Как создавался и действовал спецназ Госбезопасности.
В
начале 1982 года Председатель КГБ СССР Юрий Владимирович Андропов,
беседуя со своим помощником Николаем Владимировичем Губернаторовым,
коснулся роли чекистов в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в
годы войны. «К сожалению, в отличие от Минобороны, наш военный опыт
недостаточно обобщен и не собран в документах, — сказал он. — Не только
широкая общественность, наши историки, но и молодые чекисты не знают,
как действовали чекисты в военное время, не имеют возможности
знакомиться с документами и изучать их. А ведь нам есть что показать и
чем заслуженно гордиться. Одних только званий Героя Советского Союза
присвоено более чем тридцати чекистам, а двое награждены высшими
полководческими орденами Суворова».
Эти двое – генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов и его заместитель генерал-майор Наум Исаакович Эйтингон, в годы войны руководившие 4-м Управлением НКВД СССР. Именно в нём служили 27 из «более чем тридцати чекистов», ставших Героями.
4-е Управление было создано 18 января 1942 года на базе Особой группы при наркоме внутренних дел Лаврентии Павловиче Берии. Позднее, в годы хрущёвских репрессий, Павлу Анатольевичу поставят в вину, что он «как человек Берии и начальник Особой группы, созданной до войны, осуществлял тайные убийства враждебно настроенных к Берии людей». Поэтому имеет смысл уточнить, когда же была создана Особая группа и что это за «враждебно настроенные люди», с которыми она боролась.
В своей книге «Разведка и Кремль» Павел Анатольевич вспоминает, как 16 июня 1941 года из Кремля вернулись народный комиссар госбезопасности Всеволод Николаевич Меркулов и начальник внешней разведки Павел Михайлович Фитин – оба чем-то встревоженные. Фитин, вызвав Судоплатова, приказал подготовить заключение по всей информации, касавшейся возможного нападения Германии.
«В тот же день, когда Фитин вернулся из Кремля, — пишет далее Судоплатов, — Берия, вызвав меня к себе, отдал приказ об организации особой группы из числа сотрудников разведки в его непосредственном подчинении. Она должна была осуществлять разведывательно-диверсионные акции в случае войны. В данный момент нашим первым заданием было создание ударной группы из числа опытных диверсантов, способных противостоять любой попытке использовать провокационные инциденты на границе как предлог для начала войны».
По
предложению Судоплатова его заместителем был назначен Эйтингон, имевший
опыт боевых действий в Испании и ставший связующим звеном между группой
и военным командованием. «Вместе с ним мы составляли планы уничтожения
складов с горючим, снабжавших горючим немецкие моторизованные танковые
части, которые уже начали сосредоточиваться у наших границ», — пишет
Судоплатов.
20 июня состоялся разговор Эйтингона с командующим Западным Особым военным округом генералом Павловым, с которым он был знаком по Испании. Однако, со слов Эйтингона, Павлова вообще не беспокоила ситуация на границе. Генерал не видел смысла в дезорганизации тыла противника и заявил, что никаких проблем не возникнет, даже если немцам удастся вначале захватить инициативу на границе, поскольку у него достаточно сил в резерве… В результате, органы госбезопасности и войска НКВД, включая пограничные и конвойные, были своевременно приведены в полную боевую готовность, и, встретив врага первыми, стояли насмерть, ни разу не отступив без приказа. А вот что касается Красной Армии, то начальник генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал Ф. Гальдер записал в своём дневнике 22 июня 1941 года: «О полной неожиданности нашего наступления для противника свидетельствует то, что части были захвачены врасплох в казарменном расположении, самолеты стояли на аэродромах, покрытые брезентом, а передовые части, внезапно атакованные нашими войсками, запрашивали командование о том, что делать». И это при том, что ещё 18 июня в войска, расположенные в западной части страны, ушла специальная директива наркомата обороны и Генерального штаба о приведении частей и подразделений в полную боевую готовность!
