаа Исламия» (СО) и «Джамаа Ансирасу Сирия» (JAS) не проводил никаких атак в 2018 году. Однако, эти группы по-прежнему представляют угрозу в будущем, так как они продолжают действовать в «Идаде» (подготовка джихада).

      По нашим данным, 62 боевика  JAS и «Джемаа Исламия» провели «совместный Идад» на горе Лаву в Магетане (Восточная Ява) в феврале 2019 года. Позже, члены групп пытались выехать в Сирию для присоединения к  двум разным аффилированным «Аль-Каиде» группам, в том числе к «Хаят Тахрир аль-Шам» (HTS) и «Хурас ад-Дин в Сирии»; они должны были пройти обучение на месте  и получить боевой опыт. Часть членов группы из Центральной и Западной Явы, были депортированы в Индонезию из Сирии.

   Несмотря на «проколы» и потери, террористические группировки связанные с ИГИЛ будут продолжать работать и участвовать в подборе «персонала». Тактика терроризма получает новый вектор развития: намерения группировок нацелены на общие, президентские, местные и т.д. выборы,

-во-первых, - связанные с ИГИЛ террористы выступают против выборов такими, какие они есть -считающимися неисламскими;

-во-вторых, - они хотят оставаться активными и получить признание;

-в-третьих, - темы репрессий или мести нужно развивать с учетом СМИ и медиа-пространства, т.е. представлять, как террористы попытаются отомстить за аресты и убийства членов их групп.

    Сегодня, по нашим данным, в группировке  JAD количество боевиков больше 1050 человек. Члены группы разбросаны по всей стране: в Северной Суматре, Риау, в Южной Суматре, Лампунге, Джакарте, в Центральной Яве, Восточной Яве, в Южном Сулавеси,в Центральном Сулавеси, Малуку и Папуа. Хотя «Моджахеды восточной Индонезии» сегодня считаются неактивной группой (в Посо), есть сведения о  контрабанде группой оружия из Филиппин для  JAD .

   Особую опасность представляют освобожденные заключенные, особенно связанные с JAD; они  все еще представляют угрозу из-за их уровня подготовки к насилию и решимости атаковать.  Oни могут  перегруппироваться с экстремистами и начать нападать на немусульман и полицейских.

 

Филиппины:

    В 2019 году Филиппины продолжают оставаться оперативным центром исламистского терроризма в Юго-Восточной Азии. В террористической угрозе преобладают:

-Исламское государство (ИГИЛ), которое связало группы, включающие  «Maute Group» или «IS-Lanao», «Исламских борцов за свободу Бангсаморо» (BIFF) и «Группу Абу Сайяф» (ASG).

   Ожидаемые террористические угрозы на 2020-2021 гг., будут включать:

-предполагаемое лидерство групп, связанных с ИГИЛ;

-возможное оживление морского терроризма;

-увеличение количества дистанционно управляемых СВУ, в том числе с использованием дронов;

-увеличение иностранного контингента террористических групп, ранее служивших в «горячих точках» и оставшихся без «работы»;

-противостояние и угрозы со стороны коммунистических группировок.

 

    «Maute Group»

 Смерть Иснилона Хапилона породила множество спекуляций среди многих претендентов следующего эмира (лидера) про-ИГИЛовских  групп на Филиппинах. Одним из них был Овайда Бенито Марохомсар (псевдоним Абу Дар), которого прочили на место эмира. Он служил под командованием Иснилона Хапилона во время осады Марави в 2017 году и сбежал от ареста  после осады, вывезя с собой большие суммы наличных денег. Абу Дар в настоящее время командует остатками «Maute Group». В настоящее время, группа сосредоточена на сборе средств путем торговли и спекуляции наркотиками. Наркотики продаются в Маниле и в соседних странах. Это означает, что группа прилагает огромные усилия по консолидации ресурсов и подготовке к возвращению на оперативную арену терроризма.

 

    «Группа Абу Сайяф» (ASG)

  Террористическая группа, известная своими похищениями для получения выкупа,  21 месяц соблюдали перерыв в этой тактике с ноября 2016 года. Сегодня, когда группа ASG объявила о своей верности ИГИЛ (руководит Хатиб Саваджан), снова прибегла к тактике похищений в сентябре 2018 года (похищение двух индонезийских рыбаков). Эта операция по похищению продемонстрировала функциональность и организационные возможности группы в осведомленности «операторов» для выявления целей похищения. Несмотря на перерыв на похищения, регион  страдает от пиратства. ASG остается главной пиратской группой. Действия осуществляются небольшими подразделениями (от одного до трех боевиков), которые вооружены холодным и огнестрельным оружием. Пираты осуществляют нападения на  на скоростных катерах, изготовленных из легких материалов, и оснащенные двумя мощными двигателями для эффективного маневрирования вокруг больших кораблей, и по своей быстроте превосходящие корабли береговой охраны. Боевики обычно «работают» в районах Базилан, Джоло и островов Тави-Тави.

    Оперативная привлекательность Филиппин как поля битвы, продолжает оставаться горячей точкой «хиджры» в контексте пост-марави, в качестве региональных и международных иностранных террористических группировок.

     Новая угроза - Коммунистическая угроза; «Коммунистическая НПА» является активной угрозой Филиппинам с ее большой и организованной боевой силой. В марте 2019 года, численность бовиков достигла  3900 бойцов. НПА удается активно привлекать тех, кто сталкивается с бедностью. По нашим данным, НПА имеет более организованную боевую силу, чем связанные с ИГИЛ группы.

 

    Малайзия

   Малайзия сталкивается как с внутренними, так и внешними террористическими угрозами. Угрозы могут быть разделены на четыре ключевые области:

1)Доморощенный терроризм и роль социальных сетей.

   Учитывая ослабленную позицию ИГИЛ в Ираке и Сирии,  ИГИЛ призвало сторонников начать нападения на их собственные страны, в том числе и Малайзию. В целом, социальные медиа-каналы  способствовали увеличению в «доморощенных» группах боевиков, в паре со связями и общением с террористами за пределами Малайзии. Например, 30 декабря 2017 года, сирийский боевик Мухаммед Акиф Хойзен вместе с сингапурским террористом Абу Укайл Аль-Сингапур, ободренными видео-роликом террористических атак, выложенном в интернете, хотели устроить теракт в Малайзии, «…если они не могут присоединиться к ИГИЛ в Сирии...». Многие из впоследствии сорванных атак (2018-2019 гг.), были спланированы террористами-одиночками или маленькими ячейками. Эти трудно распознаваемые сети и ячейки способны планировать атаки после общения с ИГИЛ - участниками в социальных сетях и зашифрованные в приложениях для обмена сообщениями. Так, в декабре 2017 года, в  одной сорванной операции участвовал 25-летний малазийский учитель из частной религиозной школы, который планировал нацелиться на развлекательные заведения «…где грабят, похищают или убивают немусульмане – мусульман…». Подозреваемый поддерживал связь с бывшими членами известных террористических групп и продвигал идеологию ИГИЛ на своей странице в «Facebook»; также у него было анонсирована запись для набора новых членов.

2)Иностранные боевики-террористы (FTF).

  К ним относятся в том числе те малазийские граждане, которые воевали за границей (Ирак, Сирия, Филиппины) и возвращающиеся с войны боевики.  91 террорист из Малайзии отправились в Ирак или Сирию, чтобы присоединиться к ИГИЛ между 2015 г. и октябрем 2017 года. По состоянию на январь 2019 года, 11 боевиков вернулись в страну, в то время как 56 боевиков остались воевать в Сирии. Боевики, связанные с ИГИЛ в Малайзии, столкнулись с разрывом лидерства после  Мухаммеда Ванди Мохамед Джедая (один из самых важных боевиков Малайзии, который воевал в Сирии и погиб в результате удара беспилотника в Ракке в апреле 2017 года). Ванди был известный рекрутер ИГИЛ, использовааший медиа-аккаунты для связи со сторонниками и потенциальными новобранцев в Индонезии и Малайзии. После его смерти, Ван Мохд Аквиль Ван Зайнал Абидин (псевдоним Акель Зайнал), вступил в должность нового лидера ИГИЛ Малайзии в Сирии.

    Основная угроза безопасности со стороны FTF связана с их способностью вдохновлять создание маленьких террористических ячеек при обеспечении своего опыта проведения атак.

   Отчеты 2018-2019 гг. показывают, что Бахрум Наим, использующий индонезийский интернет-ресурс, связанный с ИГИЛ, - вербовщик и инструктор по изготовлению бомб был на связи с 26 малазийцами. FTF также пытались завербовать экстремистов в Малайзии, с предоставлением обучения в Южных Филиппинах и возвращения  их обратно для проведения атак. Боевики использовали в своих интересах слабый пограничный контроль в трехграничной зоне между Малайзией, Филиппинами и Индонезией (в морях Сулу и Келебес). В феврале 2018 года полиция Малайзии арестована 10 человек - семь филиппинцев и троих малайзийцев, которые нелегально следовали в Южные Филиппины через Сабах, для  присоединения к ИГИЛ. Среди подозреваемых был Фуруджи Индам, который сменил Иснилона Хапилона на посту лидера фракции ИГИЛ, базирующейся в Василане. Они завербовали шесть малазийцев и индонезийцев, которые присоединились к ASG, прошли военное обучение.

     В ноябре 2018 года сообщалось, что несколько террористов прибыли в Минданао из  Марави. Большинство из этих боевиков были из Саудовской Аравии, Турции, Марокко, Испании, Франции, Туниса, Ирака, Египта и Йемена.

    Сегодня, необходимо учитывать последствия усиления террористической сети в Минданао (в результате опытные бойцы готовят новобранцев).

     По нашим данным, новая ячейка ASG, связанная с ИГИЛ создана в сентябре 2019 года в восточном штате Сабах, - для дальнейшей нелегальной переброски и обучения боевиков из  южной части Филиппин. Эта ячейка может также начать атаки в самой Малайзии.

 

3)Не малайзийцы (въезд в страну экстремистов и террористов).

   Самая большая группа иностранных экстремистов арестованных  в стране с 2013 года, включают выходцев из Филиппин, и Индонезии. Было несколько случаев иностранных экстремистов, въезжающих в Малайзию с Ближнего Востока и Южной Азии. Арест египетского гражданина (бывшего члена «Аль-Каиды») в октябре 2018 года вызвал опасения среди малазийских властей  о возможном возрождении «Аль-Каиды» в регионе. Подозреваемый был бывшим членом «Аль-Каиды в Афганистане» с 1988 по 1993 гг. Ранее, он был заключен в тюрьму в Канаде и Египте за его участие в террористической деятельности.

    Другой человек, гражданин Пакистана, который имеет связи с «Lashkar-e-Taiba» (LeT), был  также арестован в Пераке, поскольку он угрожал убить иностранного дипломата. Кроме того, недавно в Йемене террористическая группа создала «Учебный центр в Юго-Восточной Азии для продвижения салафитско-джихадистского экстремистского учения»,- идеологии поддерживаемой ИГИЛ и «Аль-Каидой». На протяжении 2018 года центр функционировал, в 2019 году - Центр перешел на полулегальное положение. Это движение иностранных террористов подчеркивает возможный путь радикализации среди местных жителей путем продвижения экстремистского учения.

 

4)Усиление радикализации среди женщин и молодежи.

