БОРУЧЕНКО Владимир Афанасьевич - генерал-майор
родился 4 января 1940 г., в с. Нижний Уймон (Алтайский край);
35 лет прослужил в Пограничных войсках (от курсанта до Командующего войсками пограничного округа);
окончил Военную Академию им. М.В.Фрунзе (1972), Академию Генерального штаба Вооруженных Сил СССР (1983);
в должности начальника пограничной заставы пресекал провокации китайцев на границе (1966-1969); участник боевых действий в Афганистане, межнациональных конфликтов в Казахстане (1986), в Гагаузии, в Приднестровье (1990-1991);
будучи Командующим войсками Тихоокеанского пограничного округа, выступил против передачи Курильских островов Японии (1992);
советник губернатора Приморского края (1998–2000), председатель правления Приморского регионального отделения Общероссийского движения «В поддержку Армии, оборонной промышленности и военной науки», член исполкома, руководитель информационно-аналитического отдела ДПА;
награждён орденом Красной Звезды, орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР». Почетный сотрудник госбезопасности.
Газета «Пограничник
на Тихом океане», №45 от 27 ноября 1999 года.
Генерал (от латинского «генералис» - общий, главный). – Большая советская
энциклопедия.
«Самое дорогое у человека - это жизнь. Она даётся ему один раз, и прожить её
надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не
жёг позор за подленькое и мелочное прошлое…» (Н. Островский, «Как закалялась
сталь»)
Пролог
Он мог стать математиком, физиком – со школьной скамьи был склонен к точным
наукам; мог быть олимпийским чемпионом – юношеские разряды имел по многим видам
спорта, особо увлекался боксом, борьбой, стрельбой; геология, минералогия
получили бы прекрасного специалиста, доведись ему заниматься этим делом –
часами любил возиться с разноцветными камушками, сам огранивал их,
квалифицировал, собирая коллекцию, бывало за консультацией к нему обращались и
маститые профессионалы.
Он стал военным. Свой выбор Владимир Борученко сделал давно и
сознательно, ни разу, даже в самые трудные минуты не пожалев об этом. Профессия
защитника Родины, человека, ответственного не только за судьбу свою и своих
близких, но и за жизни многих людей, над которыми он поставлен главным, влекла
Владимира Афанасьевича тем, что именно она позволяла сельскому парню из Горного
Алтая наиболее полно проявить чаяния и стремления, впитанные с соками
благодатной земли древнего края…
Человек предполагает, а судьба располагает. На жизненном взлете перед каждым
открывается ширь и даль множества дорого, выбирай любую и шагай сквозь тернии к
своей звезде. Вот она-то у каждого одна, неповторимая. Труден к ней путь и
нельзя возвратиться, чтобы пройти её заново. Нет в жизни черновиков, ибо
пишется она сразу и набело. Перелистывая её страницы, оглянешься на миг, но уже
не поправить вех пройденных лет.
Начала
Зябко и курно на улицах Нижнего Уймона, небольшого алтайского села, каких нем
ало раскидано в Уймонской долине горного хребта. Путешествуя по этим местам Рерих
создал целый цикл картин, запечатлевших красоту здешних мест. Зябко от
январского морозца, ледяным ожерельем опоясавшим колодезные срубы, до стального
блеска зализавшим склоны оврагов, которые деревенская детвора по случаю каникул
день-деньской полирует подошвами обувок, а то и просто спинами да задами, не
жалея латаных-перелатаных одёжек, залихватски несясь под горку. Впрочем, этим
малым шалопаям всякий мороз нипочем.
И кому было знать, в новогодней застольно-горластой праздничной кутерьме, что
наступивший 1940-й - последний предвоенный.
Не думали, не гадали об этом и в избе Афанасия Борученко. Здесь были совсем
другие заботы. 4-го января жена Афанасия Семёновича, Мария Ильинична, подарила
ему еще одного наследника. Мальца назвали Владимиром.
С чего начинается Родина? Известный вопрос, ответ на который пытаются найти
многие. А может она начинается, если вслушаться в корни теперь забытого слова
«родина» с ударением на втором слоге? Оно обозначает родню, кровную связь
поколений, давших основу твоего появления на свет. Не отсюда ли берут начало
истоки незримо, но могуче питающие не только физические, но и нравственные,
моральные начала человека, для полного проявления которых ему и отмерен судьбой
путь.
