Москва по сирийской модели пользуется стратегическим вакуумом, который образовался в Ливии из-за проволочек европейской дипломатии, а также неопределенности внешнеполитических проектов новой администрации США. Россия методично продвигает свои фигуры, укрепляя сотрудничество в области безопасности и обороны со странами региона, в том числе и с Египтом. Об этом 7 февраля написал * французский бюллетень TTU.
Отмечается, что Россия после подписания в 2015 году контракта с Египтом на закупку вооружений на 5 млрд евро и модернизации предприятий местного ВПК ведет переговоры относительно морской и авиационной базы в Сиди-Баррани.
В Ливии Россия поддерживает не Правительство народного единства (Триполи) во главе с Фаизом Сараджем, а маршала Хафтара. Эта
поддержка выражается в ведущихся переговорах на закупку вооружений
стоимостью около 1,5 млрд евро (боевые самолеты, танки, системы ПВО),
в предложении реформировать ливийскую армию, а также — в возможности РФ
получить в Ливии военно-морскую базу, отмечает TTU. Объект
позволит российскому флоту обеспечить постоянное присутствие
в Средиземноморье. Кроме того, Москва предпринимает дипломатические
усилия для возможной встречи маршала Хафтара с премьер-министром
Сараджем в Каире.
Отметим, что 8 февраля британское издание The Times опубликовало статью,
где сообщается, что правительство Италии якобы призывает Москву
вмешаться в кризис, вызванный наплывом ливийских мигрантов, и сыграть
ключевую роль в стабилизации обстановки в Ливии. Ранее, 26 января,
итальянская La Stampa сообщила о том, что Россия по всей
видимости согласовала с Хафтаром поставки оружия на сумму «около 2 млрд
долларов по схеме треугольника» — с участием Алжира, чтобы обойти
оружейное эмбарго ООН на продажу оружия в Ливию. Якобы соответствующие
договорённости о «реанимации» соглашения о поставках оружия, заключенное
в 2008 году с режимом Муаммара Каддафи, вроде как было подписано во время визита маршала на авианосец «Адмирал Кузнецов».
Королевский военно-морской флот превратился в отличную мишень для авиации и субмарин противника
Напомним, после свержения в 2011 году Муаммара Каддафи в 2011 году и разгоревшейся гражданской войны в стране действовали два правительства: происламистский Всеобщий национальный конгресс — в Триполи, и демократически избранное — в Тобруке. 17 декабря 2015 при поддержке ООН и Европы было сформировано Правительство национального единства со штаб-квартирой в Триполи, которое возглавил Фаиз Сарадж. Однако ЛНА не подчиняется поддерживаемому ООН правительству, а ее командующий Халифа Хафтар является союзником Палаты представителей (ПП) в Тобруке.
Действительно ли Москва готовит сделку на продажу оружия Хафтару и может развернуть в Ливии военный объект?
В плане отмены эмбарго явно наблюдаются некие подвижки, несмотря на то, что российские дипломаты нередко высказываются против отмены ограничений, отмечает научный сотрудник Центра анализа стратегий и технологий, главный редактор журнала «Экспорт вооружений» Андрей Фролов.
— Тем не менее и без этого при желании можно найти лазейки, чтобы поставить военную технику, на нарушая режим эмбарго. Скажем, санкции не помешали ОАЭ приобрести четыре Ми-24П в Белоруссии в 2014 году и передать их ливийским силам в Тобруке в апреле 2015 года. Или — Египту передать в Тобрук три транспортно-десантных вертолета типа Ми-8Т и несколько МиГ-21МФ. Москва также может отправить инструкторов и оказать помощь в подготовке некоторых подразделений.
Что касается военно-морских баз в Ливии и Египте, о чем пишет TTU, то, честно говоря, мне непонятно — а зачем нам столько военно-морских объектов? Если возможность присутствия в этих странах действительно обсуждается, то вряд ли речь идет о полноценный базах. Во-первых, у нас столько денег в бюджете нет. Во-вторых, по сути, нам нужны места для беспрепятственных якорной стоянки, ремонта, пополнения припасов. Чтобы не повторилась история с идущей в Сирию группой во главе авианесущим крейсером «Адмирал Кузнецов», которой никуда не разрешали заходить для дозаправки. После этого случая, возможно, у российского руководства созрело желание иметь в Средиземноморье опорные точки, чтобы в следующий раз нас никто «не обидел».
