Судан фактически распался на три части

Омдурман – не только важнейший промышленный и логистический центр, это ещё и национальный символ Судана. Он был столицей повстанческого Махдистского государства в конце XIX века, и под его стенами махдистская армия полегла под пулями британских «максимов».

Прорыв обороны Сил быстрого реагирования (RSF), возглавляемых генералом Мухаммадом Хамданом Дагло (Хамедти), и захват части Омдурмана с телецентром вдохновил правительственную армию. Генерал Абдель Фаттах аль-Бурхан, фактический глава Судана, отверг предложение RSF прекратить огонь на время Рамадана, и готовит армию для продолжения наступления.

По-видимому, правительство аль-Бурхана намерено отремонтировать телецентр и развернуть пропаганду: ранее войну в медиа-пространстве активно вели как раз RSF.

Успехи правительственных сил обеспечены двумя факторами. Первый – поставки оружия, в частности, БПЛА, из Ирана. Второй – формирование общественного мнения в пользу армии и против RSF на территориях, подконтрольных аль-Бурхану. Если иранский фактор уравновешивается помощью RSF от ОАЭ, то достаточно массовая поддержка армии населением может оказаться решающей. Не в исходе войны, а в успешном удержании армией столицы (часть её, правда, ещё предстоит отвоевать) и территорий между Нилом и Красным морем. Во всяком случае, успех армии ставит под сомнение вероятность конечной победы RSF и занятия ими всего Судана.

Поддержка правительства аль-Башира населением связана только с одним: отряды RSF (бывшие ополченцы «Джанджавид» из провинций Дарфур и Кордофан, истреблявшие и обращавшие в рабов чернокожее население) отметились в занятых ими районах такими жестокостями, что у жителей местностей, остающихся под контролем правительства, просто нет другого выхода, как поддерживать аль-Башира. Там формируется проправительственное ополчение, которое исполняет роль местной самообороны от мобильных отрядов RSF, и пополняет воинские части.

Население сплачивается вокруг аль-Бурхана, опасаясь страшного врага (суданцы по привычки называют RSF «джанджавидами»), но когда – и если – опасность отступит, на первый план выйдет политическое «лицо» правительства. А оно состоит из радикальных исламистов - опоры бывшего президента Омара аль-Башира, свергнутого народным восстанием в 2019 г. Значит, деятели прежнего режима вряд ли будут популярны после уменьшения угрозы со стороны RSF. Сообщается, что исламисты занимаются вербовкой в проправительственное ополчение. Но если это работает в сельских районах и среди беженцев, спасающихся от террора «джанджавидов», то в Хартуме и Омдурмане это, скорее, мешает мобилизации населения в поддержку правительства. Ведь жители этих городов в большинстве своём поддерживают светские партии, и именно они в 2019-м восстали против режима аль-Башира.

В последние дни появились сообщения, что аль-Бурхан договорился о сотрудничестве с блоком светских партий. Но тут возникает вопрос: как они уживутся с исламистами, с которыми их разделяют не только идейные разногласия, но и реки крови? И сможет ли аль-Бурхан балансировать между этими противостоящими силами?

На международной арене и правительство, и RSF вряд ли смогут заручиться поддержкой со стороны сильных и влиятельных государств. Аль-Бурхан не может рассчитывать на поддержку Запада и арабских стран из-за преемственности по отношению к режиму аль-Башира (Россия и Китай не занимают чёткой позиции в этом конфликте, и только Иран однозначно выступает на стороне правительства). Лидер RSF Хамедти пытается выступить в качестве поборника демократии и светского пути, но зверства, творимые его боевиками в Гезире, Дарфуре и Кордофане заставляют усомниться в правдивости его заявлений. Он утверждает, что средневековые жестокости творят «изгои», и вообще сообщения о них преувеличены, в то время как масса свидетельств, фото- и видеоматериалов говорят об обратном.

Решающее влияние на ход войны будет оказывать ход военных действий в провинциях. А там всё крайне запутано. Южный Кордофан контролирует повстанческое Народно-освободительное движение Судана-Север (НОДС-Н): сейчас оно вступило в союз с армией для борьбы с RSF.

Фактически Судан разделен на три (или даже на четыре) части: большая часть провинций Дарфур и Кордофан и часть Омдурмана контролируется RSF, при этом в обеих провинциях идут «малые войны» между племенами, местными ополчениями, политико-религиозными движениями и их фракциями. Вторая, большая часть страны – от Нила до Красного моря, а также некоторые территории к западу от Нила – управляются правительством аль-Бурхана. Эта территория более консолидирована, хотя на Красном море имеются вооружённые группировки местных племён, придерживающихся нейтралитета с тем, чтобы в решающий момент примкнуть к победителям.

И, наконец, третья, наименьшая по площади часть Судана – это полоса вдоль границы с Южным Суданом. Там живут чернокожие племена, и действуют местные племенные ополчения, крупнейшее из которых, НОДС-Н, заключило союз с аль-Бурханом, но не признаёт его власти.

Если аль-Бурхану удастся консолидировать власть и укрепить армию, ему, возможно, удастся выбить RSF из столицы и даже потеснить в Западном Судане. Но разгромить «джанджавидов» вряд ли удастся: они укоренены среди арабских племён Дарфура и Кордофана. По мнению некоторых экспертов, в случае захода войны в тупик RSF объявит самостоятельное государство в Дарфуре и Кордофане - благо, там есть нефть и золото. Правда, часть Дарфура контролирует Освободительное движение Судана (ан-Нур), одинаково враждебное и RSF, и правительству аль-Бурхана. Так что RSF будет чем заняться на своей территории, когда война с правительством затухнет.

А правительству будет достаточно проблем с международным признанием, «разруливанием» отношений исламистов со светскими партиями, и нахождением компромисса с НОДС-Н, за которым стоит сильный в военном отношении Южный Судан.

Вероятно, Судан фактически распадётся на эти три государственных образования. А будут ли они формализованы, или останутся непризнанными, наподобие Триполитании и Киренаики на месте бывшей Ливии, или Северного и Южного Йемена – не так важно.

Важнее другое: ООН предупреждает, что на Судан надвигается голод, жертвами которого станут миллионы людей, если мировое сообщество не окажет масштабную помощь. Но в условиях войны оказать её будет крайне сложно. Кроме того, у мирового сообщества проблемы Судана явно не на первом месте.