    Усиление радикализации среди женщин и молодежи наблюдается в течение 2019 года.  Боевики ИГИЛ радикализируют женщин с целью совершения нападений в Малайзии. Следует признать, что женщины «больше не играют второстепенную роль сторонников мужчин-террористов». Во время всеобщих выборов в мае 2018 года,  51-летняя домохозяйка была арестована за планирование загрузки газовых баллонов в ее машину, с целью совершения теракта на  избирательном участке на избирательном участке в Пучонге. Она присоединилась к связанным с ИГИЛ группами в чате в 2014 году.

   Недавний опрос (апрель 2019 года) показал, что 27% малазийских студентов университета сказали, что терроризм является эффективной стратегией для достижения цели, и чуть больше половины опрошенных выразили мнение, что они могут развивать насильственные радикальные идеи, которые могут затем развиться в насильственные действия. Религиозные дискуссии также принимают форму онлайн-групп, к которым присоединяются студенты, чтобы развивать свои религиозные понимания и поиск руководства. Большинство из этих групп в интернете используются террористическими группами для распространения экстремизма.

   Необходимо признать уязвимость к радикализации от повышенной террористической пропаганды через социальные сети.

      Ситуация с безопасностью в некоторых частях Мьянмы остается безнадежной. Продолжаются  столкновения между этническими вооруженными группами и военными; расширение межобщинных и религиозных расколов увековечены влиянием буддистов и ультранационалистических групп. Ракхайн, - изолированный регион в западной части Мьянмы, остается опасным среди межрелигиозного насилия, кульминацией  которого является изгнание значительной части населения рохингья из области. Затянувшийся кризис беженцев вдоль границы Мьянмы и Бангладеш, - также привел к всплеску транснациональной преступной и террористической деятельности.

      Буддистский экстремизм

    Мусульмане рохингья составляют чуть более миллиона человек  из 4%  мусульман в Мьянме. Рохингья остаются сосредоточенными в штате Ракхайн, где находится очаг вооруженного конфликта, который разжигается по всей стране. Кризис в Ракхайне - состояние, вызванное атаками в августе 2017 года террористическими группировками  «Харакат аль-Якин» (она же «Аракан Рохингья»), «Армией Спасения» (ARSA),(АРСА) .

   

«Армия Спасения» (АРСА)      

    Группа боевиков АРСА имеет значительные сети членов и сторонников в лагерях, в которых проживают беженцы рохингья, и намерена оказывать и расширять свое влияние как повстанческая группировка и как  политическая сила.  AРСA имеет более широкую поддержку и приемлемость среди сообщества рохингья. AРСA взяла на себя ответственность за нападение на блок-пост в северном Маундо, где шестеро солдат правительственных войск были ранены. Этот инцидент подчеркивает способность AРСA проводить  мелкие атаки, хотя группа  была значительно ослаблена в последние 2 года. Пропаганда AРСA в социальных сетях продолжается и  сосредоточена на изображении себя как «защитника народа рохингья», в то же время проводя критику армии Мьянмы за ее жестокость в военных действиях. Недоступная и гористая местность вокруг пограничного треугольника «Мьянма-Бангладеш-Индия», позволила AРСA создать оперативную базу и начать «восстанавливаться». Численность группировки по официальным данным составляет около 80 человек.

   По нашим данным численность группы около 120 человек (сентябрь 2019 года). Также изменились приоритеты: AРСA все больше склоняется к исламизму; исламистские боевики начинают  вести насилие от их имени.

 

«Аракан Рохингья»

    Угроза со стороны «Араканской армии».  В 2018 году усилилось насилие в районах северного Ракхайна. «Араканская армия» стремится закрепиться в государстве, и имеет давнее соперничество с  AРСA.

 

                         Транснациональный элемент терроризма имеет 4 течения:

1)Использование страны в качестве транзитного пункта для «Аль-Каиды».

   В апреле 2018 года индийские власти арестовали англичан-бангладешцев за вербовку и мобилизацию молодежи для проведения атак против Мьянмы и ее интересов за рубежом. Саймун Рахман, 28 лет, планировал пробраться в Мьянму через Мизорам, а затем на Читтагонг в Бангладеш. «Национальное Агенство расследования в Индии» (NIA) обнаружило 536 чатов, извлеченных из «Telegram» и другие защищенные сообщения в приложениях, которые Рахман имел обыкновение оставлять не удаленными, связанными с сотрудниками «Аль-Каиды» в Индии, Бангладеш, Сирии и других странах. Рахман был назначен в охрану базы «Аль-Каиды» в Сирии (ранее, где он воевал). Позже, он был отправлен в Бангладеш из-за его знания местного языка, и перед ним была поставлена задача создания базы «Аль-Каиды» в Индии.

 

2)Использование бренда «Аль-Каиды» мелкими террористическими ячейками.

    «Аль-Каида» определила Мьянму как район  своих операций, особенно против военных Мьянмы (как одна из ее ключевых целей). Группа четко изложила свои три цели в Мьянме: 

-помощь и защита мусульман в Мьянме;

-«отомстить» за притеснение мусульман военными;

-освобождение  исламского аракана от «оккупационных» военных.

 

3)Присутствие боевиков, спонсируемых благотворительными фондами, собирающие средства путем эксплуатации рохингья. Набор беженцев рохингья террористическими группами в Бангладеш.

   «Аль-Каида» заинтересована в работе с джихадистскими группами в Индии, Бангладеш и Мьянме.  Примечательно, что «Аль-Каида на Аравийском полуострове» (AQAP) призвала оказать содействие в физической и финансовой поддержке мусульман рохингья в Мьянме. 10 ноября 2018 года, «Аль-Каида» выпустила заявление, призывающее наказать правительство Мьянмы за преследование мусульманского меньшинства рохингья. Группа призывала мусульман к джихаду,  особенно, в Бангладеш, Индии, Пакистане и на Филиппинах. В начале 2019 года, на странице в интернете были размещены несколько звуковых сообщений на диалекте рохингья (размещены на бенгальском про-«Аль-Каидовском» форуме), в которых призвали рохингью не отвергать джихад и Китал (ведение войны; взятие оружия).

 

4)Благотворительные организации        

     В июле 2019 года, задержаны пять членов неправительственной организации (НПО) «Малая доброта Бангладеш» в столице Дакка. Члены НПО осуществляют сбор средств на территории Пакистана, Турции, Филиппин, Канады, Саудовской Аравии, Индонезии. Ранее, в конце 2018 года, власти Бангладеш запретили НПО  доступ в лагеря рохингья, утверждая, что члены организации проводят вербовку для террористической группы  «Ансар аль-Ислам», (бангладешское крыло «Аль-Каиды»). В сентябре 2019 года, вербовочная ячейка «Джамаатул Моджахеды Бангладеш» (JMB), - наиболее активная исламистская военизированная группировка, действующая в Бангладеш, также попыталась радикализировать и завербовать мусульман-рохингья в лагере беженцев в Коксе. Несмотря на аресты боевиков группы ( в декабре 2018 года, Отдел по борьбе с транснациональной преступностью арестовал трех членов  JMB, изъяв у них холодное оружие,  1,5 кг взрывчатки и 30 СВУ). Предварительное расследование показало, что боевики провезли контрабандой это оружие из Мьянмы; операция  была профинансирована  двумя бангладешцами, живущими в Малайзии и Саудовской Аравии соответственно. Финансист из Саудовской Аравии,- родственник основателя JMB Абдур Рахмана, предоставил группировке в общей сложности  125000 долларов США.

 

Таиланд

    Южные провинции Таиланда, а именно Паттани, Яла, Сонгкхла и Наратхиват, с 2018 года столкнулись с нападениями со стороны сепаратистских террористических групп. Малайско-мусульманское противостояние в значительной степени отличается своим местничеством, т.е. ищет независимости для исламского исторического района Патани. Таким образом, Патани-малайские воинствующие группировки проявили интерес к установлению связей с ИГИЛ, «Аль-Каидой» и другими исламистскими террористическими группами в Юго-Восточной Азии. Хотя эти связи уже давно присутствуют, - криминально-террористическая связь с контрабандой наркотиками и незаконным оборотом оружия. На фоне растущей буддийской уверенности в сочетании с постепенным процессом «исламизации», ситуация в регионе Патани требует тщательного мониторинга на признаки растущих волнений и уязвимости к онлайн -радикализации. Несмотря на снижение уровня физического насилия в регионе, наблюдаемое в 2018 году, в 2019 году мы наблюдаем рост  онлайн - радикализации.

   По нашим данным, группировка «Барисан Революси Насионал» (Barisan Revolusi Nasional), (BRN)

контролирует большинство повстанческих сил в южном Таиланде. Разделенная структура BRN позволила группе сохранять секретность, предоставляя членам автономность и гибкость в проведении атак в зависимости от их среды безопасности. BRN, управляющий совет которой известен как «Dewan Pimpinan Parti»  насчитывает более 1000  членов, начиная от обученных бойцов, до информаторов и сочувствующих. В январе 2017 года, после смерти духовного лидера группы, Сапайинга Басора,  Дунлох Ваэ Мано стал лидером группы. Сейчас он живет в изгнании в Малайзии. Специализация группировки – одна-две террористические атаки в месяц; обычно это взрывы СВУ или применение огнестрельного оружия. В арсенале группы СВУ (обычно из стальной трубы с болтами) и старые американские гранатометы и винтовки М - 16. Помимо придорожных взрывов, используются общественные места, такие как рынки, продуктовые лавки, банкоматы, отделения банков, школы, личные автомобили и грузовики.

   Один из самых значительных терактов произошел 21 мая 2018 года, когда 16 из 24 самодельных взрывных устройств (СВУ) взорвались в течение 50 минут в провинциях Паттани, Яла, Наратхиват и

Сонгкхла. Остальные СВУ  либо не сработали, либо стояли «обманки».

  Аналогичная атака была проведена  в апреле 2017 года, которая  была нацелена на сотрудников службы безопасности, когда 19 СВУ одновременно взорвались в провинциях Наратхиват, Паттани и Сонгкхла. По результатам расследования, в частной исламской школе в провинции Паттани, были найдены антиправительственная атрибутика, материалы для изготовления бомб и дорожное буровое оборудование. Школа была связана с боевиками, которые участвовали в нападении на супермаркет Big  в сентябре 2018 года.

    Южный Таиланд стал раем для малазийских боевиков. Потребность BRN в оружии, привело к увеличению потока огнестрельного оружия на черном рынке. Источники указывают, что это оружие поступает в Малайзию через  ИГИЛ на  границе.  Хотя в Малайзии полиция периодически проводит рейды против местных террористических ячеек, поток оружия только увеличивается из-за контролируемых террористическими группами существующих маршрутов контрабанды Малайзия-Тайланд и относительно не охраняемой  границы.

    По данным аналитиков, есть доказательства, связывающие торговцев наркотиками с террористическими группами еще в 2013 году. Предоставляя торговцам наркотиков «безопасные проходы» через «Глубокий Юг» в обмен на «деньги за защиту», террористические группировки обеспечивают себя финансами для развития терроризма. В июне 2019 года, арестованные торговцы наркотиками направляющиеся  в Малайзию были связаны с террористами на юге Таиланда.

   Кроме предоставления «коридоров» для наркоторговцев, группировки занимаются подделками паспортов и проездных документов. Эти документы позволяют террористам «путешествовать» через тайско-малайзийскую границу и за ее пределы. Члены связанной с ИГИЛ группой «Santoso», арестованных в Посо (Индонезия) в 2014 году показали, что они получали свои поддельные паспорта из Таиланда.

 

 Восход буддийского экстремизма и рост маргинализации

   Антимусульманские настроения в Таиланде возникают из внутренних и внешних источников.  

