В Сирии все «по законам»
«Любую проблему можно сделать неразрешимой, если провести достаточное количество совещаний по ее обсуждению» («закон Митчелла»), что прекрасно было подтверждено уже третьими «Женевскими переговорами», на этот раз — во исполнение декабрьской (2015) резолюции ООН в поддержку мирного процесса в Сирии. Иного трудно было ожидать, поскольку в составе сирийских оппозиционеров представлены две группы — «Каирская платформа», появившаяся после конференций сирийской оппозиции в Каире, Астане и Москве, и"Эр-Рияд", сформированная в столице Саудовской Аравии в конце 2015 года. Короче, в одну телегу запрягли «российскоориентированного коня» и «американолояльную трепетную лань».
А тут еще Асад плеснул керосина в огонь, проведя 13 апреля, в самый канун «Женевы», выборы в сирийский парламент, естественно, их выигравший (200 мандатов из 250-ти). Результаты выборов никто из оппозиционеров не признал, но этого и не надо было: Женева-3 благополучно провалилась. Трепетная лань из Эр-Рияда взбрыкнула. 18 апреля, через четыре дня после начала переговоров приостановила свое участие, а 22 апреля покинула благословенные места впадения Роны в Женевское озеро. Каирский конь остался, но с отчетливым пониманием того, что «все остальные встречи будут посвящены техническим вопросам» (Джихад Макдиси, представитель «Каирской платформы»). После этого о возможных политических результатах «Женевы 3» можно надолго забыть. А может быть, и навсегда.
В очередной раз подтвердив «закон Митчелла», персонажи сирийского театра поставили на повестку дня исполнение «закона Паттона»: «Хороший план сегодня лучше безупречного завтра». И как ни тяжко это говорить, но «хороший план», похоже, связан с разделом Сирии. Он уже начался.
Предложения Керри рождают вопросы
17 апреля, когда уже был понятен крах «Женевы 3», заседание Кабинета Министров Израиля проходило не в Иерусалиме, а на Голанских высотах. И там глава кабмина Биньямин Нетаньяху заявил, что «Голанские высоты навсегда останутся в израильских руках», а также предложил международному сообществу признать этот факт. Через 4 дня Нетаньяху даже не консультировался с Путиным, он просто уведомил его о том же. «Или в рамках договора и без оного, но Голанские высоты останутся частью суверенной территории» — это даже не сообщение, это просто констатация факта. Русским остается только смириться и думать, как использовать этот прецедент.
Голанские высоты до 1967 года — это часть сирийской мухафазы Эль-Кунейтра. Когда Израиль в ходе «Шестидневной войны» разнес всех окружающих его арабов, высоты были оккупированы Тель-Авивом, а в 1981 году — аннексированы. Совбез ООН признал аннексию недействительной, но евреи не отреагировали. Ситуация была заморожена. И вот сейчас — заявление Нетаньяху, которое можно оценивать только как демонстративное «откусывание» куска Сирии.
А уже 22-го апреля в Москву пришел новый мессидж.
В газете The New York Times была размещена статья Питера Гудмана «Russian Military Buildup Near Aleppo, Syria, Threatens Truce, Kerry Warns» («Керри предупреждает: сосредоточение русских войск вблизи Алеппо, Сирия, угрожает перемирию»), посвященная описанию встречи госсекретаря США с редколлегией газеты. Там Керри озвучил естественные сомнение в bona fide (добросовестности) Путина и встревоженность перспективой взятия Алеппо войсками Асада (тогда он «выиграет»). И даже свеженько определил Путина как «и поджигателя, и пожарного» сирийского конфликта. Но главное — это прямое предложение: «You don’t go over there, we don’t go over here, and anything in between is fair game» («Вы не заходите туда, мы не заходим сюда, а все, что посередине, — это честная игра»). Русские пока реагируют вяло.
