Теракт в Петербурге: город ждет большая чистка

Радикальным исламистам очень легко затеряться среди «своих» в Северной столице

Людмила Николаева

Станция метро «Технологический институт» в Санкт-Петербурге открылась для пассажиров (Фото: Александр Демьянчук/ТАСС)

Число жертв теракта в питерском метро увеличилось. К тем десяти несчастным, которые погибли в понедельник на месте и в первые часы после взрыва в вагоне поезда на перегоне от станции «Сенная» до станции «Технологический институт» добавились ещё четверо. Выросла численность и тех, кто получил травмы средней тяжести — до 45 человек. Таким образом, общее число пострадавших достигло 59.

В первые часы после ЧП город сплотился. Люди помогали друг другу — дозвониться близким, добраться домой в условиях транспортного коллапса. А также — восстановить — до мельчайших деталей! — страшное происшествие. И то, что предшествовало ему.

Ближе к ночи пришло сообщение об опознании троих погибших при взрыве, в том числе предполагаемого смертника. Хотя первоначально говорили о том, что его самого в вагоне в тот момент не было, он заходил лишь затем, чтобы оставить в вагоне портфель с адской начинкой.

К утру вторника спецслужбы сообщили, что в круг вероятных подозреваемых попал уроженец Киргизии Акбаржон Джалилов. В метро его зафиксировали камеры наблюдения. Быстро выяснилось, что в Петербурге он живет больше шести лет, сменил за это время несколько паспортов, имеет также заграничный. На него разослали ориентировки. В розыск объявлен и его автомобиль марки Daewoo Nexia. Известно также, что обитал он в основном на Севере Петербурга, в районе Комендантского проспекта.

Читайте также

Теракт в Петербурге: ИГИЛ активизировало «спящие ячейки»

Как теперь снизить риск террористической угрозы?

Там, на Комендантском, с середины 1990-х годов, когда в Петербург, как, собственно, во многие российские города, хлынул поток мигрантов, обосновалось нечто вроде среднеазиатской колонии. Насчитывает она не одну тысячу человек. Даже, наверное, десятки тысяч. Несколько лет назад именно там появилась вторая в городе мечеть. Первой, старейшей и много десятилетий бывшей самой большой в России, на Петроградской стороне, уже не хватает.

В этой колонии среди земляков при желании легко затеряться, затаиться. И очень удобно проводить «правильную», читай, нужную террористам, работу. Силовики об этом знали и проводили в районе регулярные рейды.

В 2006 году задержали Руслана Асуева, боевика, скрывавшегося у нас от чеченских оперативников. В 2007-м — Тимура Кронова, уроженца Карачаево-Черкессии, входившего в незаконное вооруженное формирование Рустама Ионова, который был известен под кличкой Абубакр. Группировка Ионова была причастна к нескольким терактам на территории Карачаево-Черкессии. У себя на родине полевой командир Кронов занимался созданием схронов с оружием, готовил теракты. В Петербурге подрабатывал нелегальным таксистом.

В том же году задержали также уроженца Грозного Асламбека Кучушева, который участвовал в нападении на Грозный в августе 1996 года. В Петербурге он заключил фиктивный брак, жил под фамилией Темирбулатов, значился рабочим на стройке.

С 2014-го по 2017 год прошла серия задержаний членов местной ячейки «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» *. О её создании оперативники узнали в мае 2014 года, когда по подозрению в участии в деятельности этой террористической организации были задержано несколько студентов Петербургского государственного морского технического университета. А главарь ячейки, студент того же вуза, был установлен и задержан спустя год.

В августе 2016-го ФСБ и бойцы СОБРА взяли штурмом квартиру в многоэтажном жилом доме на Ленинском проспекте. В официальном заявлении, распространенном позже, это было названо «мероприятиями по задержанию лиц, находящихся в федеральном розыске по обвинению в участии в незаконных вооруженных формированиях на территории Северного Кавказа». Задержанным оказался Залим Шебзухов, лидер бандподполья Кабардино-Балкарии и двое его приближенных. В ноябре 2016 года и январе 2017 года в Петербурге были задержаны еще несколько членов запрещенной организации.