Впервые об этой директиве историки узнали из протокола показаний начальника связи Западного Особого военного округа генерала Григорьева, арестованного вместе со штабом округа в июле 1941 года. Григорьев тогда прямо признался следователю НКВД в том, что и он сам, и командующий округом генерал Павлов проигнорировали специальное распоряжение Генерального штаба от 18 июня о приведении войск в повышенную боевую готовность.
В первый же день войны возглавить всю разведывательно-диверсионную работу в тылу стремительно продвигавшейся вглубь советской территории германской армии было поручено старшему майору госбезопасности Павлу Судоплатову. Для этого в НКВД было сформировано новое подразделение – Особая группа при наркоме внутренних дел. Приказом по наркомату она была оформлена 5 июля 1941 года. Помимо диверсионных операций в тылу врага на группу были возложены организация партизанской войны, создание нелегальных агентурных сетей на оккупированной территории и руководство радиоиграми с немецкой разведкой с целью дезинформации противника.
Для восполнения недостатка в кадрах по предложению Судоплатова из тюрем или вынужденной отставки были освобождены известные чекисты, такие, как руководитель группы активной разведки ОГПУ («группы Яши») в 1926-1934 гг. Яков Серебрянский. После освобождения четверо из них оказались в Москве без жилья и поселились в квартире Судоплатова на улице Горького в доме, где находился спортивный магазин «Динамо». Этажом выше была квартира Меркулова, первого заместителя Берии, и он иногда спускался, чтобы обсудить что-нибудь срочное. В этот раз, как вспоминает Судоплатов, пришлось спрятать друзей в спальне, чтобы избежать встречи наркома с бывшими «преступниками».
В оперативном подчинении Особой группы находилась отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН) – спецназ НКВД. «Нам требовалось огромное количество людей, — рассказывает Павел Анатольевич, — тысячи и тысячи. Никакие штаты НКГБ не выдержали бы этого. Так возникла идея о создании особой воинской части, которая должна была бы заниматься исключительно разведывательно-диверсионной работой».
Костяк командного состава бригады составили преподаватели и слушатели Высшей школы погранвойск и Высшей школы НКВД СССР. Местом формирования бригады стал Центральный стадион «Динамо» в Москве. Зачислялись только добровольцы. В бригаду влилось свыше 800 спортсменов – весь цвет советского спорта. Среди них легендарные бегуны братья Знаменские, боксёры С. Щербаков и абсолютный чемпион Европы в тяжёлом весе Н. Королёв (он стал адъютантом Д.Н. Медведева), чемпионка СССР по лыжам Л. Кулакова, прыгун в воду Г. Мазуров, конькобежцы А. Копчинский и К. Кудрявцев, штангисты Н. Шатов и В. Крылов, футболисты минского «Динамо», восьмикратный чемпион СССР по гребле А. Долгушин, борцы Г. Пыльников, А. Катулин, Ш. Чихладзе, велогонщики, стрелки и другие спортсмены. После завершения формирования в состав мотострелковой бригады входило около 25 000 человек, из них две тысячи иностранцев, являвшихся политическими иммигрантами и проживавших в СССР. В Мытищах спецназовцы изучали тактику действий небольшими группами, приемы ведения ночной разведки, минное дело, топографию, радиодело, а также совершали прыжки с парашютом и многокилометровые марш-броски.