   Внутренние, - изменения в новой конституции в 2017 г.; вызвали обеспокоенность по поводу растущего господства буддизма в стране. Это отражено в помощи, предоставленной буддистским  школам под лозунгом: «Против всех форм осквернения»; принятие тайского языка в качестве основного  в южном Таиланде.

   Внешние, - Таиланд был поражен волной буддистского экстремизма; в настоящее время происходит распространение  экстремизма через Мьянму и Камбоджу, во главе с мандалайским монахом  Вирату, - лидером  «Ма Ба Движения». Это приведет к постепенному обострению между буддистами и  малайцами-мусульманами в южном Таиланде.

    Внутри  страны, правительство Таиланда приняло смесь жестких и мягких мер по противодействию террористическим угрозам. Было развернуто 60000 военнослужащих для усиления контроля в отдаленных районах, поскольку небольшие группы более мобильные и практически неуловимые. Развертывание войск дополняется обеспечением соблюдения военного положения, чрезвычайного Указа (ED) и Внутреннего закон о безопасности (ISA) в зонах конфликта. Эти законы могут поддержать действия властей Таиланда по реагированию на угрозы и уменьшить или даже предотвратить появление взрывов и стрельбы.

      Одна из «мягких мер» включает выделение  3 млн. долларов  США по реабилитационной программе боевиков, цель которой - побудить южных повстанцев сдаться и вернуться к своей гражданской жизни. В настоящее время 288 бывших повстанцев прошли через этот проект.

   В принципе, BRN согласилась воздерживаться от проведения атак  «зоне безопасности», чтобы снизить уровень насилия до минимума, но в противовес этому, группа расширяет свое присутствие в интернете, рекламируя террористическое движение и призывая пополнять его ряды.

   Участие в многосекторальном техническом  и экономическом сотрудничестве (BIMSTEC) может быть полезно для Таиланда  и его участия в борьбе с терроризмом. Основанная в 1997 году, BIMSTEC, включает в себя Индию, Бангладеш, Непал, Мьянму, Бутан, Шри-Ланку и Таиланд. В сентябре 2018 года была проведена военная тренировка, направленная на борьбу с терроризмом в Индии при  участии всех членов организации, за исключением Таиланда и Непала. Их нежелание участвовать в этих «антикитайских» и «антипакистанских» учениях препятствуют будущему сотрудничеству и уменьшают эффективность этого проекта. Тем не менее, Таиланд участвует  в региональной  программе  по борьбе с терроризмом посредством участия в недавно открытом  проекте «Наши глаза», который был запущен в январе 2018 года. Основное внимание в проекте уделяется сотрудничеству и обмену информацией между военными и полицейскими силами в 6 других странах АСЕАН, а именно - Индонезии, Малайзии, Филиппин, Сингапура и Брунея.

 

Сингапур

   В 2019 году Юго-Восточная Азия была свидетелем нескольких терактов и связанных с ними событий, которые стали причиной беспокойства за Сингапур из-за его географической близости. Пока еще не было терактов  в Сингапуре, но  остается активная угроза саморадикализации со стороны интернет-пропаганды, рекрутеров и «спящих» террористических ячеек.

   Саморадикализация

    В 2018-2019 гг., аналитиками стали отмечаться возросшее число  случаев саморадикализации, как  местных граждан, так и иностранцев. Саморадикализация происходит путем чрезмерного интереса к интернет-пропаганде экстремизма и терроризма; интернет-пропаганда имеет сильное присутствие в социальных сетях, особенно в мессенджерах и в видеозвонках.

     Сегодня главная угроза терроризма в мире не физическая, а информационная. Происходит целенаправленная обработка и оболванивание молодежи и людей с неустойчивыми взглядами, комплексами и т.д. в онлайн-пространстве. Это «ползучая оккупация» по всему миру, а не в отдельно рассматриваемой стране. Происходит онлайн-радикализация.  Интернет, сегодня как никогда, играет главную роль  радикализации. Технологические компании, такие как «Google», «Facebook» и «Twitter», не могут обуздать распространение «Фейковых (поддельных) новостей». Эта типология экстремистов представляет собой «комплекс решения психологических и социальных проблем с помощью террора». Сегодня, защитные инструменты против распространяющейся «оккупации» в интернете все еще находятся в процессе разработки.

      Саморадикализированные люди часто  обращаются в интернет за ответами, заводят дружбу с единомышленниками и затем  начинают пропагандировать экстремистские идеи. Большинство общающихся оказываются в киберпространстве в «благодатной почве для разжигания ненависти»; им предлагаются экстремистские материалы, а затем вводятся в заблуждение иностранными экстремистскими проповедниками.

   

Афганистан

    2019 год ознаменовался 18-й годовщиной нахождения США в Афганистане. Политика, которая предусматривала военный подход, чтобы подтолкнуть талибов к переговорам не оправдала себя. Трамп в 2018 году объявил о выводе 7000 военнослужащих из Афганистана. Растущее разочарование Вашингтона растет с отсутствием прогресса в Афганистане. В последние полтора года, траектория мирных переговоров изменилась между представителями  США и талибами. Успехи талибов на поле боя, территориальные завоевания и расширение контроля над Правительством национального единства (NUG), политически согласованное урегулирование, - являются единственным выходом из войны. Но процесс остается открытым. США потратили 1,07 триллиона долларов США и потеряли в этой войне 2372 солдата; это самая длинная и самая дорогая война в истории Америки, которая «течет - от плохого - к худшему». Война во Вьетнаме, которая унесла 58200 американских военных жизней, была самой смертоносной в американской истории.

     Сегодняшнее положение США в Афганистане: «Победа невозможна. Войну не могу остановить, но и не могу уйти…».

    В настоящее время США поддерживают военное присутствие «в основном на базах в Кабуле и в

Баграме с региональными отделениями в провинциях Нангархар (восток Афганистана), Кандагар (юг Афганистана), Герат (на западе) и в провинции Балх (на севере). По новой стратегии США провели порядка 1100 авиаударов в Афганистане, чтобы переломить сопротивление талибов. Стратегия также направлена ​​на то, чтобы лишить талибов  военных побед и подтолкнуть их к переговорам.

    В 2018 году, 16000 человек были убиты и 11000 были ранены в 2400 случаях боестолкновений, регистрируя рост на 7% больше по сравнению с 2017 годом. Это означает, что 73 человека были убиты ежедневно в Афганистане. Фарьяб был наиболее пострадавшей провинцией в Афганистане с его 258 атаками; за ним следует Нангархар (242 атаки), Гильменд (152 атаки), Газни (112 атак), Фара (112 атак), Кандагар (111 атак) и Кабул (100 атак).

    2019 год; «Движение «Талибан» оказывают давление на Афганское правительство путем расширения в сельских районах; захватывает заброшенные контрольные посты; атаками и терактами  в городах.  В 2018 году, наиболее разрушительный удар по NUG пришелся на октябрь, когда талибы убили влиятельного антиталибского командующего – начальника полиции Кандагара  генерала Разика с начальником местной разведки в резиденции губернатора при встрече на высоком уровне.

     Исследовательский опрос показал, что  почти половина (49%) американской общественности считает, что США не удалось достичь своих целей в Афганистане.

     С точки зрения повстанцев, стратегический тупик США - это своего рода победа. «Талибан» полагает, что они выдержали бомбардировки и не пошли на переговоры. Это подтолкнуло их продолжать борьбу, и они убеждены в том,  что заставят США уйти из Афганистана. Более того, за последний год численность «Движения «Талибан» возросло с 25000 до 75000 человек; сюда в том числе входят пассивные сторонники, постоянные и законсервированные группы боевиков . Плюс,  контроль группировки  в 59 районах Афганистана (14,5%); районы, имеющие влияние группы, - в 119 районах (29,2%).

     По  нашим данным, число талибов  к середине 2019 года выросло до 115000 человек. Сюда входят: боевики, занятые полный рабочий день; ополченцы, занятые неполный рабочий день, вспомогательный персонал, занимающийся разведкой; логистика, пропаганда, правосудие и др. субъекты гражданской администрации. «Движение» расширилось за пределы своей этнической базы, - сюда входят узбеки и таджики  Рахбари Шура (Совет Лидерства).

     Вышеуказанная ситуация заставила США пересмотреть свою военную стратегию в Афганистане. Отсутствие прогресса, военные победы талибов сорвали планы американской администрации, которая была склонна вернуться к идее выхода войск США из Афганистана.

     В 2018 году, талибы начали операцию «Аль-Хандак» (Битва за окопы),(«Khandaq Jihadi Operations»), нацеленной на американские и афганские силы, избегая уничтожения мирных жителей. При проведении операции «Аль-Хандак» талибы добились стабильных успехов в центральных и северных провинциях, когда-то находившихся под жестким контролем Кабула; укрепили свою власть на юге Афганистана, который считается всеми повстанцами крепостью. В ноябре они вторглись в населенных шиитами районы Газни, антиталибскую крепость к югу от Кабула. Эти территориальные завоевания дали талибам достаточную уверенность в том, что их ключевые лидеры :

-Мулла Якуб,

-лидер мулла Омар,

-заместитель нынешнего лидера талибов мулла Хайбатулла Ахундзада,

-финансовый директор Гюль Ага Ишакзай,

-военный начальник Халифа Ибрагим Хаккани,

      -проводят большую часть своего времени в Афганистане, (на юге, провинция Гильменд).

      В  ходе операции «Аль-Хандак»,  талибы перенастроили свои оперативные и тактические стратегии. Вместо нападения на провинциальные города, в которых они потеряли большое количество бойцов и не смогли сохранить контроль, талибы сосредоточились на расширении в сельской местности, в районах - как способ окружить городские центры. Наступление талибов заставило отказаться от изолированных контрольно-пропускных пунктов в сельских районах и отступить к пригородам столицы, чтобы укрепить оборону ключевых областей.

     Тем не менее, талибы  сохраняют возможность проведения громких атак в городских центрах по желанию. «Талибан» демонстрировал это на протяжении 2018 года, когда Кабул по несколько раз в месяц  сотрясался от разрушительных атак.

     Талибы сильно выросли в интернет – пространстве;  используют социальные сети и мессенджеры для общения, продвижения фейковых новостей,  найма новых бойцов, и  распространения  пропаганды путем распространения видео и фото- материалов наступления талибов, захвата новых областей и принуждения правительственных сил к сдаче. Эти хорошо отобранные изображения и видео создают впечатление, что победа близка и таким образом нужно продолжать финансирование группировок, вербовку новых бойцов и т.д.

     В 2018 году, талибы связались с такими могущественными джихадистами, как Исмаил Хан в Герате и Атта Мухаммед Нур в Балхе. Кроме того, талибы объединили свои проекты помощи правительственным учреждениям для того, чтобы заслужить лояльность местного населения. Когда  их влияние растет в конкретном городе, они навязывают свои правила и набирают гражданских служащих. В районах, находящихся под их контролем или влиянием, талибы управляют школами, больницами, судами, сборами налогов и коммунальных платежей.

    Разочарование простых афганцев, плохое управление и дисфункциональность правительства Афганистана облегчили процесс для талибов. В последнее время, талибы обосновались в Катаре, и заручились поддержкой Катара,  чтобы получить международную законную поддержку и увеличить дипломатические отношения. Талибы позиционируют себя как законных правителей Афганистана. У талибов есть рабочие отношения с Россией, Ираном, Китаем, Турцией, Катаром, Саудовской Аравией, Центральными Азиатскими республиками (ЦАР), не говоря уже о Пакистане.

    По нашим данным, «Движение «Талибан» установило связи с группировкой «Исламское Государство Хорасан» (ИСК), (ISK).