Предложение Керри — это прямое предложение раздела Сирии на две части. Примерно понятно, где пройдет «абсолютная линия», как деликатно назвал Керри предлагаемую фактическую границу. Русским — западная часть вдоль Средиземного моря и восточных склонов Антиливана. Американцам — долина Ефрата, тем более что они сейчас готовятся к штурму Ракки, столицы ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация). Между ними — занятая «умеренной оппозицией» мухафаза Идлиб и разрываемый всеми участниками драки Халеб с многострадальным Алеппо. Ну и огромная территория сирийской пустыни, которая никому, кроме бедуинов и археологов в истерзанной Пальмире, не нужна. «Под русскими» — многоконфессиональная и относительно светская часть Сирии во главе с Башаром Асадом, «под американцами» — моноконфессиональные суннитские территории.
Но предложение Керри вызовет очень трудно решаемые проблемы. Что делать с Идлибом, который тучей нависает над жемчужиной и родиной Асада, Латакией? Что делать с мухафазой Эс-Сувейда, территорией проживания друзов (хотя они не любят, когда их так называют)? Что делать с Дейр-эс-Зором на Евфрате, который уже два года так грамотно и отважно защищают башаровские 137-я и 104-я бригады, во главе с генералом Иссамом Захреддином? Кому, наконец, достанется пустынная Пальмира?
И есть самый главный вопрос — курды! Народность, в Сирии компактно проживающая вдоль северной, сирийско-турецкой границы страны.
Курдский узел проблем
Это самая многочисленная народность на планете, из не имеющих собственного государства. 45 миллионов курдов (как они сами считают) живут на территории четырех стран — Турции, Ирака, Ирана и Сирии. И живут давно. Многие (я в том числе) не без оснований считают их наследниками гордого горского народа кардухов, о котором еще две с половиной тысячи лет назад с восхищением писал греческий историк Ксенофонт: «Это племя живет на горах. Кардухи воинственны и не подчиняются царю». А ведь персидские цари V века до новой эры создали империю, непокорности не прощали и гуманностью не отличались. Но Ксенофонт продолжает: «А когда однажды царское войско численностью в 120 000 человек напало на них, то никто из царских солдат не вернулся обратно».
В башаровской Сирии курды подвергались этнической дискриминации, поэтому были в числе инициаторов выступлений против Асада. Но потом — оппозиция сама виновата. Один из ее лидеров, Асаад аз-Зоуби, например, заявил, что курдов вообще не существует, «курды это сапожники». Так о союзниках не говорят, и курды начали свою игру. В последние несколько лет они поддержали славу своих предков. Что бы то ни было, но победное шествие ИГИЛ, «сдувшее» с лица земли «лучшую армию Ближнего Востока» (так американцы называли подготовленную ими армию постсаддамовского Ирака), остановили именно курды. «Пешмерга» в Ираке и Отряды народной самообороны (YPG) и женские YPJ в Сирии.
В Сирии отношение к курдам опасливое и недоброе. Радикальные сунниты из ИГИЛ считают их хуже чем язычниками — еретиками, и уничтожают (особенно зороастрийцев-езидов) с особым азартом. И лояльные Асаду сирийцы, и «умеренные оппозиционеры» нередко отзываются о них как о «предателях». Из личного общения — это слова жителя Сирии, лоялиста и нон-комбатанта: «Моё мнение. В самом начале войны курдов, как сирийцев, вооружили и доверили север страны, для защиты от ИГ, но они предали, и стали воевать против правительственных войск этим оружием, тогда много ребят погибло, да и сейчас ситуация не была бы столь критичной. Потом осознали, но было слишком поздно. И сейчас они хотят Курдистан. Заняли самые плодородные и нефте-газоносные земли и бунтуют. Разве это правильно?» При этом все очень высоко ценят боевые качества курдов: «Как солдаты — это супер!!!» (из того же источника).
Сами курды тоже не монолитны. Можно выделить три основные группы. Прежде всего — лоялистов, которые видят своей целью существование в рамках единой, но обязательно светской Сирии, с пропорциональным представительством в управлении страной. Вторая группа — федеральные националисты — предполагают будущее Сирии, как федерации самоуправляющихся регионов, по примеру Объединенных Арабских Эмиратов. И третьи, которых мы бы назвали «суверентами», стремятся к безусловному суверенитету Курдистана, с образованием независимого государства. В текущих условиях гражданской войны преимущество имеет тот, у кого в руках оружие. Остальные все занимаются доказательством «закона Митчелла».