В тыл врага было направлено около 2 тысяч оперативных групп общей
численностью 15 тысяч человек. Жуков и Рокоссовский специально
обращались в НКВД с просьбой о выделении им отрядов из состава 4-го
Управления для уничтожения вражеских коммуникаций, живой силы и техники
противника. Командиром разведывательно-диверсионной группы «Москва» был
назначен старший лейтенант госбезопасности Михаил Иванович Филоненко
(впоследствии разведчик-нелегал, руководитель нелегальной резидентуры в
Бразилии). Рейд группы пролегал через подмосковные населённые пункты
Рогачево, Апрелевка, Ахматово, Петрищево, Дорохово, Бородино, Крюково,
Верея. Рейд продлился 44 дня, в течение которых Михаил Иванович вёл
оперативный дневник, который, к счастью, сохранился в архивах разведки:
«3 декабря 1941 — день первый. Температура минус 30, метель. Построил утром отряд — пятьдесят человек. Половина из них фашистов в глаза не видела. Напомнил, что рейд опасный и трудный, есть шанс отказаться. Из строя никто не вышел. Пробовал отговорить восемнадцатилетнюю медсестру. Получил ответ: "Вам за меня краснеть не придется”. …Поздно вечером миновали боевые порядки дивизии Ротмистрова, перешли линию фронта и растворились в снежных лесах…
4 декабря — день второй. Пасмурно, метель. Обнаружили немецкий обоз. Гитлеровцы даже не успели оружие поднять. Убито четырнадцать фашистов, из них четыре офицера. Потерь среди наших нет. …Ночевали в лесу. Подходы к стоянке заминировали. Разгребли снег до земли, настелили хвойных веток, положили плащ-палатку. Ложились по десять человек, прижимаясь друг к другу, накрывались плащ-палаткой, а затем опять ветками и снегом. Дежурные каждый час будили людей и заставляли переворачиваться на другой бок, чтоб не замерзли…
6 декабря — день четвертый. …Заминировали железную дорогу и мост. В 23 часа взорвали мост вместе с вражеским эшелоном. Погибла примерно сотня фашистов, в реку свалилось 21 орудие, 10 танков, три цистерны с бензином.
9 декабря — день седьмой. Группа разведчиков отправилась к деревне Афанасьево. Привели двух «языков», они рассказали, что в селе примерно три взвода немцев, ожидаются танки и подкрепление. …Отряд был разделен на пять групп. Три из них по десять человек совершили на село налёт одновременно с трёх сторон. Гарнизон полностью уничтожен, убито фашистов — 52. Сельчане просились в отряд. Взять их не может, но посоветовали, как создать партизанский отряд.
3 января — день тридцать второй. Снегопад, ветер. Люди чрезвычайно устали, холод перегрузки страшные.
5 января — день тридцать четвертый. Сильная метель. Узнали, что в Верею для более эффективной борьбы с партизанами подошел полк СС. Командующий группы армий «Центр» фон Бок вызвал из-под Ленинграда карательный батальон белофиннов.
12 января — день сорок первый. Снег, метель. Ушли в лес после диверсии. Заминировали подступы к лагерю, сели ужинать, услышали взрыв. …Идут за нами по следу. Направились в Ахматово, на Большую землю возвращаемся завтра.
14 января — день сорок третий. Снегопад, сильный ветер. Опять шли день и практически всю ночь. Сильно измотались. Кончилось питание, боеприпасы — по дюжине патронов и по одной гранате. В три часа ночи вышли к своим».
Любопытно, что большинство старших военачальников в штабе фронта не поверило отчету Филоненко об операции. Однако он представил вещественные доказательства: из немецкого тыла бойцы принесли с собой огромные вещмешки жетонов, сорванных с убитых фашистов, солдатские и офицерские документы, пачки немецких и советских денег, свыше трехсот золотых и металлических карманных и наручных часов, серебряных и золотых побрякушек, отобранных у гитлеровских захватчиков. Потери отряда составили: убитыми — четыре человека, ранеными — четыре. За проведение беспрецедентного по своей дерзости рейда командир отряда «Москва» Михаил Иванович Филоненко был удостоен ордена Красного Знамени. Награду он получил лично из рук Георгия Константиновича Жукова.