Список можно продолжать ещё долго. Потенциальных террористов выявляют и задерживают у нас регулярно. Но вместо задержанных и осужденных появляются новые потенциальные шахиды. Среди которых с некоторых пор не только выходцы с Кавказа и Средней Азии, но и «русаки». Получается, не успевают наши спецслужбы? Не удается им все предусмотреть, чтобы на корню очистить мегаполис от реальных и потенциальных бандитов, пытающихся «нагнать страху» на россиян?

Корреспондент «СП» задала эти и некоторые другие вопросы Андрею Константинову, руководителю питерского Агентства журналистских расследований (АЖУР), писателю, профессиональному востоковеду, не один год отработавшему на Ближнем Востоке.

«СП»: — На ваш взгляд, Андрей, как так могло получиться, что не удалось силовикам предотвратить взрыв в петербургском метро? Тем более, как говорят, загодя было известно о том, что подобное «возможно в ближайшие дни»? Вроде бы все места скопления среднеазиатских мигрантов и кавказцев были известны, как будто бы контролируются. У сотрудников спецслужб взгляд, надо думать, острый, сразу, наверное, могут распознать…

— Ну, какой «острый» взгляд, нет такового. Потому что у террористов — потенциальных и реальных — нет никаких внешних признаков причастности к бандформированиям. Они в этом смысле никак не проявляются. Скорее наоборот: выглядят приветливыми, аккуратными людьми, с примерным поведением. Кроме того, часто социализируются, то есть, женятся на местных дамах, устраиваются на работу, где числятся добросовестными, трудолюбивыми. К тому же, в Петербурге сейчас так много выходцев из Средней Азии…

«СП»: — По некоторым данным — несколько десятков тысяч человек.

— Нет, более миллиона! И это только выходцев из Таджикистана и Узбекистана. Живут «своим миром», своим укладом. У них есть свои медицинские учреждения, развлекательные клубы, преимущественно закрытые для посторонних. Они где-то хоронят своих умерших…

«СП»: — Кстати, где именно? О собственном погосте в Питере тех же таджиков слышать не приходилось…

— Никто не знает, где они хоронят своих покойников. Но домой точно не отправляют. Мало, кто знает, как вообще они живут у нас. Это закрытое пространство. Я же говорю, свой «город в городе». В котором может быть что угодно! И это не малообразованные, как считается, люди, которых легко зомбировать. Среди них немало грамотных, имеющих профессию. Проблема на самом деле в другом. А именно — в идеологии. Которой очень грамотно «пропитывают» души в первую очередь соплеменников, обещая устранение неравенства на Земле и рай «для своих».

«СП»: — В последнее время явно не только для своих. Разве мало славян подпали под влияние ваххабитов?

— Вот и я к тому же. Вспомним москвичку Варвару Караулову — студентку, отличницу, красавицу. Как просто оказалось сбить её с пути, причем, заочно, с помощью интернет-общения!.. Почему? Потому что человеку ищущему, читающему, рефлексующему нужно что-то новое и необычное, чтобы, как он думает, развиваться дальше. И попадаются на мягкие увещевания малознакомых исламистов, ненавязчивые советы, обещания райского блаженства в ответ на самопожертвование. Особенно молодежь. Кто-то — от какой-то несправедливости, кто-то — из-за разочарований. На самом же деле, это идеология нацизма. Она кодирует подпавших под её влияние. Так было, к слову, в Германии в 1930-е годы, когда к власти там пришел Гитлер.

«СП»: — А кто особенно подвержен влиянию уродливой идеологии джихада в России?

— Осужденные, пребывающие в тюрьмах и колониях. Это по-своему закрытый мир. Специалисты уже говорят о потенциальной угрозе, исходящей от тех, кто проповедует там свои бандитские взгляды. И «противоядия» им пока не нашли.