Давнее общение с курдами приводит к выводу, что в настоящее время «оружие в руках суверентов». А значит именно их «хороший план» (по Паттону) сейчас наиболее актуален. И он уже исполняется.
В результате военных действий двух последних лет сирийские курды смогли отбиться от ИГИЛ и взять под свой контроль значительные территории на севере Сирии и образовать там три автономных области-кантона: Джазира, Кобани и Африн. На территории, которая уже традиционно называется «Сирийский Курдистан», был сформирован Высший совет курдов Сирии. Первоначально кантоны были изолированы, но 15 июня 2015 года, после взятия Тель-Абъяда, северо-восточные Джазира и Кобани соединились. Более западный Африн остался анклавом.
Результат был ожидаемый: 17 марта 2016 г. депутаты от Джазиры, Кобани и Африна, собравшиеся на конференции в городе Рамейла, проголосовали за одобрение декларации о создании федерации. Сирийский Курдистан стал государством Рожава со столицей в Рамейле.
Государство, как бы не относится к самим курдам, бесконечно привлекательное по принципам его организации. Все таки: религиозная терпимость, равное представительство всех национальностей в органах местного самоуправления (на этой территории проживают еще арабы, ассирийцы и армяне), гендерное равенство (это на Ближнем Востоке-то!). Плюс государственно-образующий принцип «демократического конфедерализма», когда основные права управления остаются в местных органах, а в центр делегируется очень ограниченное количество полномочий. Это просто эталон «хорошего плана» для курдов.
Однако будущее этого государства видится совсем не в розовых тонах. Во-первых, потому что Рожава не может не воевать. Для того, чтобы соединить кантон Африн с «материнской платой Рожавы» (Джазирой и Кобани) курдам необходимо взять под контроль север провинции Халеб и желательно — хотя бы часть столицы мухафазы, Алеппо (поэтому бойцы Африна там сейчас вовсю воюют). В Рамейле это прекрасно понимают, и карты Рожавы, включающие север Халеба там сейчас везде.
Но сейчас именно эта территория — основной логистический трафик, связывающий и часть «умеренной оппозиции» и ИГИЛ с их ресурсной базой — Турцией. А поскольку «коллективный Запад», так опасающийся освобождения Алеппо от исламистов, сейчас активно проталкивает план создания на этих территориях неких «зон безопасности», то задача курдов представляется пока невыполнимой.
Во-вторых, у курдов сейчас слишком много «местных» врагов. Мне недавно довелось общаться с доктором Абульвахабом Дарвишем, президентом Ассоциации курдско-украинской дружбы, и он заметил: «Как только курды начинают что-то делать, сразу, моментально, Анкара, Тегеран, Дамаск, какие бы у них ни были взаимные проблемы, сразу соединяются против курдов». Оно и понятно. Курды — это и Ирак, где они, под руководством Масуда Барзани, уже добились автономии и явно готовятся к провозглашению независимости. Курды — это и Турция, где глава «Ассоциации по правам человека Турции» Озтюрк Туркдоган откровенно признал, что сейчас на территории Турции идет полномасштабная гражданская война между курдами и правительством. Курды — это и Иран, где население четырех западных мухафаз имеет очень значительный курдский компонент. Одним словом, если курды окажутся способными сформировать свое государство и соединить там все территории своего компактного проживания, то на Ближнем Востоке появится новый безусловный региональный лидер.
В третьих, Рожава — это не только курды. Повторюсь: там находятся еще и арабские, ассирийские, чеченские, черкесские, туркменские, армянские общины… И у них с курдами отношения не всегда ровные. В конце 2015 года в нынешней столице Курдистана, Камышлы, даже произошли столкновения между курдским Отрядом народной самообороны (YPG) и ассирийскими ополченцами из христианской милиции Gozarto.
И четвертое. На территории Курдистана расположены правительственные войска Сирии, в городах Хасеки и Камышлы. Я спросил у доктора Дарвиша, уроженца Камышлы, как курды относятся к тому, что сирийская армия контролирует, например, аэродром и несколько кварталов его родного города. Ответ получился лаконичный: «Мы их терпим, и они опасности не представляют». Это было 19 апреля, а 21-го именно там и грохнуло.