Оружейное эмбарго ООН на поставки оружия в Ливию никуда не делось. Другое дело, что РФ могла бы содействовать в Совбезе снятию ограничений, поскольку вряд ли Москва будет тайно поставлять Хафтару тяжелое вооружение, что сразу же вскроется и ударит по имиджу, отмечает начальник Центра исламских исследований Института инновационного развития Кирилл Семенов.
— Чтобы там ни говорил официоз, Хафтар — мятежный генерал, который фактически отказался признать Схиратское соглашение от 2015 года. Вернее, он сначала его принял, но после того, как не получил тех должностей в новом правительстве, на которые рассчитывал, фактически возглавил мятеж вместе с ПП в Тобруке. В каком-то смысле Хафтар поменялся местами с ВНК (Всеобщим национальным конгрессом), который до этого считался мятежным, так как не признавал парламент в Тобруке, но в настоящее время неформально стал консультативным органом ПНЕ, признанным ООН. То есть для того, чтобы выстраивать отношения с Хафтаром, Москве надо его каким-то образом «легализовать», а для этого надо выступать в качестве посредника между ним и ПНЕ.
Да, по факту маршалу оказывает поддержку Египет и ОАЭ в Киренаике. Не секрет, что в городе Аль-Мардж регионе Сулайа функционирует военная база Эмиратов, созданная при участии Франции. Она изначально использовалась как логистический центр снабжения вооруженных формирований, действующих под командованием Хафтара и была рассчитана на обслуживания эмиратских самолетов С-17 и C-130. Затем Эмираты перебросили из западного Египта в Аль-Мардж три ударных самолета Dassault Mirage 2000. Но если ОАЭ и Египет таким образом воюют по большей части с «Братьями-мусульманами» ***, то перекос Москвы в сторону Хафтара выглядит довольно неоднозначно.
Понятно, что Хафтар свое несогласие вести диалог с ПНЕ мотивирует тем, что в Триполи сильны позиции «Братьев-мусульман»
Кроме того, если в ООН снимут ограничения на поставку оружия в Ливию, то это не значит, что решение будет распространяться на Хафтара и его Ливийскую национальную армию (ЛНА). Повторю, пока он не договорится с ПНЕ, с точки зрения многих игроков будет представлять собственную армию, которая не является вооружённой силой признанного в ООН правительства в Ливии.
«СП»: — Непонятно — а против кого Хафтар может воевать российским оружием, учитывая что, например, ЛНА не участвовала в боях за Сирт, который удерживало «Исламское государство» **.
— Вывод напрашивается сам собой — чтобы Хафтар этим оружием подавил своих противников в Триполи. Теоретически для борьбы с ИГ в Ливии оружие нужно поставлять бригадам из Мисураты, которые сперва вместе с силами Сараджа и подразделениями «Рассвета Ливии» отразили наступление ИГ на Мисурату, а затем при поддержке американской авиации и спецподразделений стран Европы отбили столицу «халифата» в Ливии — Сирт. Хафтар же не может справиться с небольшими группами «Консультативного совета моджахедов Бенгази».
Об этом не любят говорить, но если в РФ видят угрозу в умеренных исламистах из Триполи и Мисураты, то не следует игнорировать тот факт, что ливийские салафиты, не связанные с джихадистским движением, пользуются особым покровительством Хафтара — в ЛНА из них формируют даже целые самостоятельные подразделения, которые получают помощь из КСА и фетвы от саудовских шейхов, прежде всего — Раби аль-Мадхали.
— Встречу Сараджа и Хафтара пытался организовать Алжир, поскольку, как известно, это он фактически перевез Правительство нацединства из Туниса в Триполи, — замечает эксперт РСМД и Института Ближнего Востока Сергей Балмасов. — Но тогда это не удалось, поскольку Сарадж опасался, что Хафтар, если его пустят в ПНЕ в качестве министра обороны, осуществит путч. В свою очередь, Хафтару хотелось не просто занимать министерское кресло. Он открыто говорил алжирцам, что ПНЕ — это не правительство, а «банда», с которой он готов воевать.