В поисках лучшей доли, а то и просто спасаясь от притязаний власть имущих,
семья Борученко обосновалась в этих краях давно. Один из предков Афанасия
Семеновича после разгрома Запорожской Сечи, забросив тощую котомку за плечи,
двинул на Урал. Уже его потомки в поисках руд оказались на Алтае. А тут вскоре и
крепостничеству пришел каюк. Так и стали прорастать корни запорожского казака,
казалось бы уже обрубленные на Алтайской земле. Родителей Марии Ильиничны
потянули в дальние края Столыпинские реформы. Рязанскую землю, восславленную
Есениным, им заменила Уймовская долина, воспетая в полотнах Рериха. Здесь, в
сибирском селе, носящем имя Ермака, родилась их семья, начали они в
повседневных трудах и заботах ставить на ноги детей. С четвертого класса и до
окончания школы Владимир Борученко учился в Баево. Много лет спустя это
название населенного пункта он прочел на борту флагмана рыболовецкого флота,
гремевшего своими трудовыми показателями в рыбной отрасли. Необыкновенное село
Баево. Двенадцать героев Советского Союза дало оно Родине. Весь мужской
преподавательский состав школы прошел горнило Великой Отечественной. Нужно ли
говорить, чему и как учили здесь детей. Ребят окружали люди сильные духом.
Такие как Римма Дмитриевна Власова – классный руководитель Владимира Борученко,
по его определению, педагог выдающийся. Её отец попал под жернова смутного
времени, был расстрелян. Не ожесточилось сердце школьной учительницы. Учила
Римма Дмитриевна своих школяров добру, умению дорогу к свету пробивать не силой
локтей и кулаков, а силой знаний, дающих мудрость, учила превосходству
духовному, закаляющему человека крепче стали. Павка Корчагин для Владимира
Борученко стал тем героем, «делать жизнь с кого» он хотел и стремился. Во всех
спектаклях играл роль Павки. Считает его своим старшим братишкой. Конечно, были
и другие книги, но роман «Как закалялась сталь», стал его жизненным вектором.
Генерал
Во весь рост
В пограничном училище курсант Борученко мог дать фору многим, ничем не уступал
даже пришедшим из суворовского училища. Физически развит отлично, учебную
программу схватывал налету. Поэтому никого не удивили его окончательные оценки
– круглые пятерки. Правда, ни золотой медали, ни даже красного диплома не
получил.
Стрелки циферблата накручивали начало 60-х – знаменательных, противоречивых.
Развенчан культ, но вслед, словно патроны из пистолетной обоймы, выщелкивались
военные кадры. Могли ли рассчитывать на место в строю новоиспеченные
лейтенанты, если сокращались опытные, прошедшие войну, офицеры?
Владимиру Борученко и его училищному товарищу Сергею Мухинуповезло, их оставили, и, как отличникам, предоставили право выбора места
службы. Мухин выбрал Ленинград, а Борученко напросился в Даурию.
«Подначитался, - рассказывает Владимир Афанасьевич, - Константина Седых, его
известного романа, да там в свое время в артиллерийском полку служил и мой
отец. Не знал, стремясь на самый край, что есть Тихоокеанский округ».
- Что ты так рвешься в глухомань, - напутствовали училищные наставники, -
нахрабришься еще. Хочешь подальше – езжай на Курилы.
- Так там какая граница? Морская? - отвечал лейтенант. – а я хочу настоящую.
Пограничную службу генерал Борученко начал командиром взвода. Тогда на заставах
было два офицера, начальник и замполит. Комсомольцев замполитами не назначали.
В училище он не вступил в партию не потому, что был не готов, а…вопреки.
- Из нашей группы вступили в партию два курсанта. Но уж такого слякотного
плана, откровенные подхалимы. И у нас какая-то аллергия была к парторганизации.
Вот комсомол – это да, это наше. Активно работала комсомольская ячейка.
Отрядной парткомиссией лейтенант Борученко был принят в члены КПСС, партийные
характеристики он привез с училища. Через полгода командир комендантского
взвода получил назначение на границу.
Немало песен и легенд сложено об Амуре, реке быстрой, многоводный, пограничной.