О том, что означает спортивная подготовка, свидетельствует следующий эпизод из деятельности отряда «Митя». Когда в районе Клетни каратели окружили отряд, в бою был ранен его командир Дмитрий Медведев. Его стал выносить его адъютант выдающийся советский боксёр Николай Королёв, но неожиданно столкнулся с немцами. Тогда Николай пошёл на хитрость. Он опустил командира на землю и поднял руки. Немцы повели Королёва к партизанской землянке, где уже находились немецкие офицеры. Неожиданными ударами он мгновенно сбил с ног трёх конвоиров и бросил в землянку гранату. В результате отряд, воспользовавшись замешательством врага, вырвался из кольца. Николай Королёв ещё много километров нёс Дмитрия Медведева на себе.
Итоги боевых действий ОМСБОН поражают всякое воображение – ни одно соединение Красной Армии не имело таких успехов. Было пущено под откос 1415 вражеских эшелонов, разгромлено более 120 гарнизонов, комендатур и штабов, подорвано 92,2 км рельсовых путей, уничтожено около 700 км кабеля телефонно-телеграфных линий, взорвано и сожжено 335 железнодорожных и шоссейных мостов, 344 промышленных предприятия и склада. Было ликвидировано 87 высокопоставленных немецких чиновников, разоблачено и обезврежено 2045 агентурных групп противника. Свыше 1000 раз омсбоновцы вступали в открытые схватки с карателями и элитными частями вермахта и СС, уничтожив около 157 тысяч фашистов.
В январе 1942 года под руководством
Павла Анатольевича Судоплатова началась операция «Монастырь» по
проникновению в немецкую разведку Абвер с целью создания канала для
стратегической дезинформации Гитлера в ходе Сталинградской битвы. Для
достижения этой цели чекистам нужно было подобрать разведчика, который
должен был перейти линию фронта, оказаться в поле зрения немецкой
разведки и суметь убедить ее руководителей в том, что в Москве действует
тайная церковно-монархическая организация «Престол». На эту роль был
выбран Александр Петрович Демьянов (оперативный псевдоним «Гейне»),
выходец из дворянской семьи, от умения которого войти в доверие к немцам
теперь во многом зависел исход Сталинградской битвы.
Специальную подготовку Александр Демьянов проходил под руководством
Вильяма Фишера (впоследствии знаменитого разведчика-нелегала Рудольфа
Абеля). Опытный инструктор в короткий срок обучил его способам
поддержания радиосвязи с Центром, а также другим важным навыкам
разведывательной деятельности. Но самое главное, Фишер смог убедить
Демьянова в том, что тот сможет выполнить трудное задание разведки. По
крайней мере, с его слов в характеристике Александра Демьянова было
записано: «…В течение всего времени, занимавшего подготовку к операции,
«Гейне» чувствовал себя хорошо, настроение его было бодрое, приподнятое,
чувствовалась твердая уверенность в успешном выполнении задания…»
17 февраля 1942 года в районе Можайска Александр Демьянов перешел линию
фронта. Начальник Абверкоманды-103 подполковник Феликс Герлиц с согласия
шефа Абвера адмирала Канариса принял решение провести подготовку
Демьянова в разведшколе Абвера «Сатурн» в Смоленске, а затем отправить
его для сбора разведывательных сведений в Москву под псевдонимом «Макс».
15 марта 1942 года «Макс» был выброшен немцами на парашюте в одном из
районов Ярославской области и вскоре встретился в Москве с Павлом
Судоплатовым. Началась напряженная радиоигра с «Сатурном», в которой
помимо Демьянова приняли участие Яков Серебрянский и Вильям Фишер,
свободно владевшие немецким языком.