Сначала смертник в жилете шахида подорвался на входе в штаб курдских ополченцев. Погибло 15 человек и два десятка были ранены. Ответственность за теракт взяла на себя ИГИЛ, но почему-то отряды курдской полиции «Асайиш» повели атаку на проправительственные «Силы национальной обороны», в результате чего начались ожесточённые бои вокруг Зоны безопасности и квартала Аль-Вуста. А в результате «Асайиш» установила полный контроль над городской тюрьмой Алая, расположенной на восточных окраинах города. Сирийские флаги сжигались. Потом вмешалась регулярная армия Сирии и отогнала полицию. В конце концов конфликт удалось пригасить посредникам, насколько известно, из России и Ирана.
А спустя три дня, уже в Ираке, начались столкновения курдской «пешмерги» уже с иракскими шиитами в районе города со сладким названием Туз-Хурма, которые пока не в состоянии погасить даже сверхавторитетные там «Хезболла» и иранский Корпус стражей Исламской революции (КСИР).
Инцидент в Камышлы говорит о том, что с Рожавой может произойти то же самое, что в истории сотни раз происходило с молодыми неустойчивыми государствами: нарастание внутренних противоречий и коллапс. Это самое простое объяснение. Но не единственное.
Ведь у курдов есть и козыри. Если всерьез задаться вопросом: «За кого курды в ближневосточном конфликте, за русских или американцев?» — то ответить на него, как ни странно, нельзя. Да, курды финансируются и снабжаются США, но к этому процессу тоже возникает ряд вопросов. Любой разговор с курдом (кем бы он ни был — хоть лоялистом, хоть суверентом) о роли США приводит к спичу о том, что «нам мало дают оружия, ДАИШ (так они называют ИГИЛ) получает гораздо больше».
Да, американцы рассчитывают использовать замечательную курдскую пехоту при захвате и сирийской Ракки, и иракского Мосула. Но курды не горят таким желанием. Мне объяснили так: «курды знают свои границы и не хотят вступать на территории, принадлежащие суннитам. Это опасно, отношения между курдами и радикальными суннитами очень напряженные и недружественные. Может быть бойня…»
С другой стороны, большинство курдов относится к России более чем положительно, это отмечают все военные корреспонденты в Сирии. Русские тоже поставляют курдам оружие. Даже демонстративно, как, например, недавняя поставка пяти зенитных пушек и 20 000 снарядов к ним. Российская авиация, наряду с американской, использовала взлетные полосы в Камышлы и Румейле.
Иными словами, курды очень грамотно приняли к исполнению украинскую поговорку «Ласкаве теля двох маток ссе». Но тогда ни США, ни Россия постараются не допустить гибели молодой Рожавы под давлением Дамаска и Анкары. Да и Тегерана тоже. И тогда инциденты в Камышлы и Туз-Хурме можно рассматривать как послание в адрес Дамаска и Багдада: «Мы готовы к сражениям и против вас».
Но в таком случае инициатива Керри об «абсолютной линии» в Сирии теряет смысл, поскольку на севере она утыкается в третьего, уже вполне суверенного игрока. А одна линия может поделить территорию ТОЛЬКО пополам. Это если предложение Керри не является маскировкой идеи о политическом разделе Сирии на три части: башаровскую, суннитскую и курдскую, плюс Голанские высоты Израилю. А может, и на четыре, ведь друзы в Джебель-аль-Друзе, эс-Сувейда, сидят тихо, но на свою территорию никого особо не пускают.
Андрей Ганжа, специально для EADaily
PS. Когда писались эти строки, пришло очень интересное сообщение. Сирийская бригада спецназначения «Тигр» (элита армии Башара Асада) начала продвижение в сторону Дейр эз-Зора. И это в тот момент, когда правительственным силам крайне необходимы подкрепления под Алеппо, да и в Латакии исламисты давят очень серьезно. Резонно предположить, что целью «тигров» является выход к Евфрату. То есть, Асад явно торопится укрепить свои позиции, причем в том районе, который по инициативе Керри, должен был бы быть «американской зоной». Пока остается только гадать: что это? Ответ России на предложения Керри или Асад насыщает свои позиции в будущих торгах по «абсолютной линии»?
