<!-- [if gte mso 9]> Normal 0 false false false RU X-NONE X-NONE MicrosoftInternetExplorer4

КАК  РОДИЛАСЬ С  О  В  Е  Т  С  К  А Я      РАЗВЕДКА

 

Когда в начале 1920-х годов Советская Россия вышла на международную арену, в европейскихстолицах были поражены: оказалось, что, несмотря на предыдущую изоляцию, Москва хорошо ориентируется в хитросплетениях большой политики. Причем, судя по ее дипломатическим акциям, Кремлю каким-то непостижимым образом становятся известны важные внешнеполитические секреты других государств...

 

ПРИКАЗ № 169

Датой рождения советской разведки считается 20 декабря 1920 года, когда председатель Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрре­волюцией и саботажем (ВЧК)

Ф. Э. Дзержинский подписал приказ № 169 об организации Иностранного отдела как само­стоятельного разведыватель­ного подразделения. В этом приказе говорилось, что ни один другой отдел ВЧК не имеет права самостоятельно от­правлять агентов, или уполно­моченных, или осведомителей за границу: «Все агенты за гра­ницу от ВЧК могут посылаться только этим отделом».

Но быстро создать такой сложный тайный механизм, как закордонная разведка, на пустом месте невозможно. Для этого требуются годы. Между тем советские полпредства от­крылись в Лондоне и Париже совсем недавно. А во многих других европейских столицах Советская Россия вообще не имела представительств. И тем не менее в Москве знали обо всем.

Секрет такой осведомлен­ности объяснялся просто: в первые годы после революции значительную часть сведений о том, что происходит за кули­сами в Европе, Кремль получал не от Наркомата иностранных дел, а от... ВЧК, официальной задачей которой была борь­ба с внутренней и внешней контрреволюцией. Именно в ее рамках появилась зарубеж­ная агентурная сеть, причем решающую роль в этом сыграл Дзержинский.

 

ГОСПОДИН  ДАМАНСКИИ

...Все началось с того, что в октябре 1918 года в мирную добропорядочную Женеву из полыхавшей огнем Граждан­ской войны России приехал некий русский с паспортом на имя Феликса Даманского. Ни­чего странного в этом не было: в то время многие состоятель­ные люди бежали за границу от большевистского террора. Если бы кто-нибудь из знав­ших председателя ВЧК ока­зался в это время в Женеве, он бы не признал в бритоголовом безусом господине Феликса Эдмундовича Дзержинского. Между тем это был именно он, приехавший, чтобы навестить свою жену Софью Сигизмун-довну, жившую с сыном Яне­ком в скромном частном пан­сионате.

Последний раз Дзержин­ский мельком видел жену в 1912 году, будучи в эмиграции, а Янеку тогда шел девятый ме­сяц. В последующие 6 лет он лишь изредка присылал ей ску­пые весточки. Поэтому можно представить радость Софьи Сигизмундовны, когда 24 сен­тября 1918 года она получила от мужа коротенькое письмо, в котором он написал, что, мо­жет быть, ему удастся приехать к ней и сыну «на несколько дней... немного передохнуть,дать телу и мыслям отдых».

Вот как вспоминал в 1946 году об этих днях сын Дзержинского Ян Феликсо­вич: «Наступил памятный для меня октябрь 1918 года, когда я впервые увидел отца. Мне было тогда 7 лет. Мать работала в то время в советской миссии в Швейцарии. Получив кратко­временный отпуск, инкогнито, со сбритой для конспирации бородой, которую я раньше ви­дел на его фотографиях, отец приезжает к нам в Берн, и мы вместе отправляемся на не­сколько дней в Южную Швей­царию, на живописное озеро Лугано... Я как сегодня помню эти счастливые дни, наши со­вместные прогулки по парку вдоль озера, где мы снялись с отцом, подъем на фуникуле­ре на гору Сан-Сальваторе, с которой открывался чудесный вид на горную альпийскую степь и на окрестности Лугано, наши экскурсии на пароходе по озеру — эта неделя, про­мелькнувшая наподобие чу­десного сна, запомнилась мне гораздо ярче, чем все 4 года пребывания в Швейцарии. Отец, которого я знал до это­го лишь по рассказам близ­ких, стал теперь для меня еще более дорогим, я непосред­ственно ощутил все его чув­ства ко мне, о которых он часто писал из тюрьмы, и еще более горячо полюбил его... Лишь в феврале 1919 года, приехав с матерью в Москву, я снова уви­делся с отцом».

Через неделю Дзержин­ский уехал из Швейцарии.

Этот скоротечный вояж осенью 1918 года кажется весьма загадочным. 30 августа был убит председатель Петро­градской ЧК М. С. Урицкий, а в Москве было совершено по­кушение на Владимира Ильича Ленина, получившего тяжелое ранение. В ночь с 31 августа на

1сентября 1918 года ВЧК про­извела аресты организаторов и участников крупнейшего анти­советского заговора, иэЬестно-го под названием «заговор Лок-карта», или «заговор послов».