Помните: «У высоких берегов Амура часовые Родины стоят». Актуальной эта песня
была и для пограничников заставы, которых капитан Борученко с 1966 по 1969 годы
зимой почти ежедневно выводил на лед могучей реки для пресечения вооруженных
провокаций неспокойного тогда соседа. Во весь свой рост шел командир во главе
своих подчиненных. Не прогибался, не вилял он и в ситуациях, казалось бы сугубо
мирных, но чётко прорисовывающих характер офицера.
Как-то поздним вечером наряд по проверке прибрежной полосы привел на заставу с
пляжа запоздалого купальщика. В ночных утехах с девицей тот отдыхал от дневных
забот, забыв о правилах пограничного режима. Мокрой курицей выглядел в одних
лишь плавках, хотя, как оказалось, был птицей высокого полета. Гонор начал
показывать с порога. Я тебя, капитан, мол, сгною и прочее – самые мягкие его
выражения.
Вызванный наряд милиции затолкал его в патрульный «уазик».
В тот же вечер капитан Борученко написал рапорт и заявление в служебные и
партийные инстанции. В последующие дни пытались урезонить строптивого офицера в
отряде, в кабинете первого секретаря. Но он был непреклонен: «Пограничники
действовали по закону, а человеку, занимающему такой пост, не личит опускаться
до грубости, тем более в присутствии солдат. Не знаю, как вы будете с ним
работать, а передо мной за оскорбления требую извинений». На заставу с
извинениями хам пришел уже будучи заведующим овощебазой. Буркнул: «Ну ты,
сынок, извини, чего уж там». Офицер-пограничник резко оборвал его: «На «ты» я
вас не приглашал, в отцы вы мне не годитесь, отец у меня не такой». Уже
командуя пограничным отрядом, подполковник Борученко побывал в артиллерийском
полку, где когда-то служил его отец. Лихой кавалерист-разведчик Афанасий
Семенович дослужился до старшины, а уволившись из армии, работал следователем
уголовного розыска. Немногословен был, провожая сына в пограничное училище.
Крепко, по-мужски обнял парня, легонько подтолкнул в плечо. Стоя в отцовской
казарме, вспомнил то напутствие подполковник Борученко.
В 1972 году Владимир Афанасьевич Борученко с отличием оканчивает академию имени
М.В. Фрунзе, а спустя 11 лет – Академию Генерального штаба. 4 года – с 1985 по
1989 – Афганистан. Затем Приднестровье и Молдова, где разгорался конфликт. Тут
попыталась проверить пограничника на прочность ошалелая команда «народного
фронта». Никакие увещевания и доводы на них не действовали. Кольцо вокруг
офицеров, приехавших для урегулирования ситуации, сжималось все теснее. Когда
стало совершенно ясно, что их готовятся взять в заложники, генерал Борученко вынул
из кармана руку, в которой крепко сжимал гранату. Толпа молча расступилась,
беспрепятственно пропустив генерала и сопровождавших его к машине.
Стремительно развивались события и на внутриполитическом фронте уже трещавшего
по швам великого государства, раздираемого желаниями «самостийников»
разбрестись по своим удельным квартирам. По стоящим во весь рост в мутном
потоке политических интриг бьют больнее всего. Ветры так называемых перемен
хлещут по таким жестоко и безжалостно. В августе 1991 года Борученко обвиняется
в том, что держал «под арестом» президента Горбачева в Форосе, которого
охраняли подчиненные Владимира Афанасьевича. Но оргвыводов тогда не
последовало.
Предательство
Кто сказал, что военные вне политики? Таковыми могут быть разве что наемники,
которым всё равно, кто платит. Человек же, взявший оружие для защиты своей
Родины, не может быть слепым исполнителем приказов. Ведь определил классик, что
война – это та же политика, но проводимая иными средствами. К сожалению,
примеры даже последних лет еще раз показывают, что в нашем Отечестве за ошибки
генералов от политики жизнью расплачиваются солдаты и офицеры в окопах горячих
точек. От безвестного рядового до генералов. Таких как Родионов, Рохлин. Претят
натуре Борученко грязные разборки нынешних политиков, которые в борьбе за
популярность не гнушаются никаких методов. Не считает он себя бескомпромиссным.