    Существует разрыв между Вашингтоном и Кабулом в мирных переговорах. Правительство чувствует себя исключенным из процесса, учитывая требования талибов в отказе вовлечь Кабул в переговоры. Усилия по прекращению конфликта мирным путем набрали обороты в феврале 2018 года, когда президент Афганистана Ашраф Гани продлил безоговорочное прекращение огня, и предложили принять талибов  как признанную политическую партию, предоставив им место в структуре власти и освободив  талибов, находящихся в заключении . Однако талибы отвергли

его предложение. Гани возобновил свое предложение в июне в Эйдул-Фитра (мусульманский религиозный праздник, отмечающий конец месяца поста Рамадан), талибы его приняли, в результате чего было достигнуто трехдневное перемирие. Бойцы талибов и члены правительства общались, молились и ели вместе; посетили контролируемые зоны ; сделали совместные фотографии. Однако затем,талибы отвергли договоренности. Мирные переговоры остались испорченными, благодаря внутриправительственному разделению, этнической напряженности, политическому соперничеству и безнаказанной военной обстановке.

      К сожалению, Ашраф Гани Ахмадзай преследовал свою цель в этих переговорах; его интересовал не мир, а текущее переизбрание на выборах президента в 2019 году.

    A propos! Кабул отходит от переговоров с талибами. Более того, он назначил две  тяжелые фигуры против талибов, - Амруллу Салеха в качестве исполняющего обязанности министра внутренних дел и Асадуллу Халида  в качестве действующего министра. Они поддерживают открытую войну с талибами. Одним словом, для игнорирования Вашингтона в переговорах, Кабул ужесточает свою позицию в отношении мирных переговоров.

    И все же, итоги президентских выборов определят будущее направление мирных процессов, политическую стабильность и разрешение конфликта в Афганистане. В то же время, решение США вывести или оставить свои войска в Афганистане, - будет одинаково значимым. Если США выводят войска поэтапно при политическом разрешении прекращения конфликта, и которое обеспечит стабильный политический порядок, тогда насилие в стране начнет ослабевать. Хотя мир важен, однако, разработка деталей может оказаться сложной задачей, учитывая противоречивые требования и интересы противоборствующих сторон и их покровителей. Некоторые компромиссы со всех сторон будут необходимы для достижения мира. И наоборот, если США уйдут в неуместной спешке, как это было в Ираке в 2011 году, то ситуация в Афганистане может ухудшиться.

 

  «Исламское Государство Хорасан» (ИСК)

  Террористическая группировка ИГИЛ (официальная франшиза в Афганистане-Пакистане). За последние годы ИСK заработала репутацию грозной террористической группы в  Афганистане. ИСК провела теракты в городских центрах Афганистана, особенно ориентируясь на шиитское население, государственные и зарубежные цели.

     С момента своего появления, ИСК совершила 211 террористических акта в Афганистане, в том числе 119 в Нангархаре,  и 52  - в Кабуле.

    В настоящее время, штаб-квартира ИСК находится в восточной части провинции Нангархар. Доходы группы - транзитный маршрут и торговля наркотиками, недалеко от границы с Пакистаном. ИСК имеет две основные фракции:

а)пакистанская фракция; в основном состоит из бывших боевиков (Техрик Талибан) ТТП, проживающих в восточном и северо-восточном Афганистане;

б)узбекская фракция ; основана в северном Афганистане, (провинция Джавзджан).

    По состоянию на 2019 год,  численность группировки  6400 человек. Подразделения группы присутствует в 30 разных районах Афганистана.

    Военные поражения и территориальные потери ИГИЛ  в Ираке и Сирии усилили ИСK. Группа извлекла выгоду из притока возвращенцев - боевиков с Ближнего Востока. В течение 2018 года,  67 боевиков переехали в восточный Афганистан. Между тем, общее количество иностранных бойцов, которые ранее воевали в Ираке и Сирии и переехали в Афганистан, составляет от 450 до 500 человек (сентябрь 2019 года).

     В марте 2019 года, на базе ИСК создана интернет - группа «Аль-Кастантийя», специализирующаяся на подборе боевиков в «Telegram» и поддерживающая интернет-связи с группировками: «Lashkar-e-Jhangvi Al-Almi» (LJA), «Jandullah», «Lashkar-e-Islam» (LI), фракцией диссидентов ТТП, таких как «Джамаат-уль-Арар» (ЮА) и «Исламское движение Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана» (ИДУ). Географический интернет-охват группы: Кабул, Джелалабад,  Кветта в Пешавар (Пакистан). Пакистан является показателем степени географического интернет- охват группы через социальные сети.

  Боевая составляющая ИСК:

-«Нангархарская ячейка» ИСК» включает пуштунских бойцов из Пакистана и Афганистана  во главе с бывшим командиром «Lashkar-e-Taiba» (LeT), шейхом Асламом Фаруки. Подразделения группы  часто перемещаются между Кунаром и Нангрхаром, чтобы обеспечить  безопасность проводимых операций. На востоке и северо-востоке, группа присутствует в Нангархаре, Кунаре, Пактике, Пактии, Логаре и Хосте. Командование ИСК остается в южной части Нангархара. Группа не только получает новобранцев из других групп боевиков в Пакистане и Афганистане, но также привлекает саморадикализованную молодежь через различные социальные медиа-платформы.

   В конце 2018 года, ИСК пополнился бойцами «Lashkar-e-Taiba» (LeT) и «Jasih-e-Muhamamаd» (JeM). ИСК и талибы заключили союз, в результате которого объединившиеся бывшие враги устроили несколько впечатляющих атак в городских центрах Афганистана.

   Назначение Фаруки создало раскол между пакистанскими и узбекскими боевиками ИСК. После его назначения, командир ИДУ Моавия Узбеки переехал в северный Афганистан с большинством

боевиков из Средней Азии.

    На севере, ИСК имеет филиалы в Джавдзяне, Фарьябе, Сар-и-Пуле, Самангане, Бадгисе, Баглане, Кундузе, Тахаре и Бадахшане. Штаб-квартира в северном Афганистане служила местом для привлечения иностранных боевиков из Центральной Азии и Северного Кавказа.

   ИСК имеет около 7500 иностранных боевиков, в их числе чеченцы, узбеки, таджики, иракцы, сирийцы, ливанцы и ливийцы, которые «ждут приказа войти в северный Афганистан».

   Группа Моавия Узбеки была усилена Кари Хекматуллой - этническим узбеком из Дарзабского района Джавдзяна, который присоединился к группе со своими 350 бойцами. Группа Моавия участвовала в ожесточенных столкновениях с афганскими силами безопасности и талибами. Хекматулла был убит в апреле 2018 года в провинция Фарьяб, и Маульви Хабиб-ур-Рехман заменил его и продолжил его дело. В августе 2018 года, Рехман и его заместитель, муфтий Нематулла, вместе с 150 боевиками сдались силам афганской безопасности в Дразабе.

 

«Центральная «Аль-Каида»(AQC)

     В 2018 году, «Центральная Аль-Каида» (AQC) сосредоточилась на реорганизации и переориентация ее джихадистского подхода. В настоящее время, группа находится в повторной адаптивной фазе, особенно после поражения ИГИЛ в Сирии. Лидеры AQC преуменьшают значение глобального джихада  и сосредоточены на «глокализации» (глокализация - идея напряженности между локальными и глобальной культурами. Глокализация как процесс представляет собой глобализацию локального и локализацию глобального) джихада. Группа предоставляет идеологическую поддержку местным группам боевиков в Южной Азии со своих баз в Афганистане. AQC пытается воссоединить Глобальное Джихадистское Движение (ГДД) с момента его раскола в июне 2014 года.

    Группа имеет около 500 бойцов в своих рядах в Афганистане. Эта цифра не включает филиалы AQC, такие как  «Аль-Каида на Индийском субконтиненте» (AQIS) или «Восточный Туркестан Исламское Движение» (ETIM). Члены AQC базируются в Кунаре, Нуристане, Бадахшане и Нангархаре. На юге, AQC представлена в Гильменде, Кандагаре, Урзуганской и Забульской губерниях. Хак-е-Афганский и  Чопанский районы Забула, являются безопасными убежищами AQC, где группа имеет учебные центры. Различные местные боевики, связанные с AQC - все еще лояльны к этой группе.  

     В последние годы новое поколение пакистанских лидеров неуклонно растет в иерархии «Аль-Каиды», например командир AQIS Маулана Асим Умар. AQC - идеологическое движение, которое сохраняет идеологический огонь глобального джихадизма , действуя через различные франшизы. Группа AQC все еще участвует в вербовке людей и пытается расширить сеть, не участвуя в насилии. Успех AQC состоит в том, чтобы оставаться вне поля зрения разведывательного сообщества и СМИ делают группу  более опасной  в афганском регионе Пакистана.

    В целом, сегодня AQC более заинтересована в мониторинге ситуации. Группа через свою южно-азиатскую франшизу AQIS, распространила свою оперативную сеть в Южной Азии.

   

Бангладеш

   В 2019 году, главная угроза для Бангладеш исходит от «Аль-Каиды» (AQ) и «Исламского государства» (ИГИЛ) и их дочерних групп. Несмотря на продолжающиеся контртеррористические операции, Бангладеш сталкивается с устойчивой угрозой со стороны боевиков. Террористические группы формируют формальные и неформальные союзы; используют новые и инновационные способы финансирования терроризма.

  ИГИЛ в Бангладеш представлено осколочными группами «Нео-Джамаатул Моджахеды Бангладеш» (Neo-JMB). Группы достаточно слабы,  но актуальны.

   После нападений в Дакке в 2016 году, бангладешские правоохранительные органы расширили свои операции по всей стране. Около 900 боевиков Neo-JMB  были арестованы. Эта операция создала временный кризис лидерства в группе и резко сократила возможности группы в собирании средств и проведения атак. К концу 2018 года,  Neo-JMB была значительно ослаблена. Но, с 2019 года, группа применяет новую тактику ведения террористических актов. Группа боевиков для очередной акции набирается из членов одной семьи. Например:  22 февраля, 22-летняя террористка из Neo-JMB заколола полицейского в Дакке. Ранее, 9 февраля, ее сестра зарезала полицейского в Мельбурне (Австралия).

    Сегодня, самая значительная угроза со стороны Neo-JMB в Бангладеш, - распространение своей идеологии  в онлайне, через различные платформы социальных сетей. Как мы отмечали выше, за последние полтора года был замечен десятикратный рост онлайн-радикализации в Бангладеш.

    Кроме того, члены группировки «Neo JMB»  в настоящее время сосредоточены в районах возле Дакки, - таких как Нараянгандж, Нарсингди и Газипур; там они создали свои базы, потому что в этих районах силы безопасности достаточно слабы.

     В середине 2018 года JMB официально открыл новый филиал в Индии – «Джамаатул Моджахеды Индия» (JMI). Центральный Шурский комитет JMB переименовал себя в «Джамаатул моджахедов» (JM) . Группа верит в использование Qital (Китал-вооруженная борьба), чтобы «искоренить многобожие и установить ислам». 

     Согласно нашим исследованиям, - индийский субконтинент является будущим полем битвы за будущее халифата.

     Хотя JMB в основном участвует в целенаправленных убийствах в Бангладеш, его индийские боевики нацелены на буддийскую святыню в Бодх-Гая (Индия).

     JMB сегодня накапливает финансирование через преступные мероприятия, включая банковские операции по обналичиванию денежных средств через исламские фонды, грабежи, а также производство и внедрение поддельных валют. Группа также получает пожертвования от своих сторонников и сочувствующих в Бангладеш.