Советскому командованию крайне важно было скрыть от немецкой разведки
факт сосредоточения войск Красной Армии в районе Сталинграда и убедить
немцев в том, что Сталин готовится нанести удар по войскам группы армий
«Центр», угрожавшей Москве. С этой целью Ставкой была запланирована
операция отвлекающего характера, которая должна была проводиться в
районе Ржева. Цена была высока – победа немцев под Сталинградом привела
бы к поражению СССР в войне. «Макс» стал отправлять в «Сатурн»
дезинформационные сведения о приготовлениях советского командования к
проведению наступления в районе Ржева. В своих воспоминаниях Павел
Анатольевич Судоплатов пишет: «4 ноября 1942 года «Гейне» («Макс»)
сообщил в Абвер, что Красная Армия нанесет удар 15 ноября не под
Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом. Немцы ожидали удара
под Ржевом и отразили его. Окружение и пленение группировки немецких
войск под командованием фельдмаршала Паулюса под Сталинградом оказалось
для них полной неожиданностью, что, в конечном счете, и открыло Красной
Армии путь к победе над фашистской Германией в мае 1945 года». Александр
Демьянов, уже награжденный немцами Железным крестом, был удостоен
ордена Красной Звезды. А генералы Судоплатов и Эйтингон – орденов
Суворова II степени.
Осенью 1942 года в Ровно, превращенном немцами в столицу оккупированной Украины, появился обер-лейтенант Пауль Зиберт, кавалер Железного креста двух степеней. Это был Николай Иванович Кузнецов, заброшенный в тыл врага в составе отряда особого назначения «Победители», уроженец Свердловской области, владел шестью диалектами немецкого языка, мог говорить по-русски с немецким акцентом, знал польский, коми и украинский языки, отличался удивительной волей и смелостью. Проводя многочисленные акты возмездия, разведчик целенаправленно собирал важную информацию. Именно он первым сообщил о подготовке весной 1943 года крупнейшей наступательной оперции немцев под Курском с использованием новейшей бронетанковой техники и дивизий СС. Он установил местонахождение ставки Гитлера «Вервольф» под Винницей, первым сообщил о подготовке покушения на глав государств «большой тройки» в Тегеране. За образцовое выполнение специальных заданий в тылу врага Николай Кузнецов посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.
ОМСБОН был расформирован осенью 1945 года. С 1946 года Лаврентий Павлович Берия был практически отстранен от управления спецслужбами: он занимался (и весьма успешно) созданием ракетно-ядерного потенциала СССР. Это дало возможность интригану Хрущёву, крупно замешанному в довоенных репрессиях на Украине, и поддерживающим его генералам, многие из которых опасались понести ответственность за провальное начало войны, довольно быстро спланировать захват власти. А кусок был жирным: посольские посты, назначения в оккупационные контингенты за границей, трофеи, награды, звания, дачи, машины – наконец-то партийная бюрократия могла в полной мере извлечь пользу из своего положения, стать феодальными царьками. Так каждый из них и поступал на протяжении всего оставшегося периода существования Советского Союза. Как показала в дальнейшем их политическая деятельность и их провалы в экономике и политике, они были совершенно неспособны управлять страной.
26 июня 1953 года группой военных во главе с маршалом Жуковым был арестован, обвинен в шпионаже и тут же расстрелян маршал Берия. 23 декабря 1953 года были казнены нарком госбезопасности СССР в 1941-1946 гг., генерал армии Всеволод Николаевич Меркулов и большинство других руководителей советской госбезопасности, например, начальник следственной части по особо важным делам генерал-лейтенант Лев Емельянович Влодзимирский, через которого шли практически все дела в отношении партийного, военного и хозяйственного аппарата. Под номером 8 в списке арестованных по делу Берии значился начальник 9-го (разведывательно-диверсионного) отдела генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов. Его арестовали в своем кабинете в пятницу 21 августа 1953 года. Чтобы избежать неминуемого расстрела, ему пришлось собрать воедино весь своей опыт разведчика-нелегала, которого к внедрению в фашистскую ОУН с целью ликвидации её лидера Коновальца готовили мастера тайных спецопераций Яков Серебрянский (вскоре он умрет прямо на допросе в Бутырской тюрьме) и Сергей Шпигельглас. Незаметно выбрасывая пищу и перестав отвечать на вопросы следователя, Павел Анатольевич вскоре впал в ступор и до 1958 года находился в Ленинградской специальной психиатрической больнице.
