На состоявшемся в конце октября в Москве заседании Совета Парламентской ассамблеи ОДКБ парламентарии из России, Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии и Таджикистана приняли решение сформировать единый список террористических организаций, разработать так называемый модельный закон для стран ОДКБ об информационном противодействии терроризму и экстремизму.

Соглашаться или нет?

Это сообщение взбудоражило определенные круги киргизской общественности, включая политиков, священнослужителей и правоохранительные органы. Причиной острой реакции стало вовсе не возражение против общих принципов борьбы с террористами, а нечто гораздо более конкретное.

Дело в том, что, в отличие от других стран-участниц ОДКБ, в Киргизии не запрещена деятельность религиозной организации «Джамаат таблиги» (ДТ), или «Таблиги жамаат». В остальных странах Союза эта организация квалифицируется как экстремистская. Если будет сформирован единый список террористических и экстремистских организаций ОДКБ, эту организацию будут вынуждены запретить и в Киргизии. Однако это может иметь серьезные последствия, поскольку ДТ пустила в республике мощные корни. Настолько мощные, что даже сам верховный муфтий – духовный лидер всех мусульман Киргизии состоит в ней. По некоторым данным, таблигисты успешно проникли не только в высшее духовенство, но и в светскую власть, не исключено, что даже некоторые высшие чиновники и депутаты симпатизируют ДТ или состоят в ней.

В национальной прессе развернулась дискуссия за и против запрета «Джамаат таблиги». Так, депутат Исхак Масалиев потребовал запретить эту организацию. Однако несогласных оказалось немало. К примеру, известный в стране теолог Улфан Усупов высказался так: «Соседние страны ввели запрет на "Таблиги жамаат" на том основании, что возникает много конфликтов в межэтнических, межконфессиональных вопросах. Я же считаю, что мы должны направить этот «джамаат» в правильное русло, использовать с пользой его опыт. Если ввести запрет, то [его члены] перейдут на подпольную работу и могут приобрести экстремистский, террористический характер, неся вред государству. Поэтому надо продолжать государственный контроль, а отдельные недостатки можно корректировать».

Кто-то может это посчитать удивительным, но на стороне противников запрета оказались даже киргизские чекисты, которые не считают организацию опасной, напротив – полагают, что она стабилизирует религиозную ситуацию. По словам заместителя директора Антитеррористического центра Государственного комитета национальной безопасности (ГКНБ) КР Канжарбека Бакаева, несмотря на то, что «Таблиги джамаат» запрещена в странах ШОС, угрозы безопасности Кыргызстана она не несет. К. Бакаев отметил, что, несмотря на введение запрета государствами-партнерами деятельности «Таблиги джамаат», в Кыргызстане соответствующих оснований этому найдено не было: ««Таблиги джамаат» признана экстремистской организацией в Казахстане, Узбекистане и России. Но у нас такой угрозы пока нет. Несмотря на это, мы ведем постоянную работу по данному течению, отслеживаем все сигналы. Наши партнеры выдвигают требования: «Почему вы не запрещаете?» Но если у нас со стороны последователей этого учения нет каких-либо отрицательных шагов или радикальных проявлений, то как мы можем отстоять в суде то, что организация должна быть причислена к экстремистским течениям? Мы же должны представить суду весомые доказательства. На сегодня подобных оснований не обнаружено».

В середине ноября в Бишкеке состоялась международная конференция «Ислам в современном светском государстве», выступая на которой, президент Сооронбай Жээнбеков отметил: «Кыргызстан проводит работу по распространению истинных исламских ценностей и принимает меры по противостоянию таким силам. Государственные органы предпринимают совместные усилия для решения таких явлений. Работа в этом направлении будет продолжена».

В свою очередь, киргизское исламское интернет-издание «Умма» отметило, что президент «обозначил, что каждое государство должно придавать большую значимость традициям и культуре своего народа, а религиозное устройство в стране должно определяться на конституционной основе. При этом, как отметил президент, политика и стратегия устойчивого развития светского государства должны учитывать религиозные взгляды народа».