    Отдаленные районы Северо-Западного Бангладеш остаются в качестве основных баз поддержки для набора и обучения боевиков группы. Группа также активна вдоль границы Бангладеш-Индия. Возрождение старой JMB подчеркивает возможность потенциальной новой волны терроризма в Бангладеш. Возрождение JMB подчеркивает растущую угрозу групп «Центральной «Аль-Каиды» в Бангладеш и Индии.

      Несколько сотен заключенных лидеров JMB, формулируют и продвигают свои стратегии и организуют деятельности группы из тюрем. JMB тесно связана с «Ансар аль Ислам» (Бангладешское крыло «Аль-Каиды») и «Ахле Хадис Андолон Бангладеш» (AHAB – «Салафитское движение Бангладеш).  JMB также имеет связи с афганским талибами, и это была ключевая организация, которая отправила бойцов в Афганистан в 1980-х гг. JMB также получает поддержку от Саудовской Аравии и других стран Персидского залива. Финансирование также осуществляет  Бангладешская диаспора за рубежом. Регионально, JMB установила связи с «Индийскими Моджахедами» (IM) и «Лашкар-и-Тайба»(LET).

    «Ансар аль-Ислам» («Аль-Каида в Индии», (AQIS), является местным партнером AQIS в Бангладеш. Хотя «Ансар аль-Ислам» еще не осуществил ни одной террористической атаки в Бангладеш в 2018-2019 гг., ее онлайн - пропагандистская деятельность продолжается на протяжении последних полутора лет.

      В ноябре 2016 года на базе «Ансар аль-Ислам» была создана неправительственная организация (НПО) «Малая доброта Бангладеш» (СКБ). Под видом гуманитарной деятельности, СКБ распространяла  воинственную пропаганду среди беженцев рохингья. НПО имеет восемь учредителей, и все они последователи «Ансар Аль - Ислам». Председатель НПО прячется на Филиппинах. В последний год, СКБ полностью вовлечена  в финансирование терроризма и предоставляет средства «Ансар аль- Ислам». Эти средства собраны из разных исламских организаций в Пакистане, Турции, Канаде, Саудовской Аравии, Индонезии и Филиппин. По факту, Пакистанский фонд «Аль-Хидмат» (имеет тесные «деловые» связи с «Аль-Каидой и «Ласкар – и Тойба», спонсирует основные террористические группировки в регионе.

     Несмотря на снижение количества атак, террористическая угроза в Бангладеш реальна и борьба страны с терроризмом будет продолжена. Несмотря на устойчивые оперативные ответы,  террористические группы смогли выжить, реорганизоваться и расшириться. Сегодня Бангладеш является свидетелем быстрого развития транснациональной преступности-террористов, особенно вдоль границы Бангладеш-Мьянма. Группировки «крышуют» синдикаты, торгующие оружием, людьми, наркотиками.

 

Индия

   В 2018-2019 гг., Индия столкнулась с угрозами со стороны Кашмирских боевиков, джихадистов и индуистов-экстремистов. Кашмирские боевики постоянно нарушали перемирие, рост активности боевиков ознаменовался участием в беспорядках  образованной воинственно настроенной  молодежи. В то время как транснациональные террористические группы, такие как ИГИЛ и «Аль-Каида» незначительно, но растут в Кашмире, они все еще остаются слабыми в материковой части Индии наряду с недавно сформированной группой «Джамаат уль-моджахеды Индии» (JMI). Отдельно аресты индусов-террористов, пропаганда онлайн - рассказов правых экстремистов, которые демонизируют меньшинства, все это указывает на растущее укрепление индуистских экстремистов в Индии.

   В 2019 году продолжались нарушения по прекращению огня на разграниченной линии ООН между индийской и пакистанской частями Кашмира. Противостояние в этом регионе это результат жесткой позиции по отношению к Пакистану правительством Индии и волнения в Джамму и Кашмире. Нарушения режима прекращения огня связано с повстанческим движением в Кашмире из-за проникновение через границу со стороны Пакистана Кашмирских боевых группировок.

  Также, в последние 3 месяца активизировалась поддерживаемая Пакистаном террористическая группировка «Хизб уль-моджахеды» (HM), которая совершила нападения на мирных граждан и сотрудников полиции. Боевики продолжают угрожать семьям сотрудников полиции. Более 40 сотрудников полиции подали в отставку, чтобы защитить свои семьи.

      Также, группировка усилила свое присутствие в социальных сетях в интернете. По предварительным данным, за период с апреля 2018 года по август 2019 года, порядка 80 студентов – кашмирцев присоединилась к разным кашмирским террористическим группам.

  Сегодня также представляет растущую угрозу филиал «Аль-Каиды» в Кашмире группа «Ансар Газват аль-Хинд». Общее разочарование молодежи в политических партиях способствует их примыканию к сильным террористическим группировкам, которые отражают исламистские, а не националистические амбиции. Таким образом, в то время как количество людей, присоединяющихся к террористическим группировкам пока невелико,  их онлайн-рекрутинг процветает с каждым днем.

  

Джихадистская угроза

В конце 2018 года, была нейтрализована «спящая» проИГИЛовская ячейка «Харкат-уль-Харбе-Ислам» (Движение за  Исламскую войну), в Нью-Дели и Уттаре Прадеш. В преддверии выборов 2019 года,  ячейка была расконсервирована и планировала атаки на политических лидеров и общественность в публичных местах в столичном регионе. 10 человек которые были арестованы, присоединились в ноябре 2018 года к группе  в Афганистане. Они были рабочими-мигрантами из Дубая, где  были радикализированы идеологией ИГИЛ. Они отправились в Афганистан из Кералы, используя Дубай и Тегеран в качестве транзитных пунктов.

    ИГИЛ обновляет свои операционные возможности и растет  в Индии, хотя, по сравнению с другими террористическими группами, ИГИЛ сегодня - это угроза низкого и среднего уровня. В 2019 году, сторонники ИГИЛ начали оправляться от поражения в Сирии и начали расширчть свою деятельность, чтобы для начала получить публичность.

      Пока, ИГИЛ все еще не хватает оперативных сил для проведения амбициозных нападений в Индии. Но время идет…

      В будущем ИГИЛ  будет расти путем рекрутинга, вступать в альянсы с другими воинствующими группировками. Есть сведения, что в августе 2019 года произошло слияние подразделений ИГИЛ с «Джамаат уль-моджахеды Бангладеш» (JMB) и «Харкатул джихад аль-ислами» (ХУДЖИ), как в старых район присутствия, так и новых районах в Индии. Штаб-квартира JMB переехала в небольшой поселок в индийскую Западную Бенгалию. Подразделения JMB, которые переехали в Индию, переименовали себя в «Джамаат уль- моджахеды Индии» (JMI).

    Пропагандисты и идеологи JMB используют проблемы рохингья для разжигания террора в индийских районах, где наблюдается буддизм .

     «Центральная «Аль-Каида» (AQC) и его официальная франшиза для Южной Азии, «AQ в Субконтиненте» (AQIS), остаются пока неактивными. В недавнем докладе в  ООН, о группе сделан вывод, что хотя группа идеологически мотивирована атаковать Индию, но она не обладает оперативными силами, чтобы сделать это.

 

   Индуистский экстремизм

   В последний год зафиксировано самое большое количество преступлений на почве ненависти (учет велся последнее десятилетие) в Индии с 93 террористическими атаками (30 убитых и 305 раненых по этой статистике). Эти преступления на почве ненависти связаны с ростом индуистского экстремизма и продолжается с молчаливой государственной поддержки в разных частях Индии. Этот процесс разрастается при поддержке социальных сетей и распространения лживых (поддельных, фейковых) новостей, которые усиливают ненавистнические высказывания, теории заговора и слухи. Индуистские экстремисты способствовали росту исламофобии в Индии, учитывая их открытый антимусульманский дискурс. В представлении индуистов, мусульмане и христианские течения исключены, учитывая, что их священные сайты расположены за пределами Индии. Совсем недавно индуистские экстремисты убили нескольких мусульман по подозрению в еде говядины. Эти индусы - экстремисты часто обвиняют мусульман в насильственно обращенных индуистских женщин в ислам (так называемый «Любовный джихад»). Онлайн - группы и медиа -каналы также переполнены сюжетами о  сокращении идентичности и влияния индуизма, который

является  продуктом  западного секуляризма, ростом  воинствующего исламизма.

     В июле 2018 года, индийские власти арестовали пять членов группы под названием «Санатан  Санстха». Участники группы планировали атаковать мюзикл Рана Айюб . Задержанные, еще ранее

были вовлечены в бросании «коктейля Молотова» в 2017 году на показе фильма «Падмавати».

   Реакция индийского правительства на индуистов - экстремистов  неадекватная. Различные лица, участвующие в нападениях на мусульман были освобождены не только от суда, но также приветствовались некоторыми правительственными чиновниками, что приводит к очередному росту индуистского экстремизма. Халатность правительства  в принятии мер против индусов - экстремистов, действующих в таких условиях, часто поощряют террористические группы увеличивать насильственные действия против меньшинств.

 

Пакистан

     С 2003 года Пакистан потерял более 50 000 мирных жителей и 6000 сотрудников службы безопасности в войне с терроризмом. По глобальному индексу терроризма (ГИТ), Пакистан занял пятое место в списке стран, наиболее сильно пострадавших от терроризма.

     С 2017 года в Пакистане наблюдается рост нео-религиозных групп, особенно радикальных ; мы идентифицировали группировку «Barelvism» (последователи суфизма, ветвь суннитской школы мыслей ханафистов), представляющую новую волну экстремизма.

       В 2019 году страна продолжает сталкиваться с более массовыми угрозами от нео-религиозной группировки «Техрик-и-Лаббайк Пакистан», входящую в «Barelvism» и возглавившую местные транснациональные террористические группы в сочетании с мелкими и недавно сформированными независимыми ячейками и сетями.

      Считается, что  Китай является ключевой целью для этих групп.

     «Техрик-и-Лаббайк Пакистан» (ТЛП), - пятая по величине группа, имеющая политическое крыло, и в 2018 году представленная на парламентских выборах на национальном уровне. Также в «Барелвисм» входят «Джамиат Улема-и-Пакистан» (JUP) и «Суннитский техрик» (ST).

      ТЛП достигла своей политической высоты в ноябре 2017 года, когда 2000 человек ее сторонников устроили 21-дневную сидячую забастовку в Файзабаде на перекресте, который соединяет Равалпинди с Исламабадом. Позже, в ноябре 2018 года, ТЛП устроила общенациональный протест против Верховного решение суда оправдать христианку Азию Биби, которая обвинялась в богохульстве, и содержалась в камере смертников более восьми лет. ТЛП потребовала публичной казни Биби; призвала к свержению местного правительства и призвала своих последователей убить судей Верховного суда, которые оправдали ее. Протесты закончились после того, когда правительство предоставило  TLP обзорную петиция против оправдания Азия Биби  Верховным судом и занести  ее в список людей, которым  запрещено покидать Пакистан. 25 ноября высшее руководство TLP намеревалось начать новую волну общенациональных протестов, так как считало, что правительство не стала соблюдать их соглашение, в то же время позволяя Азии Биби вылететь из Пакистана. Тем не менее, правительственным силам удалось разогнать протестующих; власти арестовали лидера ТЛП  Хадима Хуссейн Ризви в его медресе  в Лахоре. Позже, Ризви был обвинен в организации мятежа и терроризме; также были выдвинуты обвинения против других лидеров TЛП.

