«Большая игра» Путина на Ближнем Востоке оказалась масштабнее, чем предполагалось

Стратегическое наступление России на Ближнем Востоке оказалось гораздо масштабнее, чем предполагалось. Все мы давно свыклись с мыслью, что наша страна стала одним из главных участников большой международной игры в Сирии. Но, как выясняется, объектом пристального интереса Москвы стало и другое охваченное гражданской войной важное арабское государство — Ливия.

Судя по эмоциональным заявлениям западных политиков, которые приводит британская газета «Гардиан», поддерживаемый Россией генерал Халифа Хафтар близок к завоеванию верховной власти в этой бывшей вотчине эксцентричного диктатора полковника Муаммара Каддафи.

Одним из главных российских политических событий весны 2011 года стала публичная перепалка между тогдашним премьер-министром РФ Владимиром Путиным и тогдашним президентом Дмитрием Медведевым по поводу событий в Ливии. В те дни Россия не использовала шанс наложить вето на резолюцию Совета Безопасности ООН, которая позволила Западу оказать военную помощь восставшим против режима полковника Каддафи. Путин оценил это событие как провал нашей дипломатии: «Эта резолюция является неполноценной и ущербной... Это мне напоминает средневековой призыв к крестовому походу».

Внешняя политика традиционно считается в России исключительной сферой компетенции президента. И Дмитрий Анатольевич счел необходимым, не называя фамилий, устроить выволочку своему премьер-министру: «Нужно всем быть максимально аккуратными в оценках. Недопустимо использовать выражения, которые, по сути, ведут к столкновению цивилизаций, типа крестовых походов... Я не считаю эту резолюцию неправильной... Более того, я считаю, что эта резолюция в целом отражает и наше понимание происходящего в Ливии».

Шесть лет тому назад этот обмен репликами был воспринят совершенно однозначно: разное видение положения дел в Ливии привело к ссоре Дмитрия Анатольевича и Владимира Владимировича. Многие ожидали дальнейшего углубления конфликта в тандеме. Но, услышав выступление Медведева, Путин быстро дал понять, что он признает право президента рулить внешней политикой. А осенью того же года Медведев добровольно согласился на свой уход с президентского поста. И его перепалку с ВВП по поводу Ливии все забыли — все, кроме самого Владимира Владимировича.

В ходе неофициальных бесед с близким соратником нынешнего президента я часто слушал из его уст тезис: события показали, что относительно Ливии Путин был абсолютно прав. Западное вмешательство позволило повстанцам свергнуть Каддафи. Но ни к чему хорошему это не привело. Вместо функционирующего государства мир получил зону сплошной анархии. И такая оценка положения дел в Ливии вполне соответствует действительности. Как единая страна Ливия сегодня фактически не существует. Официально, правда, правительство у нее наличествует — но в количестве нескольких экземпляров. Иногда делегаты от этих конкурирующих правительств приезжают на различные международные мероприятия и вводят в ступор их организаторов. Не ориентирующиеся в ливийских реалиях иностранцы не понимают, какое именно «единственное законное правительство» им следует признавать.

А вот о чем в путинском окружении говорят менее охотно: интерес ВВП к Ливии не иссяк и носит отнюдь не только чисто исторический характер. То, что официальная Москва поддерживает тесные связи с одним из нынешних видных ливийских политических игроков — командующим войсками правительства с штаб-квартирой в городе Тобруке генералом Хафтаром — секретом, конечно, не является. В прошлом году Хафтар несколько раз был в Москве, встречался с ведущими российскими министрами и был сфотографирован в дверях российского МИДа в модной шапке-ушанке. Но честно признаюсь: несмотря на эти никем не скрываемые факты, статья в британской «Гардиан», написанная ее авторитетным дипломатическим редактором Патриком Уинтуром, застала меня врасплох.

Вот краткое содержание этого материала: опираясь на массированную поддержку России, генерал Хафтар близок к полной военной победе над своими конкурентами и захвату власти в стране. Европейскому союзу это активно не нравится, и он надеется убедить Москву, что превращение Хафтара в единоличного правителя Ливии будет и опасным, и контрпродуктивным. Все эти тезисы статьи «Гардиан» подтверждаются конкретными официальными заявлениями министров иностранных дел Великобритании и Италии, других европейских официальных лиц.

Я не считаю себя глубоким знатоком положения дел в Ливии и поэтому постараюсь пока быть предельно осторожным в оценках. Ливия — это одна стратегически очень важная, обладающая большими запасами нефти и газа страна Ближнего Востока. И если у России получится там закрепиться, это сулит нам выгоды и в экономическом, и в политическом плане. Поэтому сам по себе интерес Путина к Ливии представляется мне вполне оправданным.

Оправданным является и желание России покончить с царящей в Ливии анархией. Никому не подконтрольные зоны — это мощный источник террористической угрозы и нестабильности. Установление в Ливии авторитарного светского режима — единственный способ ликвидировать эти черные дыры. Что бы там ни говорили на Западе, о появлении в Ливии демократического государственного устройства европейского образца не может быть и речи.

А вот дальше начинаются большие вопросы. Сотрудничество нашей страны с Ливией в эпоху Каддафи приносило пользу прежде всего эксцентричному полковнику. Каддафи старался брать по максимуму, а отдавать по минимуму. Нет ли опасности, что нечто подобное произойдет и на этот раз? Каков объем российской помощи генералу Хафтару? В чем именно эта помощь выражается? По силам ли современной России проведение столь масштабной и наступательной политики на Ближнем Востоке?

Я не настолько наивен, чтобы ожидать скорых ответов на все эти вопросы. Но они точно никуда не уйдут и с течением времени станут лишь более актуальными. А пока давайте ограничимся лишь констатацией факта: на Ближнем Востоке Россия играет по-крупному не только в Сирии. Есть и еще один очень важный фронт политико-экономических боевых действий — ливийский.

Что мы знаем о фаворите Москвы в Ливии

Халифа Хафтар родился 7 ноября 1943 года в Ливии. Обучался в военных вузах в СССР и Египте. Участвовал в государственном перевороте 1969 года, который сверг режим короля Ливии Идриса и привел к власти Муаммара Каддафи. Во время войны Ливии с соседним африканским государством Чад был одним из командиров войск своей страны. Попал в плен вместе с большой группой своих подчиненных — от всех них Каддафи отрекся. Перешел в оппозицию к Каддафи и в 1990 году переехал жить в США в качестве беженца. После свержения режима Каддафи сначала не нашел себя в ливийской политике, но в 2015 году стал верховным военным командиром правительства Ливии в городе Тобрук.