Эксперты не могли не отметить и слова представителя  Объединённых Арабских Эмиратов Али Рашида Абдуллы Аль Нуами, обращенные к киргизским участникам конференции: «У меня есть совет для вас. Во-первых, надо быть национальным государством и учить детей толерантности и нравственности с первого класса. Нужен план для противостояния экстремизму. Надо создать и развивать кыргызский ислам. Никто не имеет права приезжать в Кыргызстан и навязывать свой ислам».

Кто они на самом деле?

В 2008 году в Великобритании также имела место дискуссия о степени общественной опасности таблигистов после того, как в их среде был обезврежен террорист. Многие лондонцы с удивлением узнали, что большинство мечетей на западе Лондона принадлежит именно ДТ. Однако одного явного инцидента оказалось недостаточно для запрета движения, и его деятельность была продолжена.

Действительно, в отличие от разношерстных джихадистов, ваххабитских и салафитских течений, ДТ на протяжении своего существования с начала XX века последовательно дистанцируется от непосредственного участия в политической жизни. Течение привлекает в свои ряды созданием спиритуалистической атмосферы возвышенной «духовности», открытости и дружелюбия между прихожанами и тому подобными типичными приемами из арсеналов религиозных коммун. Из-за склонности к спиритуализму ДТ порой сравнивают с суфийскими орденами. Европейские религиоведы рассматривают это движение как один из мусульманских аналогов протестантизма.

Однако, несмотря на аполитичность и мирный характер течения, оно имеет явные признаки тоталитарной секты или деструктивного культа, как принято говорить среди религиоведов. Представители традиционного духовенства критикуют ДТ за формирование отчуждения от семьи, пренебрежительное отношение к женщинам (требование носить полный хиджаб), горделивое стремление подражать жизни пророка, включая отказ от зубных щеток в пользу расщепленных палочек, и тому подобные бытовые детали.

Возникнув в 1927 году в Индии, ДТ проводит агрессивную миссионерскую политику, увеличив количество сторонников в среднем до 70-80 миллионов. Любопытно, что акцент в миссионерской работе делается не на обращении неверных, а на вовлечении мусульман-суннитов в свои общины под девизом воссоздания коммунального духа раннего ислама. Иными словами, мы имеем дело с параллельной формой организации религиозной жизни мусульман.

Бесспорно, это не может не вызывать беспокойства традиционного клира и государства. Всякое религиозное движение, которому удается глубоко инфильтроваться в органы государственной власти, должно вызывать беспокойство властей, особенно если это движение имеет иностранное происхождение и не вполне понятное идейное содержание и цели. Сектантский дух относительной закрытости от общества только усугубляет подобные опасения.

Также следует иметь в виду, что декларации лидеров исламских религиозных движений об их аполитичности не стоит воспринимать буквально. Аполитичность обычно носит тактический характер, когда же движения набирают силу, они не стесняются навязывать обществу и светским властям свои порядки. Не стоит забывать, что, по мнению многих религиоведов, природа ислама как религиозного мировоззрения такова, что обычно крайне сложно провести грань между духовным и идеологическим.

С другой стороны, дело даже не в социальной природе ислама, а в том, что любое общественное движение с миллионами членов неизбежно вторгается в сферу политическую. Наиболее показателен в этом отношении пример китайской секты «Фанлуньгунь», которая возникла как сеть клубов оздоровительной гимнастики, а в итоге стала тягаться по степени своего влияния и количеству членов с Коммунистической партией Китая. Сектанты пошли на обострение и проиграли, движение было запрещено, а в органах безопасности создан специальный отдел по борьбе именно с «Фанлуньгунь».

Руководство Киргизии наверняка станет отстаивать легальность «Джамаата» перед партнерами по ОДКБ и ШОС. Найти компромисс будет сложно, да и есть ли тут для него возможность?