 

    Одна из ключевых характеристик Пакистана как о террористическом ландшафте, заключается в том, что он не является статичным и развивается в краткосрочной перспективе - со смещением, к появлению децентрализованных сетей  и ячеек. Террористы, закаленные в боях, участвовавшие в афганской войне, а затем присоединившись к другим террористическим группировкам по собственной инициативе растворились среди радикализированных молодых, образованных и неопытных новобранцев. С 2014 года этот сдвиг в сочетании со свертыванием военных операций понизили оперативность и летальность террористических атак.

    С другой стороны, группировки «Техрик-и-Талибан Пакистан» (TTП), «Аль-Каида на Индийском субконтиненте» (AQIS), франшиза ИГИЛ «Af-Pak», «Исламское Государство Хорасан» (ИСК), «Джамаат-уль-Ахрар» (ДуА), «Лашкар-э-Джхангви Аль-Алами» (LeJ-A), - считающиеся разогнанными и дестабилизированными, начали потихоньку возрождаться и развиваться.

    Сегодня, во второй половине 2019 года, они пытаются объединить свои эксплуатационные преимущества, поскольку они конкурируют с группами «Джавад Сайед», «Барелви Милитнаси и Салман», «Taseer's Murder», «Насилие на основе веры» и «Деобанди боевиков в Пакистане».

    ТТП провела две ключевые атаки смертников в июле 2018 года. Эти две успешных атаки, направленные на известных людей, указывают на решимость ТТП подняться и стать снова активной. Будущее ТТП  частично зависит от руководства группой, которое сталкивается с давлением на организацию; цель - сохранить объединенную группу, восстановить и спроецировать ее оперативное мастерство на конкуренцию с другими группами боевиков.

 

«Джамаат-уль-Ахрар»

   Группировка действующая на границе с Афганистаном. С началом военных действий «Зарбе-Азб» (Меч Пророка) и «Рад-уль-Фасад» (Устранение раздора) в племенных районах Пакистана, боевики группы переехали в приграничные районы Афганистана. «Джамаат-уль-Ахрар» (ДуА)  одна из наиболее активных террористических групп в Пакистане, которая испытала снижение операционных сил с 2017 года. Тем не менее, группа  имеет несколько десятков подразделений, которые контролирует «Хизбул Ахрар», которая  также базируется в Афганистане (провинция Нангархар). В 2017 году Мукаррам Хан возглавил «Хизбул Ахрар», из-за различий с лидером ДуА. С момента своего образования, «Хизбул Ахрар» взяла на себя ответственность за множественные атаки, в частности убийство офицера полиции в Карачи 3 октября 2018 года. Ранее, в сентябре 2018 года, были сообщения о том, что сеть «Хизбул Ахрар» нейтрализована. На самом деле были арестованы 6 террористов, один из которых был террорист-смертник, готовящий теракт в Равалпинди. Также было сообщение о опознании террориста-смертника группы, который совершил теракт в мае 2018 года; власти опознали Имрана Хурасана (псевдоним Тахир), который был одним из лидеров «Хизбул Ахрар».

    В 2014 году ДуА присягнула на верность ИГИЛ, и некоторые свои атаки проводят от имени «Исламского Государства Хорасан» (ИСК). Сети и организационный потенциал ИСК держаться в секрете; нам известно, что группа ИСК появилась в Пакистане в 2014 году; численность группировки резко увеличилась благодаря разумному использованию социальных сетей, СМИ и частичному переходу боевиков из TTП; сильной оперативной поддержке со стороны LeJ-A и связи с ДуА. В Пакистане и Афганистане, ИСК работает через свои официальные представительства. Группа наиболее активна в Афганистане, где расположено большинство ее баз.

    В мае 2017 года, ИСК назначила лидером Аслама Фаруки, бывшего члена группы «Лашкар-и-Тойба» (ЛЭТ). ИСК периодически нацеливается на шиитов, суфиев и представителей правительства в некоторых районах Пакистана, в частности в провинциях Белуджистан и Синд. Группа провела массовые атаки, направленные против отдельные лиц, религиозных собраний и общественности. В июле 2018 года, террорист-смертник в Мастунг (Белуджистан) убил более 128 человек; пострадали 180 человек. Убит был в том числе Навабзада Мир Сирадж Хан Райсани,- член «Партии белуджей Авами» (БАП).

    ИСК продолжит проводить атаки, пользуясь прозрачностью границы между Афганистаном и Пакистаном, и относительно легким и безопасным передвижением террористов, и наличием местного филиала LeJ-A. Тот факт, что ИСК смогла  совершить одно из самых смертоносных нападений в истории страны, подчеркивает оперативное мастерство группы.

 

«Аль-Каида на Индийском субконтиненте» (AQIS)

   В августе 2018 года, представитель «Аль-Каиды в Индии» (AQIS) Усама Махмуд, выпустил звуковое заявление под названием: «Пакистан - наш», отмечающий День независимости. В аудио-обращении, Махмуд заявил, что причины конфликтов в Пакистане – не соблюдение законов шариата в стране. Махмуд не обсуждал группировку AQIS, ее операции или угрозы в проведении атак. По его словам, AQIS в основном остается неактивной группой в Пакистане. Этому способствовал арест боевика, идентифицированного как Умар Джалал Чандио (псевдоним Катио); он был задержан в Карачи  в 2015 году.

     Сегодня AQIS и локальные сети «Аль-Каиды», расположенные в Карачи приняли очень локализованный подход к своей деятельности, направленный на получение поддержки и набора новобранцев в Пакистане. Ранее, в июне 2017 года, «Ansar al-Sharia» (проАль-Каидовская группа) всплыла в Карачи. Иностранные террористы, возвращающиеся из Сирии, которые сражались в группах «Фронта ан-нусра» и «Хайят Тахрир аль-Шам», стали вливаться в ряды  AQIS и «Ansar al-Sharia».  В июле 2017 года группа была вовлечена в пять террористических заговоров в Карачи и провинции Белуджистан. Хотя еще в сентябре 2017 года были проведены несколько арестов боевиков, и власти сообщили, что успешно нейтрализовали сеть «Ансар аш-Шариат» в Карачи.

    По нашим сведениям, небольшие подразделения, связанные с «Аль-Каидой», продолжают функционировать в некоторых районах Пакистана; ведут себя законспирировано; места дислокации и численность групп держатся в секрете.

    В июне 2018 года Пакистан занесен в «Серый список «Force» (FATF), - организация отслеживающая расчетные счета и фонды, через которые происходят отмывание денег на финансирование терроризма. Последний раз FATF обновлял свои списки в январе 2019 года.  

   По данным FATF, в 2019 году наблюдается финансирование более восьми пакистанских террористически групп и организаций. Несмотря на это, пока маловероятно, что Пакистан будет внесен в «Черный список «Force» (FATF), в котором буде присоединен к Северной Корее и Ирану.      

   Сегодня  Пакистан не хочет взять на себя больше ответственности в противодействии терроризму  и обеспечению того, чтобы группы, наносящие ущерб интересам США в Афганистане, были частично нейтрализованы. Также, Пакистан не заинтересован в снижении терроризма и эффективной нейтрализации террористических групп. Пакистан сталкивается со сложным географическим положением (2430 км прозрачной границы с гористым рельефом разделяют Пакистан и Афганистан). К концу 2019 года, Пакистан планирует потратить 550 млн. долларов на охрану границы и проекты  по предотвращению проникновения через границу.

 

  Китай

  Китай становится важной целью для террористических и сепаратистских группировок, действие которых приведут к усиливающемуся давлению на государство. Китай инвестировал более 62 миллиардов долларов США в Китайско-Пакистанский экономический коридор (развитие сети дорог, трубопроводов и железных дорог, чтобы соединить провинцию Белуджистан в Пакистане с Синьцзяном в Китае). В настоящее время  более 20000 китайских граждан  работают по всему Пакистану; более 70 000 краткосрочных виз выдается в год. Эти китайские экономические проекты, граждане и заинтересованные лица сталкиваются с растущей угрозой со стороны ряда местных и транснациональных террористических и повстанческих группировок.

    «Техрик-и-Талибан Пакистан» ответственен за угрозы этническим меньшинствам этнических уйгуров в Синьцзяне. Еще в 2012 году, ТТП взяла на себя ответственность за убийство китайского туриста, как «месть»  китайскому правительству, которое  «убивает наших братьев-мусульман в провинции Синьцзян».

    ИСК также преследует китайцев в Пакистане. В июне 2017 года, медиа-агентство «Amaq» заявило, что ИСК казнила двух китайских граждан, которые были похищены в провинции Белуджистан в мае 2017 года.

    ИГИЛ также представлено в провинции Белуджистан и в других районах небольшими ячейками, объединенными в сети. Их работа заключается присутствием и продвижением идей джихада в СМИ, ориентируясь на иностранных граждан и представителей бизнеса.  Территориальное поражение в Ираке и Сирии - ИГИЛ,- позволило группе сделать сдвиг в сторону Афганистана, в качестве безопасного убежища  (базы для операций и изображение того, что ИГИЛ так же сильно, как это было в 2014 году) .

    Белуджские террористические группы воспринимают присутствие китайцев, как «эксплуататоров  местных ресурсов», ссылаясь на Китай, как  на колонизатора Пакистана.

     Шесть белуджских  террористических  группировок объявили недовольство китайским присутствием. В августе 2018 года, Аллах Назар Белудж, - командир «Белуджского фронта освобождения» (BLF), (другое название группы «Освободительная армия Белуджа» (БЛА), направил письмо китайскому послу в Пакистане, заявив, что граждане Китая, в том числе рыбаки, работники фирм  и туристы,  являются законными целями террористической группировки.

    «Освободительная армия Белуджа» (БЛА) остается одной из самых сильных угроз Китаю, из-за ее численности (около 3800 боевиков) и благоприятного географического местоположения (работают из Афганистана, вдоль горных районов Ирана).

    В ноябре 2018 года, был совершен группой теракт в Китайском консульстве в Карачи. Китайские дипломаты и сотрудники были убиты в результате нападения БЛА, которая использовала террористическую атаку в качестве тактики. Боевики, которые вошли в консульство имели жилеты самоубийц, но  не смогли взорвать их.

    Воинственность в Белуджистане тесно связана с Индией и Пакистанской прокси-войной. Пакистан утверждает, что индийская разведка участвует в координации террористических групп  в Белуджистане и финансирует боевиков. Пока Индия отвергает эти претензии, любой всплеск насилия в провинции Белуджистан в долгосрочной перспективе может повлиять на двусторонние связи между Индией и Пакистаном.

 

Уйгуры

   В текущем году пока не было сообщений о насильственных инцидентах, совершенных уйгурами в Китае. Уйгурское насилие в стране упало до самого низкого уровня с 2008 года. Однако, несмотря на  эти позитивные данные, все более сложный характер проблемы указывает на то, что уйгурский потенциал существует  и рано или поздно обострит насилие в регионе среди уйгуров и других мусульманских меньшинств по всей провинции. Попытки Китая «предотвратить экстремизм» могут  привести к возрождению этнических волнений в Синьцзяне.

   Насилие в Синьцзяне может быть разделено на две основные категории:

-во-первых, доморощенные этнические беспорядки в основном разжигаются по этнокультурным и религиозным обидам общины уйгурского меньшинства в отношении политик Китая. Акты насилия в этой категории часто случайные и не подтверждаются группировками. Последний случай этнических беспорядков  произошел в Синьцзяне в феврале 2017 года, когда трое уйгурских нападавших применили холодное оружие в префектуре Хотан;

-вторая категория включает теракты  совершенные активными группировками и сторонниками уйгурских джихадистских группировок.