12 сентября 1958 года он был приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР по статье 58-1 пункт «б» к 15 годам заключения. Виновным себя не признал. В своем письме, посланном в Президиум XXIII съезда КПСС, заключенный Владимирской тюрьмы Судоплатов пишет: «Суд и прокурор записали в обв. заключении и суд. приговоре, что "кадры Особ. Группы состояли из особо-доверенных и преданных Берия людей”. Нелепость такого голословного утверждения приговора очевидна. В Особ. Группе не было случаев ни перехода на сторону противника, ни сдачи в плен. В приговоре также записано, будто Особ. Группа занималась похищением и уничтожением неугодных Берия людей. Это тоже неверно. Личных заданий Особ. Группа не получала и не выполняла. Отряд Особ. Группы, под командованием полковника Д. Медведева, в 1941 г., в оккупированном немцами районе, похитил их ставленника б. русского князя Львова (сын б. премьер-министра России). На самолете, который мы Медведеву послали, Львов был доставлен в Москву и передан правосудию. В оккупированном немцами гор. Ровно, мы похитили и позже уничтожили генерал-майора немецкой армии Ильгена. Эту операцию провел наш легендарный разведчик Н.И. Кузнецов. Я могу без конца приводить такого рода примеры борьбы Особ. Группы НКВД СССР против врагов партии и советск. государства. Особая Группа при наркоме существовала до осени 1941 года, затем в связи с расширением объема работы, была реорганизована во «2-й Отдел НКВД СССР», а потом, в 1942 году в «Четвертое Управление НКВД–НКГБ СССР» во главе со мной и моим заместителем Эйтингоном. Партия и Правительство положительно оценило нашу работу. Я и Эйтингон получили ордена Суворова».
Тем временем «образованный на основе МВД и МГБ Комитет государственной безопасности (КГБ) с 1954 года, — как пишет генерал-майор Николай Владимирович Губернаторов, — неоднократно подвергался чисткам, бездумным переформированиям; за это время были полностью заменены почти все руководители подразделений в центре и на местах, в замен которых были набраны работники из партийных и комсомольских органов, не имеющие ни профессиональных навыков, ни образовательной подготовки… Так все началось при первом председателе И.А. Серове и продолжилось при А.Н. Шелепине и В.Е. Семичастном. Органы КГБ оказались ослаблены и не смогли эффективно противостоять усиливавшейся подрывной деятельности противника. Например, из-за зависти И.А. Серова и с благословения Н.С. Хрущева и А.Н. Шелепина было сфабриковано дело на легендарного и популярного ныне начальника разведки генерала П.А. Судоплатова, которого осудили на 15 лет тюрьмы. Этот случай породил негативную реакцию среди сотрудников КГБ как образчик возрождения старых методов незаконного ведения следствия. <…> Я имел негативное мнение о трех бывших Председателях, явно случайно оказавшихся не на своем месте – по протекции Н.С. Хрущева. <…> В работу разведки и контрразведки Семичастный не вникал, подготовкой и обновлением кадров не занимался… Начались громкие провалы в разведке».
После того, как Судоплатов и Эйтингон стали сокамерниками, они, стремясь привлечь внимание к своим ходатайствам о реабилитации, написали Хрущёву письмо, в котором содержались оперативные предложения по противодействию только что организованным президентом Кеннеди диверсионным соединениям особого назначения – «зелёным беретам». «С письмом ознакомился генерал Фадейкин, мой преемник на посту начальника службы диверсионных операций за границей в Первом Главном Управлении КГБ. Он прислал майора Васильева во Владимир обсудить с нами организационные детали, и тот привез нам в подарок два килограмма сахара. Вот так наша инициатива привела к рождению в КГБ спецназа».
