Россия до сих пор пожинает плоды предательства, совершенного четверть века назад.
Мы оболгали, устроили бесконечные подмены, врали и водили друг друга за нос, погрузились в подменную реальность, чтобы каким-то образом заретушировать наше предательство. Наш иудов грех.
Увы нам, увы.
В этой ситуации нельзя спрятаться, сказать, что лично я ни при чем. Грех на всех: и на предававших, на попускавших предательство, и даже на тех, у кого не хватило сил предательству противостоять.
Диктатура либерального меньшинства — это кара за предательство. Олигархи, власть бюрократов — все из этой же оперы. Неправедные чиновники, политики, кровососы-буржуи, коррупционеры, соковыжималка народа на государственном уровне — это кары нам. Мы платим контрибуцию за наше предательство. С предателями не считаются, с ними не церемонятся.
Предатели презренны. С ними, как правило, брезгуют иметь дело. Удел предателя — быть неприкаянным.
Ну съел Мальчиш-Плохиш свои бочки варенья и горы печенья. Что дальше?
Кому он, омерзительный нужен. Что его ждет, предавшего за колбасу, за джинсы и жвачку, отдавшего все самое ценное за сомнительные побрякушки?..
Зачем он? Он — тень, о нем если и вспомнят, то только для того, чтобы плюнуть в его сторону.
Предатели будут бесконечно презираемы. Стихия предателя — унижение. Это самый презренный разряд людей. Для них — девятый круг ада Данте и холод ледяного озера.
Предатели погружаются в лед, потому как предательство крайне заразно, это вирус. Он разлагает все вокруг себя. Это ржавчина. Четверть века мы пребываем в стихии этого вируса.
С предателями никто не имеет дела. Они — прокаженные. К ним притягиваются только другие предатели. Власовцы, полицаи, бандеровцы…
Происходящее на Украине ледяное озеро — это ведь тоже следствие нашего общего отступничества. Гипертрофированное предательство, возведенное в ранг государственной идеологии.
Предательство всегда мотивировано и объяснимо. Только человеческая стойкость и доблесть часто за пределами разума.
Проклятые коммунисты раскулачили мою семью — запишусь в полицаи и буду мстить. Зачем блокада Ленинграда? Лучше сдать. Не дали напечатать мое гениальное произведение, поеду на Запад и стану всех проклинать, буду плакальщиком-иждивенцем. Не смог купить колбасы в продмаге — запишусь в диссиденты. Все ведь понятно: человека обидели, он испытал драму. Не предательство это вовсе. Все понятно и объяснимо, все это можно оправдать. Человек слаб, а в слабости подл. Вот мы и записались в адвокаты подлости. Только стойкость Иова за пределами разума, обывательской логики.
Предатель не чувствует логики исторического процесса, он зациклен на себе.
Что нужно сделать, чтобы пресечь инерцию предательства, чтобы преодолеть этот вирус разложения?
Вернуться к свету, к логике хода истории. Надо четко разделить: то, что произошло в начале 20 века в России — это было чудо, к которому вела вся отечественная история. Финал века показал яму предательства.
Вот 4 ноября отмечается замена великому дню. Но что произошло четыре столетия назад? Все то же преодоление предательства, смуты, чуждого ига, вируса разложения. Страна вновь стала сама собой. Соборной, единой. Простой народ ощутил свою вовлеченность в историю, стал ее движущей спасающей силой. А ведь началось все с того, что, как и четверть века назад, элиты сдали отечество, погрузив его в хаос.
99 лет назад произошло не только одно из самых грандиозных чудес человеческой истории, но и торжество над ледяным озером предательства, которое разверзлось в феврале того же года.
День преодоления предательства. Петр отрекся от Христа, пошел по пути Иуды, но после у него хватило сил преодолеть эту инерцию и стать «камнем веры». Так и у нас всего лишь два варианта: осина и лед, а с другой стороны — твердь, не отрекаться от своего пути.
Уже сейчас понимание великого события постепенно возвращается, пусть и окольным путем. Пусть через жертвенный парад 41-го года, через память торжества над смутой. Настанет время, когда все это соединится в великом дне, когда придет его настоящее осознание. Не разделяющее, но единящее.
99 лет назад Россия поднялась на пиковую точку своей истории. Все предыдущее было лишь движением, приготовлением к этому чуду. Чаянием этого чуда, которое мы, презренные, предали и оболгали. А вместе с ним и народное ополчение Минина-Пожарского, и уходивших с парада на фронт, и возвращавшихся с Победой, и слезы, боль, трагедию пострадавших в мясорубке 20 века. Ведь предатель перечеркивает всех. Он нарушает ход истории, делает его калечным