Честно говоря, у меня сложилось впечатление, что как только Москва начала активно взаимодействовать с Хафтаром (алжирские источники утверждают, что Хафтар не афишируемо посетил Москву в конце декабря, помимо двух поездок в российскую столицу с лета 2016 года), он сразу же стал еще более независимым и резким в отношении ПНЕ. Логика следующая — если раньше он получал оружие от Алжира, то теперь, получив гарантии от Москвы, может торпедировать «алжирский проект».
Кстати, в недавнем интервью агентству Bloomberg заместитель министра иностранных дел РФ Геннадий Гатилов прямо заявил, что Россия не намерена признавать Правительство нацединства, но при этом планирует и дальше взаимодействовать с Хафтаром. Но я далек от мысли, что России в конце концов дадут «снять сливки» — реализовать экономические проекты в Ливии. Да у самого Хафтара непростая и противоречивая биография, в ней есть период активного взаимодействия с ЦРУ.
«СП»: — TTU пишет о наращивания влияния РФ во многих странах Средиземноморья…
— Все разговоры о российских базах в регионе, судя по всему, так и остаются лишь разговорами, которые, правда, злят некоторые европейские страны в виду относительной близости как Сирии, так Египта и Ливии к Суэцкому каналу. Кроме того, на вбросы о возможном российском военном объекте в Египте сразу крайне негативно отреагировала Саудовская Аравия. Да и с практической точки зрения для сети военно-морских объектов нужно обладать соответствующим флотом, а у нас с этим, как известно проблемы.
Что касается Алжира и Марокко, о которых также пишет французский бюллетень, то они, взаимодействуя с нами, ведут свою игру. Марокко таким образом посылает «прозрачный» намек тому же Алжиру, Франции и США, а Алжир, в свою очередь, благодаря взаимодействию с РФ, ощутимо нарастил военную мощь в пику Марокко. Но для реального взаимодействия нам надо с вниманием относиться к потребностям региональных сил. Например, уже была информация, что российское оружие попадало Хафтару через Египет в обход Алжира, а также — что мы обсуждаем ливийскую ситуацию с США и Италией, при этом забывая об огромной роли и влиянии Алжира в западной Ливии.
* Перевод статьи на русский язык опубликовал военный блог bmpd, который ведут специалисты российского Центра анализа стратегий и технологий (ЦАСТ).
** «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), решением Верховного суда РФ
*** Организация «Братья-мусульмане» решением Верховного суда от 14 февраля 2003 года признана террористической, ее деятельность на территории России запрещена.
<!-- [if !mso]> v\:* {behavior:url(#default#VML);} o\:* {behavior:url(#default#VML);} w\:* {behavior:url(#default#VML);} .shape {behavior:url(#default#VML);}
<!-- [if gte mso 9]> <!-- [if gte mso 9]> Normal 0 false false false false RU X-NONE X-NONE <!-- [if gte mso 9]> <!-- [if gte mso 10]> /* Style Definitions */ table.MsoNormalTable {mso-style-name:"Обычная таблица"; mso-tstyle-rowband-size:0; mso-tstyle-colband-size:0; mso-style-noshow:yes; mso-style-priority:99; mso-style-parent:""; mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt; mso-para-margin-top:0cm; mso-para-margin-right:0cm; mso-para-margin-bottom:10.0pt; mso-para-margin-left:0cm; line-height:115%; mso-pagination:widow-orphan; font-size:11.0pt; font-family:"Calibri","sans-serif"; mso-ascii-font-family:Calibri; mso-ascii-theme-font:minor-latin; mso-hansi-font-family:Calibri; mso-hansi-theme-font:minor-latin; mso-fareast-language:EN-US;}
13:47
Следите за Ливией — это первые признаки сотрудничества Трампа и Путина, — Bloomberg
Кремль может сделать администрации Трампа предложение об умиротворении ситуации в Ливии, полагает Bloomberg.
Те, кто ожидают первых признаков сотрудничества между президентом США Дональдом Трампом и президентом России Владимиром Путиным, должны обратить внимание на Ливию, сцену открытого противостояния России и Европейского союза, на которой внезапно может появиться Трамп, приняв сторону Путина.
Ливия имеет большое значение по трем причинам. Во-первых, она является отправной точкой так называемого маршрута Центрального Средиземноморья, по которому тысячи иммигрантов без каких-либо документов добираются до Евросоюза. Во-вторых, она является крупным производителем нефти, способным оказывать влияние на мировые цены. В-третьи, хаос в Ливии делает ее — если следовать в русле терминологии Госдепартамента США — «безопасным убежищем для террористов». Именно поэтому президенты Обама и Трамп стремились ограничить въезд на территорию США граждан Ливии и тех людей, которые там побывали.