   В августе 2018 года, эксперты по правам человека подсчитали, что в Китае находятся около миллиона местных уйгуров и других мусульманских меньшинств, некоторые из которых проживают в так называемых «интернированных лагерях».

   Группировка «TIP» была основана в Афганистане в 1997 году и стремится создать независимое исламское государство в Синьцзяне  и не только. Из-за мер безопасности, предпринятых китайскими властями, TIP и его предшественник, «Восточное Исламское движение Туркестана» (ETIM), не были в состоянии развить свою базу внутри Китая. Нехватка возможностей бороться дома подтолкнула группу искать убежища в другом месте. В настоящее время группа работает в Афганистане, Пакистане, Сирии и Ираке.

   Военное поражение ИГИЛ силами коалиции в 2017 году не нанесло вреда «TIP» в Сирии, так как группа воевала как часть «Хайят Тахрир аль-Шам» (HTS), входящую в сирийский филиал «Аль-Каиды» - «Фронт Аль-Нусра». Сегодня численность группировки достигает 5000 бойцов; «TIP» является одной из крупнейших иностранных групп боевиков, борющихся в Сирии за свержение сирийского правительства. Примечательно, что подавляющее большинство бойцов «TIP» - этнические уйгуры из Синьцзяна. Ядро группировки базируется в Афганистане  под руководством Баш-эмира (верховный лидер) Абдулхака Дамуллама;  центральная структура «TIP» продолжает оставаться стратегическим союзником талибов. «TIP»  провел совместные атаки с «Движением «Талибан» против афганских правительственных сил в северных провинциях Афганистана. Видео атак было выпущено в сети в марте 2018 года.

    A propos! Сирийское подразделение «TIP» является одним из немногих воинствующих подразделений, которое объявило верность талибам в феврале 2018 года.

   По нашим данным, летом 2019 года  два уйгурских боевика возглавили сирийскую ячейку группы. Они ранее служили в «Движении «Талибан» в Афганистане. Мы идентифицировали этих боевиков:

-Абу Омар Туркестаниан (генерал), лидер группы в Сирии.

-Абу Умар аль-Туркестани , назначен ответственным за военные действия группы.

  Это доказывает сильную связь между «TIP» и талибами. Также, это указывает на то, что, несмотря на географическое расстояние между Сирией и Афганистаном и  тесное сотрудничество «TIP» с HTS, «Движение «Талибан» обладает определенной степенью контроля над сирийским крылом «TIP». До недавнего времени, главная штаб-квартира «TIP» была в  Джиср аль-Шугурском районе (Идлиб).

     В течение 2019 года наблюдалось видимое увеличение антикитайской активности в Уйгурской общине, проживающей за рубежом. Эта тенденция наблюдается как в реальном, так и в виртуальном домене. Уйгурские активисты и экспатрианты протестовали в США, Австралии, Турции, Германии и Кыргызстане. Уйгурские пользователи социальных сетей использовали онлайн - платформы для продвижения социальной солидарности и сопротивление тому, что они воспринимают как состояние репрессии. Они были особенно активны в «Facebook» и «Twitter», где они запустили несколько онлайн-петиций об освобождении уйгуров.

  Активист Абдусалам Мухемет, местный уйгур из Синьцзяна,  провел два месяца в «лагере перевоспитания» после задержания полицией за чтение стиха Корана на похоронах. Он заявил, что «такие лагеря разжигают мстительные чувства и ненависть уйгуров».

   Сегодня уйгурские бойцы в кризисе; их присутствия в настоящее время не видно в Китае. Суровые и комплексные меры безопасности, которые Китай предпринял в последние годы, помешали уйгурским террористам строить свой потенциал и развивать жизнеспособную инфраструктуру на материке. Вынужденные  действовать тайно, сочувствующие и сторонники уйгурских террористов имеют меньше возможностей и доступа к профессиональной подготовке и вооружению в стране. Когда Китай эффективно заблокировал экстремистские сайты и социальные сети, уйгурские террористы сталкиваются с трудностями в достижении своих целей даже через онлайн - платформы.

    ИГИЛ имеет незначительное количество уйгурских бойцов, которые еще не развились как независимая единица. Уйгурские бойцы ИГИЛ пока не совершали никаких нападений за пределами Сирии и Ирака.

    По нашим данным, «IS ’Uyghur» (Уйгурские бойцы ИГИЛ) были расформированы и сейчас рассеялись по всей Сирии и Ираку, влившись в другие террористические группировки.

    Помимо внутренней угрозы, уйгурский джихадизм может повлиять на интересы Китая в Евразии, особенно через его амбициозную программу «Пояс и дорога» (BRI). Дипломатическая, деловая инфраструктура Китая и персонал в конфликтных странах, могут стать потенциальной целью для текущей транснациональной сети уйгурских боевиков.

 

Шри-Ланка

   Существуют исторически  сильные трансграничные связи между террористическими группами. В настоящее время группы «Джамаат-уль-Ахрар» (ДуА) и «Техрик-и-Талибан Пакистан» (TTП)  активно поддерживают ячейки в Южной Азии: Афганистане, Бангладеш, Индии, Пакистане, Шри-Ланке. Эти группы придерживаются формы этнонационализма. Буддисты оттесняют другие религиозные общины и оправдывают меньшинства.

    Основной антимусульманской группой в Шри-Ланке является «Боду Бала Сена» (BBS), - отколовшаяся фракция «Правой националистической политической партии» Джатика Хела Урумая. BBS занимается пропагандой через митинги и социальные сети - наряду с призывами к насилию; члены группировки считают, что это помогает от глобального распространения исламофобии. BSS продвинает фейки, в которых мусульмане изображены насильственными экстремистами. Их присутствие в стране воспринимается как растущая экономическая сила, которая снижает сингальское господство в стране. Влияние буддийских экстремистов на Шри –Ланке нуждается в мониторинге. В августе 2019 года, сотни буддийских монахов и агитаторов провели ряд акций протеста, когда основатель BBS Галагода Атте Гнанасара был арестован по обвинению в неуважении к суду. Его арест является исключением, так как власти часто игнорируют обвинения в подстрекательстве к насилию со стороны радикальных лидеров против меньшинств. «Мягкий подход» правительства к радикальным лидерам из-за боязни ответной реакции со стороны Сингальских избирателей только ободряет экстремистов.

  

Исламистский фундаментализм

    В последние десятилетия некоторые мусульмане в восточных регионах были под влиянием салафизма, привезенного в страну  вернувшимися местными проповедниками и представителями диаспор, которые  работали на Ближнем Востоке. Глобальное распространение салафитского движения также оказали заметное влияние на  мечети и медресе в некоторых районах Шри-Ланки. Кроме того, влияние таких организаций, как «Таухид Джамат» (Партия Единства Бога), которые проповедуют строгие религиозные интерпретации и нетерпимость к немусульманам, также очевидны. Салафиты выдвинули на первый план мусульман, которые в некоторых городах изолировали себя от широкого сообщества, например, посещая сегрегированные школы. Ряд женщин также теперь носят паранджу. Ранее, очень редко, кто среди ланкийских мусульманок традиционно соблюдали Шри - Ланкийские наряды. Эти события усугубили этническую напряженность, а также разногласия внутри мусульманских сообществ, особенно между основными мусульманами и салафитами.

   Хотя террористическая группа ИГИЛ ослабла, известно, что в Шри-Ланке работает несколько  ячеек группировки.

   В 2016 году - 36 шри-ланкийских граждан отправились в Сирию; некоторые из этих бойцов вернулись в Шри-Ланку для проведения пропаганды насилия и радикализации мусульман в стране. Программа носит название «Ползучий путь ИГИЛ».

  По нашим данным, в Сирию и Ирак, в 2016 году отправились воевать 102 человека. Это были не новички; террористы были  хорошо образованы и достаточно богаты. Большинство из этих людей были мотивированы желанием создать глобальный джихад.

 

«Тигры освобождения Тамил Илама»(ТОТИ)

    В июне 2018 года полиция Шри-Ланки арестовали нескольких бывших членов террористической повстанческой группировки  ТОТИ, у которых была изъята велорикша со взрывчаткой, оружием и боеприпасами, а также военная форма с знаками ТОТИ.  Последующее расследование показало, что эти люди уже были задержаны в 2009 году по подозрению в террористической деятельности,  реабилитированы и освобождены.

     Возрождение ТОТИ как грозной террористической группы маловероятно, так как нет соответствующих условий и настроений на севере страны для возвращения к спонсируемому ТОТИ конфликту. Тем не менее, есть необходимость для постоянной бдительности в отношении этой угрозы.

   Власти Шри-Ланки  зациклены на  возможном возрождении ТОТИ, и совершенно не обращают внимания на возникающей угрозе из ИГИЛ и других джихадистских групп.

    В то время как прогресс был достигнут в нескольких районах, включая массовое переселение гражданских лиц из  разрушенных войной регионов и реабилитации экстремистов, - Шри-Ланка до сих пор сталкивается с проблемами в переходе от послевоенного к более мирному обществу. Недавние беспорядки показывают, насколько быстро напряженность может перерасти в насилие,

особенно в нынешний век социальных медиа- платформ, таких как «Facebook», «Twitter» и «WhatsApp»; интернет можно использовать, чтобы вызвать беспорядки и распространять дезинформацию. Роль «Facebook» в распространении экстремистской информации была отмечена в марте 2018 года, и феврале 2019 года в  быстро распространяющейся дезинформации среди мусульман о разжигании ненависти и насилия.

   Некоторые из этих постов оставались в сети в течение нескольких дней пока власти не наложили временный запрет на социальные сети после того как напряженность привела к насилию.

 

             Центральная Азия (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан)

     

   В текущем году, терроризм представляет собой многогранную и сохраняющуюся угрозу в Центральной Азии.

  Основные региональные риски:

-транснациональный терроризм в форме центрально-азиатских террористических подразделений; участие в боевых действиях в зонах внешних конфликтов;

-рост подпольных террористических «спящих» ячеек в регионе;

-домашние атаки вдохновили экстремистскими идеологиями онлайн;

-радикализация среднеазиатских мигрантов  за рубежом.

     Центрально-азиатские боевики раскололись на ИГИЛ  и «Аль-Каиду». В контексте Центральной Азии, обе исламистские группировки представляют одинаково значительную угрозу. Последние официальные оценки из региона указывают, что около 5500 жителей Центральной Азии, в том числе 2000 граждан Узбекистана, 1300-2000 граждан из Таджикистана, 850 граждан из Кыргызстана и от 500 до 600 казахстанцев, - в 2019 году отправились в Сирию и Ирак, чтобы присоединиться к сражающимся джихадистским группам. Туркменское правительство опровергло участие 360 туркмен, привлеченных к войне в Сирии.

     Существуют значительные различия в этническом составе центрально-азиатских боевых подразделений, подчиняющихся ИГИЛ  и тех, кто связан с «Хайят Тахрир аль-Шам» (HTS), преемником бывшего сирийского филиала «Аль-Каиды» - «Фронт Аль-Нусра».

     По нашим данным, казахстанские и таджикские боевики вошли в состав ИГИЛ как боевые подразделения, известные как «Казахский джамаат» и «Таджикский джамаат». Узбекские боевики  присоединились к «Катибат Таухид валь Джихад» (KTJ) и «Катибат Имам Аль-Бухари» (KIB), которые имеют близкие связи с «Хайят Тахрир аль-Шам» (HTS).