Получилось так, что оказывался там, где нужно успокоить, примирить. Не
сторонник он и авторитарного, жесткого стиля руководства. Ни в какой должности
никогда не позволял себе барского отношения к подчиненным.
В 1992 году генерал-майор Борученко переводится из Украины в Приморье и
принимает под свое командование Краснознаменный Тихоокеанский пограничный
округ. Участок сложный, напряженный. Командующий без суеты и надрыва, внешне
совсем незаметно, сумел наладить деятельность управленческого аппарата,
сплотить офицеров в крепкий коллектив единомышленников. Опыт подсказывает
Владимиру Афанасьевичу, что нельзя погрязнуть в мелочах, попадешь в цейтнот,
упустишь направление основного удара. Этому учит он и подчиненных.
Диспетчерские часы превращают в лаконичные доклады с мест, рассматриваются
только вопросы, касающиеся управленческого звена. В слаженном ритме заработал
управленческий механизм округа, без лишней дерготни несли службу заставы,
корабли и подразделения. В это время намечается визит Президента России в
Японию. Козырной картой в политической игре становятся Южные Курилы. Узнав, что
её готовятся разыграть в высших эшелонах власти, генерал Борученко собирает
пресс-конференцию и решительно заявляет о необоснованности и недопустимости
территориальных уступок, ревизии итогов второй мировой войны. Зачем было
высовываться из общей шеренги паркетных шаркунов, в угодническом соревновании
не гнушающихся ничем? В этой борьбе без правил шансы его были невелики. Но
вернее ли было бы, кинув руку под козырёк, тихонько готовиться к отводу
островных застав на новые рубежи? Понять поступок Борученко можно, зная его
кредо: « Уж если я встал во весь рост, то пойду до конца!». Боевой генерал, не
раз смотревший смерти в глаза, никому в угоду торговать Родиной не станет. Удар
последовал незамедлительно. Но не с той стороны, откуда можно было ожидать.
Неугодного генерала обвинили не в некомпетентности, а в …измене. Мол, принимал
присягу Украине во время службы там, а значит, изменил России.
Запланированные
ранее командно-штабные учения начались в срок. за окном кабинета брезжит
рассвет. Все до боли свое любимое дело, озабоченные лица подчиненных,
склоненные над картами, сухие слова команд. И только перезвон телефонных
аппаратов, словно короткие автоматные очереди, нарушают вдруг наступившую
напряженную тишину.
Почему все не так,
Вроде все, как всегда,
То же небо, опять голубое.
Тот же лес, тот же воздух,
и та же вода…
Идя в атаку, солдат встречает пулю грудью. Если же ему стреляют в спину, то это
предательство. Ни один мускул не дрогнул на лице генерала, да он и никогда не
давал волю эмоциям. В душе все кипело от несправедливо нанесенной обиды.
- Проводите учения без меня, - отдал он распоряжение. Руки тяжело легли на
стол, скрипнуло кресло. Причину такого решения командующего знали все. Стараясь
особо не беспокоить, находили все-таки офицеры повод зайти в кабинет с тем или
иным вопросом. Не потому, что были не научены действовать по вводным, генерал в
своих помощниках был уверен, за него переживают, понимал он, по-солдатски
бесхитростно пытаются хоть как-то отвлечь от гнетущих мыслей.
Весть о снятии командующего долетела до отрядов и бригад. Офицеры решают на
своих собраниях выразить протест. Такого единого порыва за всю историю
Тихоокеанского округа не было. Генерал-майор Борученко обращается к своим
сослуживцам, со многими из которых глотал афганскую пыль, не делать этого. На
своем примере знал: в глухую стену не достучишься, а войска могут потерять
лучших. Оставалась безучастной к судьбе генерала Коллегия министерства
безопасности, на которой он пытался добиться решения своего вопроса.
Ведь где, как не там должны были знать, что генерал Борученко присягал только
единожды, держа перед собой текст торжественной клятвы с гербом СССР. Получая
назначение для дальнейшей службы в различные республики, как любой военачальник
его ранга, давал лишь соответствующую подписку, гордясь, что он – гражданин
Советского Союза. С высоких кабинетов раздавались лестные предложения, но в
частном порядке. Коллегиально же признать свою неправоту там были не готовы.
Для этого нужно иметь высшее мужество.
- Честь имею, - выразил генерал-майор В. Борученко свое отношение к возникшей
ситуации, написав рапорт об увольнении.