Однако приоритетом Путина в Ливии являются вовсе не беженцы. Он в гораздо большей степени заинтересован в восстановлении влияния России в этой стране и, если получится, обеспечении военного присутствия там. При Муаммаре Каддафи Ливия была союзником России, страной, где российские энергетические компании вели свой бизнес, а также покупателем российского оружия.
Путин следил за ходом арабской весны с тревогой не только потому, что в результате тех событий такие же клептократы, как он, теряли власть, но и потому, что на место тех светских правителей зачастую приходили исламисты. С точки зрения Путина, местные диктаторы были защитниками от джихадизма. Он прочертил четкую красную линию на поддерживаемых Западом попытках сирийцев свергнуть президента Башара аль-Асада, наладил теплые отношения с президентом Египта Абделем Фаттахом ас-Сиси и восстановил связи с президентом Турции Реджепом Эрдоганом. Его альянс с исламистским Ираном тоже вписывается в эту линию поведения, потому что иранские шииты враждебно относятся к суннитским экстремистским ответвлениям, которые Путин считает крайне опасными с тех самых пор, как они появились в качестве новой силы в сепаратистской Чечне 1990 гг.
В Ливии путинская ось светских авторитарных правителей не может включать премьер-министра Файеза Мустафу Сараджа, который руководит страной из Триполи (на самом деле, не контролирует в Ливии ничего кроме Триполи, и его условно, на паях с другими полевыми "руководителями", - РН) и пользуется поддержкой Евросоюза, потому что он остается во власти благодаря поддержке со стороны ряда исламистских группировок и западных противников Путина.
Халифа Хафтар, влиятельный военачальник, который контролирует восточную часть Ливии и выступает против правительства Сараджа, гораздо больше подходит на эту роль.
Хафтар выгнал исламистских боевиков из Бенгази и его округи и захватил ключевые нефтяные терминалы Ливии, отвоевав их у правительственных сил в сентябре прошлого года, в результате чего объемы добычи в стране увеличились. Кремль постарался наладить отношения с Хафтаром, сначала пригласив его в Москву в ноябре прошлого года, а затем приняв его на борту авианосца «Адмирал Кузнецов» в январе, где Хафтар провел телеконференцию с министром обороны России Сергеем Шойгу.
Для Евросоюза эта ситуация несет в себе потенциальную опасность. Если власть в Ливии перейдет к союзнику Путина, все возможные соглашения по самому важному вопросу — беженцам — окажутся под угрозой. Если Хафтар позволит России открыть в Ливии военные базы, влияние Путина на политику Ближнего Востока продолжит расти.
Таким образом, складывается ситуация, способная привести к потенциальному столкновению Евросоюза с Путиным и Трампом. Существуют веские причины для того, что Трамп поддержал Хафтара, а не Сараджа. Хафтар провел 20 лет в США, где он жил недалеко от штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли и работал над тем, чтобы ослабить позиции Каддафи, который в прошлом был его другом и союзником. Трамп также крайне скептически относится к действиям тогдашнего госсекретаря Хиллари Клинтон в Ливии, и, подобно Путину, он не верит в возможность установления демократии в ближневосточных странах, где народной поддержкой пользуются исламистские группировки. Хафтар и его сторонники с радостью встретили победу Трампа в ноябре прошлого года, считая, что новый президент США может стать их союзником в борьбе против джихадистов.
Москва,
скорее всего, не будет возражать против возможности наладить
сотрудничество с Трампом в Ливии. Весьма вероятно, что Кремль сделает
администрации Трампа предложение об умиротворении ситуации в Ливии, что,
соответственно приведет к ослаблению «Исламского государства»
(организация, запрещенная в России). США даже не нужно будет что-либо
делать, кроме как закрывать глаза на российскую поддержка Хафтара. Если
изоляционистская команда Трампа хочет сократить риски и передать,
по крайней мере, часть своих обязательств по борьбе с ИГИЛ
России, договоренность о действиях в Ливии станет, возможно, первым
шагом на пути к этому.
Источник: http://rusnext.ru/news/1486464458