Преемником спецназа НКВД — бригады
ОМСБОН, входившей в Особую группу, а затем в 4-е Управление во главе с
генерал-лейтенантом Павлом Судоплатовым, стал Отдел «В» ПГУ КГБ СССР,
который в 1967-1968 годах возглавлял генерал-майор Виктор Михайлович
Владимиров. После его реорганизации букву «В» немного закруглили, и
получился 8-й Отдел, но уже Управления «С» (нелегальная разведка) ПГУ
КГБ СССР. 19 марта 1969 года вышел приказ Председателя КГБ СССР Юрия
Владимировича Андропова, которым во исполнение закрытого постановления
Совмина СССР предписывалось образовать совершенно новое подразделение –
спецкурсы (школу) спецназа госбезопасности КУОС КГБ СССР. Первым
начальником КУОС стал полковник Григорий Иванович Бояринов, погибший при
штурме дворца Амина 27 декабря 1979 года. Профессиональную подготовку
спецрезервистов вели люди, имевшие опыт агентурно-оперативной и
диверсионной работы, полученный в Великой Отечественной войне. Действуя
автономно, эти люди должны были выполнять поставленные задачи
практически в любой точке земного шара, находясь на нелегальном
положении в условиях войны между государствами. Представители этой
профессии называют себя разведчиками специального назначения,
сочетающими качества легального разведчика и спецназовца. Обучение
длилось сначала пять, потом семь месяцев, а курсантами становились
офицеры территориальных органов КГБ, назначенные в специальный резерв на
особый период. То есть в их задачи входили организация партизанского
сопротивления и непосредственное командование диверсионными группами в
случае войны. Соответственно курсанты должны были обладать высочайшим
уровнем диверсионной подготовки.
К спецпредметам обучения на КУОС относились:
— агентурная разведка, визуальное наблюдение, наружное наблюдение,
легендирование, документирование, нелегальные каналы переброски;
— оперативное и физическое проникновение на объекты с особым положением,
особенности физической и технической защиты этих объектов и способы их
преодоления;
— минирование и организация диверсий, обезвреживание взрывных устройств
иностранного производства, а также самодельных взрывных устройств (СВУ);
— владение отечественным и иностранным стрелковым оружием, специальным вооружением;
— рукопашный бой;
— управление различными видами транспорта, в том числе в экстремальных условиях;
— подбор и оборудование крупногабаритных тайников в городских и полевых условиях, оперативная топография;
— средства специальной радиосвязи, шифровальная работа и техника;
— методы полевого базирования;
— методы выживания в экстремальных условиях;
— преодоление естественных и искусственных преград;
— горная подготовка;
— морально-волевая и психологическая подготовка к действиям в автономном режиме;
— подбор площадок для десантирования с вертолетов и самолетов малой авиации, для воздушных и морских десантов;
— способы обеспечения безопасности групп и отдельных исполнителей на территории боевых действий;
— антитеррористический курс.
Ежегодно КУОС оканчивали около шестидесяти командиров
оперативно-разведывательных групп специального назначения, и это
действительно были лучшие из лучших. «Слушателей заставляли действовать в
условиях постоянного физического и психологического напряжения, —
говорит полковник Сергей Александрович Голов, ветеран группы «Альфа»,
участник штурма дворца Амина, последний начальник КУОС в 1983-1993 гг. —
Поймите, мы готовили людей к самым экстремальным ситуациям, которые
возможны во время специальных заданий, учили их, как переносить жару,
терпеть голод, действовать ночью, спать на снегу и так далее. Проблемами
психологической адаптации личного состава подразделений спецназа
занимались специалисты Центральной научно-исследовательской лаборатории
психофизиологии и коррекции КГБ СССР. Проще говоря, мы учили курсантов
выживать и убивать в любых условиях. Например, учили метать обыкновенный
гвоздь, но так, чтобы он попал именно в горло манекена».