Никогда не сдаваться
Сначала ищешь справедливости, затем другое место работы. Точнее и не выразить
состояние нынешней демократии, когда дозволено все, кроме права, отстаивая свои
взгляды, не быть ошельмованным. Играть по правилам курятника, кто выше залез на
насест – тот и гадит на нижнего, Владимира Афанасьевича заставить невозможно.
Не так воспитан. Сломать хотели. Не вышло. Говорят, что два переезда
равнозначны одному пожару. Кто хоть однажды паковал чемоданы, тот поймет соль
этой шутки. Семья Борученко переезжала с места на место 20 раз. не трудно
представить, каков кочевой быт военного – сплошные пожары. Чтоб стать
генеральшей, надо, по крайней мере, выйти замуж за лейтенанта. Светлана Николаевна,
тогда просто четвероклашка Света, познакомилась с Володей Борученко в школе.
Детская дружба переросла в большую любовь, с которой эти два человека и шагают
бок о бок по жизни. Что такое верная жена в полной мере знают только военные
да, пожалуй, моряки. На её хрупких плечах домашнее хозяйство, дети, длинные дни
и ночи томительного ожидания, радость коротких встреч, гордость за успехи мужа
и горечь его неудач. Плечи хрупкие, но крепче их опоры у служивого нет.
Получить квартиру во Владивостоке командующий не успел, и после увольнения в
запас остался жить на генеральской даче. Куда уж лучше, можно подумать. Но дело
в том, что она лишь называется генеральской. В округе к таким излишествам не
очень благоговеют, и стоит этот сборно-щелевой домик, продуваемый всеми
ветрами, без воды и отопления. Одно слово – стены да окна. Оставив такое
житие-бытие опальному генералу, не исключено, что власть имущие предполагали:
пойдет он на поклон, никуда не денется. Да не на тот характер напали. Соорудив
тележку, утрами катил её Владимир Афанасьевич к ближайшей водоколонке. За этим
занятием и заметил его как-то командир пограничной части, располагавшейся
неподалеку.
- Что же вы, товарищ генерал, не сказали, - смущенно обратился офицер. – Мы бы
помогли. Поблагодарил Борученко офицера, но от помощи отказался. Однако
командир настоял на своем, и организовал подвоз воды к домику. Приходилось иной
раз и на костерке еду варить. Стираться ездили в город к знакомым. Теперь все
это позади. Помог генерал-полковник В. Седых, местные руководители. Квартиру
семья Борученко все же получила. Вспоминая о том периоде, Владимир Афанасьевич
не жалуется. Просто констатирует факт. Жалко, конечно, было жену, ей особенно
тяжело приходилось. А он, генерал Борученко, ждал и надеялся, что его вернут в
строй. Работа в гражданских условиях с солидной зарплатой, новые заботы с утра
до вечера забирали его в свою круговерть, а он, генерал Борученко ждал, что ему
вернут любимое дело, которому было отдано 30 лет. Ждал четыре года. Что это
были за годы, только ему известно. Тихая должность не по душе боевому генералу.
Он говорит: «Я всю жизнь защищал свой народ от опасности извне, а сейчас вижу,
что он нуждается в защите от голода, разрухи, безработицы, коррупции и
произвола властей». В сентябре 1997 года Борученко без колебаний возглавляет
Приморское региональное отделение Общероссийского политического движения «В
поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки», созданного
председателем Комитета Государственной Думы по обороне генералом Л.Я. Рохлиным.
Владимир Афанасьевич является также и председателем Краевого комитета профсоюза
военнослужащих России. Не ждать, а действовать, действуя – никогда не
сдаваться. Заняв эту позицию, генерал Борученко её не сдаст.
Вместо эпилога
В конце романа «Как закалялась сталь» его герой Павка Корчагин задавал себе
вопрос: «Всё ли сделал ты, чтобы вырваться из железного кольца, чтобы вернуться
в строй, сделать свою жизнь полезной?» и отвечал: «Да, кажется, всё!»
Случись отвечать на подобный вопрос герою моего очерка, он с полным правом мог
бы ответить, что и не покидал строя, лишь на мгновение был выбит из седла, но
сумел занять свое место среди тех, кто нужен людям.
Н. Днепров