2сентября ВЦИК принял поста­новление о красном терроре против контрреволюционеров. А главный чекист в это напря­женное время едет за границу повидать жену!

О причине поездки Дзер­жинского было высказано не­мало догадок. По одной вер­сии, председатель ВЧК повез западным масонам отрублен­ную голову НиколаяII. А сын Л. Берии Серго обнародовал еще более страшную тайну: яко­бы это был один из нередких у Феликса Эдмундовича заско­ков, когда он «взял да все бро­сил и уехал, не сказав ни слова ни Ленину, ни членам ЦК».

На самом деле председа­теля ВЧК привела в Женеву профессиональная необходи­мость.

 

ЦАРСКОЕ НАСЛЕДСТВО

Заместитель председателя ВЧК Яков Христофорович Пе­тере, как никто другой в молодой советской контрразведке, понимал огромное значение документов вообще,а осо­бенно имеющих отношение к спецслужбам. Поэтому в октя­бре — ноябре 1917 года Яков Христофорович специально попросил главу Совнаркома Ленина дать указание обеспе­чить сохранность документов при захвате бывших прави­тельственных учреждений. Так в распоряжении чекистов ока­зались дела агентов Генштаба и иностранного отдела сыск­ной полиции, разбросанных по всей Европе. Когда Петере на­конец пролистал папки с гри­фом «совершенно секретно»,в которых были аккуратно под­шиты сотни страниц, он понял, что царская агентура еще при­годится.

Вопрос о том, что делать с этим царским наследством, был вынесен на коллегию ВЧК. Некоторые предлагали просто-напросто забыть о «лакеях царских сатрапов». Но Дзер­жинский был иного мнения. Вербовка агентуры — дело трудное, требующее много­летних усилий. Поэтому нель­зя упускать шанс привлечь к работе на большевистскоеправительство тайных агентов царской России.

Его поддержал Петере, вы­двинувший такой аргумент: «Обиженные агенты могут на­чать работать против нас и будут всячески пакостить советской власти». После дли­тельного обсуждения коллегия ВЧК решила, что не следует упускать шанс. Петерсу было поручено изучить дела бывших царских агентов, выбрать наи­более ценных и установить с ними связь, используя остав­шиеся за границей партийные связи, поскольку своих воз­можностей у ВЧК еще не было. На это ушло несколько ме­сяцев. А летом 1918 года ВЧК получила долгожданный ответ. Несколько резидентов русской разведки в Европе предложи­ли советскому правительству определить свое отношение к агентурной сети, работавшей прежде на царскую Россию. Если услуги этих агентов не нужны большевикам, то пусть Кремль скажет об этом и тем самым освободит их от преж­них обязательств. Если же новая власть заинтересована в продолжении сотрудниче­ства, то ей надлежит погасить годовую задолженность и не­медленно делегировать пол­номочного представителя в Швейцарию, где европейские резиденты могут гарантиро­вать его безопасность.

Ясно, что решение о том, какой ответ дать закордон­ным агентам, принималось на высшем уровне с участи­ем председателя Совнарко­ма Владимира Ленина. Тем более что речь шла о выплате очень больших денег всем агентам за целый год. Агенту-резиденту платили жалованье до 3 000 царских рублей зо­лотом в месяц, а помощнику резидента — до 2 000. Не ис­ключено, что именно Ленин настоял на поездке в Женеву Дзержинского, известного своей честностью.

Жена Дзержинского не знала, что муж приехал в Берн не в тот день, когда пришел к ней в пансионат, а раньше. И не один, а с секретарем ВЦИКа В. А. Аванесовым. Они остановились в гостинице на­против вокзала. Где и как про­ходила конспиративная встре­ча с закордонными агентами, неизвестно. Так что свидание с семьей и прогулки по бере­гу Женевского озера служили только ширмой на тот случай, если полиция проявит инте­рес к приехавшему в Швейца­рию русскому. Под ее прикры­тием руководитель молодой советской спецслужбы сумел обо всем договориться с ма­терыми царскими шпионами, не поскупившись на деньги. Итогом его поездки стало то, что в мгновение ока Советская Россия обзавелась одной из самых эффективных в то вре­мя разведывательных сетей в Европе, которая сыграла не­маловажную роль в последую­щих успехах Москвы в между­народных делах.

 

Сергей МИТИН

СЕКРЕТЫ И АРХИВЫ • №4 • 2017

<!-- [if gte mso 9]> <!-- [if gte mso 10]> /* Style Definitions */ table.MsoNormalTable {mso-style-name:"Обычная таблица"; mso-tstyle-rowband-size:0; mso-tstyle-colband-size:0; mso-style-noshow:yes; mso-style-priority:99; mso-style-qformat:yes; mso-style-parent:""; mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt; mso-para-margin:0cm; mso-para-margin-bottom:.0001pt; mso-pagination:widow-orphan; font-size:10.0pt; font-family:"Calibri","sans-serif";}