Созданный 19 августа 1981 года Отдельный учебный центр (ОУЦ) КГБ СССР
(он же — группа специального назначения КГБ СССР «Вымпел») также
дислоцировался на базе КУОС. Многие выпускники курсов были зачислены в
штат спецподразделения «Вымпел». Обучающимся в ОУЦ к учебным программам
КУОС были добавлены иностранные языки, страноведение, легководолазная
подготовка. Таким образом, спецназ КГБ был в состоянии выполнить задание
в любой точке земного шара: начиная от вывода из строя пусковой
установки стратегической ядерной ракеты и заканчивая похищением особо
важного лица и его дальнейшей переправкой в Советский Союз. Первым
начальником ОУЦ был Герой Советского Союза капитан 1-го ранга Эвальд
Козлов.
В 1993 году КУОС был ликвидирован. Из-за недальновидности тогдашних
«реформаторов», повторивших уродливые шаги хрущёвской «оттепели», страна
потеряла поистине уникальное специальное формирование, способное
защитить ее стратегические интересы.
— Так, может, возродить курсы, Сергей Александрович?
— Необходимость этого решения лично мне совершенно очевидна — будущее за
спецназом, даже если завтра воевать будут роботы. Войны и региональные
конфликты последних лет показали, что вестись и выигрываться они будут
исключительно хорошо подготовленными профессионалами. Это означает, что
роль разведчиков специального назначения многократно возрастает.
Нынешние события на Ближнем Востоке, где активно действуют разведчики,
заставляют нас, ветеранов, говорить о необходимости воссоздания КУОС, и
времени на раскачку нет. Сегодня есть достаточное количество
профессионалов, которые смогли бы начать новую эру в подготовке
настоящих универсальных солдат. Человечество вступает в период войн
нового типа, для которых главной задачей будет не физическое уничтожение
противника, а подрыв его военной мощи изнутри. И главная роль при этом
отводится именно спецназу.
27 июня 2015 года на въезде в Смоленск прошла торжественная церемония открытия памятника легендарному советскому чекисту, разведчику и создателю спецназа госбезопасности, генерал-лейтенанту Павлу Анатольевичу Судоплатову. Памятник был установлен при поддержке ОГБУК «Смоленский государственный Музей-заповедник», Смоленского отделения Фонда содействия ветеранам спецназа госбезопасности «КУОС-Вымпел» и регионального отделения Российского военно-исторического общества.
Среди почётных гостей на церемонии открытия присутствовали родственники генералов П.А. Судоплатова и Н.И. Эйтингона, ветераны КГБ СССР и ФСБ России, руководители региона. Среди них заместители Губернатора Смоленской области Лев Васильевич Платонов и Николай Михайлович Кузнецов, главный федеральный инспектор по Смоленской области аппарата полночного представителя Президента РФ в Центральном федеральном округе Игорь Александрович Жуков, генеральный директор «КУОС-Вымпел» Сергей Александрович Голов, заместитель председателя Смоленской областной Думы Валерий Венедиктович Кузнецов, председатель совета ветеранов ОМСБОН НКВД СССР Юрий Николаевич Степанов, секретарь Смоленской епархии протоирей Павел и другие.
Памятник установлен на холме, к которому ведут гранитные ступени, и представляет собой три стелы разной высоты, символизирующие собой штыки. У подножья стел находится гранитная глыба с установленной на ней плитой серого гранита, в верхней части которой изображен знак «Заслуженный чекист ВЧК– ОГПУ– НКВД» в виде овала, в центре которого помещены перекрещенные серп и молот с наложенным на них мечом. Под знаком надпись:
«Генерал–лейтенанту Судоплатову Павлу Анатольевичу (1907–1996), верному сыну Отечества,
гражданину и патриоту, легендарному советскому разведчику, организатору
партизанской войны и разведывательно-диверсионной работы в тылу
немецко-фашистских войск. Создателю подразделений спецназа органов
госбезопасности (ОМСБОН). Организатору агентурного проникновения в
секреты создания США ядерного оружия. МЕЧ ВОЗМЕЗДИЯ ДЛЯ ПРЕДАТЕЛЕЙ
РОДИНЫ».
Андрей Ведяев, историк спецслужб
Фотографии из семейных архивов Судоплатовых и Эйтингонов. Публикуются впервые. 2015