      В 2018 году в Таджикистане произошли две отдельные террористические атаки, которые были выполнены людьми, вдохновленными ИГИЛ. Это было знаковое событие, так как это была первая заявленная атака в Центральной части Азии. ИГИЛ ранее воздерживалось от  атак в Центральной Азии.

     Первая атака:

     В июле 2018 года, пять таджикских мужчин убили четырех иностранцев в Хатлонской области Таджикистана. Жертвами стали  двое американцев, швейцарец и голландец. В ответ, Таджикское правительство обвинило «Партию исламского возрождения Таджикистана» (IRPT) (бывшая оппозиционная партия; запрещена как экстремистская группировка в 2015 году).

     Вторая атака:

     В ноябре 2018 года, группа террористов - заключенных устроили бунт в тюрьме строгого режима в Худжандской области в Таджикистане, что привело к гибели двух тюремных охранников и  21 заключенного. Через  агенство «Amaq»,  руководство ИГИЛ взяло на себя ответственность за беспорядки.

     НО! Стоит отметить, что ИГИЛ предпочло хранить полное  молчание, когда группа из 27 боевиков напала на два коммерческих оружейных магазина и попыталась штурмовать военную базу в казахстанском городе Актоба, в июне 2016 года. Боевики были вдохновлены выступлениями представителя ИГИЛ  Абу Мухаммед аль-Аднани, который был убит в Сирии в 2016 году.

      Два недавних нападения, связанных с ИГИЛ в Таджикистане  согласуется с главной стратегией группы - глобальной экспансией после территориального поражения в Сирии и Ираке. Подобно работе в других регионах, группировка стремится увеличить идеологическое и оперативное влияние в Центральной Азии. До территориального поражения,  главной целью пропаганды ИГИЛ

в Центральной Азии были набор и мобилизация потенциальных бойцов из региона для войны  Ближнем Востоке. В 2019 году ИГИЛ продолжило распространять онлайн пропагандистские заявления и экстремистские материалы на языках Центральной Азии, особенно на  казахском, таджикском и русском. Связанные с ИГИЛ Центрально-азиатские подразделения, в том числе «Таджикский» и «Казахский» джамааты, - не имеют собственных СМИ и ответственных за пропаганду. Фокусирование экстремистских сообщений ИГИЛ в Центральной Азии часто производятся и публикуется непосредственно основными СМИ структуры, такими как «Al-Hayat Media» и «Вилаят Хайр Медиа». В качестве примера можно привести клипы «Вилаят Хайр Медиа», озаглавленные «Subul as-Salam» (Пути к миру)- про казахстанских боевиков, воюющих в сирийской губернии Дейр-эз-Зор (видеоклип высокого качества с субтитрами на арабским, казахском и русском языках). Видео было распространено через несколько онлайн-социальных сетевых платформ, таких как «Twitter», «Фейсбук» и «Одноклассники» и в зашифрованных платформах обмена сообщениями, в том числе, «Telegram» и «Zello». Основные темы в этом видео - делегитимизации светских правительств в регионе и призыв  местных сторонников ИГИЛ проводить «низкотехнологичные» атаки, которые должны стать «глобальной торговой маркой ИГИЛ».

    Группировки «Катибат Таухид валь Джихад» (KTJ) и «Катибат Имам Аль-Бухари» (KIB) остаются ориентироваными на Сирию. Связанные с «Аль-Каидой» центрально-азиатские группы пока не проводят никаких атак в Центральной Азии.

    Последние атаки «Катибат Таухид валь Джихад» (KTJ) провел в Кыргызстане и России:

-взрыв автомобиля-смертника в китайском посольстве в Бишкеке в августе 2016 года;

-взрыв бомбы в метро в Санкт-Петербурге в апреле 2017 года.

Лидер KTJ, Абу Салох, управлял этими операции напрямую из Турции и Сирии.

    «Низкотехнологичные» террористические атаки являются репетицией сложных и дорогих методов с использованием подготовленных бойцов. KTJ и KIB в настоящее время являются одними из крупнейших иностранных группы боевиков, которые активно принимают участие в боевых действиях против режим Асада  в сирийских провинциях Идлиб и Хама. Обе эти группы сумели выжить и расширить свои силы во многом благодаря  поддержке и финансированию, оказываемой «Хайят Тахрир аль-Шам» (HTS). Взамен, KTJ и KIB предоставили HTS свои территории и  рабочую силу.

   По нашим сведениям, У KIB есть свои медиа-подразделения, которые называются «Джаннат Ошиклари» (Любители Рая) и «Аль-Бухари Медиа» соответственно. Эти средства массовой информации широко производят и распространяют экстремистский контент в интернет-доменах. В  2019 году, KIB выпустил более 120 аудио-заявлений и  около 30 видео на их узбекскоязычных блог-сайтах  группы. Сторонники группировки в сетях повторно распространили эти файлы на другие интернет-домены, такие как «YouTube», «Фейсбук», «ВК», «Одноклассники» и «Телеграм».

    В отличие от ИГИЛ, которое изменило свою стратегию на поощрение нападений в Центральной Азии, KTJ и KIB по-прежнему сосредоточены на том, чтобы их сторонники и сочувствующие уезжали  в Сирию на войну. В видео заявлении, лидер KTJ Абу Сало указал, что его группа остается преданной  «сохранению джихада на земле Шама» до полного свержения правительства Асада.

      После соглашения о прекращении огня в Идлибе,  будущее KTJ и KIB в Сирии остается в значительной степени не понятно. Согласно соглашению, Турция взяла на себя ответственность, чтобы убедить повстанцев и джихадистов, в том числе входящих в коалицию HTS, которая включает в себя KTJ и KIB, чтобы передать их тяжелые вооружения в демилитаризованную зону. 

    Соглашение было принято в 2018 году, а воз и ныне там…

   В октябре 2018 года, HTS опубликовала онлайн-заявление, в котором группа свое видение относительно будущего сирийской войны, но избежала раскрытия своей официальной позиции относительно соглашения о прекращении огня.

    Сегодня не понятно, поддержит HTS обращение Турции или нет. Скорее всего, группировка будет тянуть время. Отказ от требований Турции может подорвать давнюю поддержку, которую  HTS молчаливо получает от Турции. Возможно, что некоторые члены KTJ и KIB не захотят покидать буферную зону и продолжат борьбу с режимом Асада, в то время как другие боевики могут присоединиться к  другим террористическим группировкам  или переехать в Турцию. Афганистан также может стать другим возможным район базирования боевиков из Центральной Азии.

     Сегодня, Афганистан принял по крайней мере пять Центрально-азиатских групп боевиков :

 -«Исламское Движение Узбекистана» (Туркестана) (ИДУ),

-«Исламский Союз джихада» (IJU),

-«Джунд аль-Хилафа»,

-«Джамаат Ансарулла»

-афганское крыло «Катибат Имам Аль-Бухари».

  Эти группы в Афганистане поддерживают тесную связь с «Aль-Каидой» и талибами, KIB и KTJ. Боевики, бегущие из Сирии, в конечном итоге присоединяются одной из них. Аналогично, про-ИГИЛовские ячейки планируют в 2019-2020 гг. переместиться в Афганистан и объединиться с «Исламским государством Хорасан», которое имеет на сегодняшний день до 6400 активных бойцов.

 

Радикализация среднеазиатской диаспоры

   В прошлом, были ограниченные случаи радикализации диаспор в Центральной Азии. Беспрецедентный всплеск террористических атак со стороны жителей Центральной Азии в Бишкеке, Стамбуле, Стокгольме, Санкт-Петербурге и Нью-Йорке  были зарегистрированы в 2016 и 2017 гг. Это указывает на то, что радикализация мигрантов и диаспор остается ключевой проблемой. Хотя члены среднеазиатской диаспоры и мигрантов не совершали никаких атак в других странах в 2018 году, десятки выходцев из Центральной Азии были арестованы в России в ходе антитеррористических операций. В марте 2018 года, ФСБ пресекла работу ряда  рекрутинговых ячеек ИГИЛ в Москве. Тайная сеть, состоящая из 60 иностранцев, в том числе из Центральной Азии, завербованных ИГИЛ готовили отправку боевиков на Ближний Восток.   

    Пришествие цифровых медиа - коммуникаций, в сочетании с повышенным интересом и пропагандистскими возможностями в террористических группировках, использовали уязвимость мигрантов; случаи радикализации и вербовки стали чаще встречается среди жителей Центральной Азии за рубежом. Уязвимость иммигрантов напрямую связана с их географическим положением. Ограниченное знание языка, культурные и социально-экономические условия в стране назначения, часто приводят к ощущению отчуждения и несправедливость внутри  сообщества мигрантов, делая их более восприимчивыми к экстремистской идеологической обработке. Интенсивное использование интернета и зашифрованных сетей, как инструментов террористов, также позволили увеличить приток эмигрантов в террористические группы. Эксперты предполагают, что от 80 до 90% кыргызов, таджиков и узбеков, которые отправились в Сирию воевать, - были радикализированы и завербованы работая иностранными рабочими в России. По оценкам, около 5 миллионов граждан Центральной Азии сейчас живут в России - 2,6 миллионов казахов, 1,1 миллиона узбеков, 590 тысяч кыргызов, 470 000 таджиков и 190 000 туркмен.

    Террористическая угроза будет определяться продолжающимися вооруженными конфликтами на Ближнем Востоке и в Афганистане и будущим ИГИЛ и «Аль-Каиды».

    По официальным данным, 470 таджиков и 150 граждан Кыргызстана были убиты в Сирии и Ираке с момента начала конфликта.

   В интернете были выложены ряд видеоклипов, в которых боевики сжигали свои паспорта в символическом отказе от их бывшей национальной идентичности. Недавние атаки в Таджикистане показали, что влияние ИГИЛ распространяется через виртуальный домен, несмотря на его территориальные потери. ИГИЛ пытается вдохновить и поддерживать «низкотехнологичные» атаки через децентрализованные локальные ячейки или боевиков-одиночек. KTJ и KIB, скорее всего, выживут и поддержат  свою боеспособность в Сирии. Теракты в Бишкеке и в Санкт-Петербурге показывают, что взрывы террористов-смертников останется любимой тактикой для будущих операций KTJ в Центральной Азии. В аудио заявлении, опубликованном на «YouTube»,  Абу Салох утверждал, что больше чем 25 обученных боевиков в его группе находятся «в ожидании своей очереди на праздник (самоубийство)».

    Борьба с онлайн-терроризмом, снижение производства онлайн экстремистских материалов – все это будет препятствовать радикализации и призывам к насилию. В 2019 году, правительства Центральной Азии определили и заблокировали почти 600 сайтов, пропагандирующих экстремистские идеи. Однако этих усилий недостаточно. Террористические группы  достаточно устойчивы в создании новых сайтов и аккаунтов в социальных сетях для продолжения распространения пропаганды насилия. Хотя эти сайты социальных сетей были изначально запущены на русском языке, они теперь доступны на нескольких языках. Российское национальное законодательство криминализирует размещение и повторное использование экстремистского контента в интернет-домене и обязывает местных интернет-провайдеров блокировать и удалять такое содержание. Несмотря на это, онлайн-экстремистские ресурсы остаются в основном доступными для жителей Центральной Азии, которые учатся, живут и работают за границей. Например, десятки видео и аудио лекций центрально-азиатских идеологов про«Аль-каиды», таких как Тахир Юлдаш (ныне покойный), Абу Салох, Салахуддин Хаджи Юсуф (умер) и Абу Юсуф Муходжир, - по-прежнему остаются доступныи на «YouTube» и «Одноклассниках».