Автор: ПАВЕЛ ЕВДОКИМОВ

                                                                                                         СВАДЬБА НА КРОВИ-2

Газета «Спецназ России» продолжает разговор с бывшим шефом госбезопасности Грузии, генерал-лейтенантом Игорем Гиоргадзе, ныне — руководителем регионального общественного движения «Грузия за рубежом». Речь идет о кровавом захвате пассажирского самолета в небе над Грузией осенью 1983 года.

СУД НАД ТЕРРОРИСТАМИ

— Блестяще проведя штурм лайнера, Группа «А» вылетела обратно в Москву. Началась подготовка к судебному процессу. Насколько известно, уже на стадии следствия началось давление, а именно: часть национальной интеллигенции стала добиваться смягчения будущего приговора. Среди тех, кто активно ратовал за это, была Народная артистка СССР Верико Анджапаридзе — мать Софико Чиаурели.

— Конечно, преступники, участники «кровавой свадьбы», пролившие невинную кровь, заслуживали самого строгого наказания. Но что сделал в той ситуации Шеварднадзе? Он заранее объявил, что будет расстрел. Зачем он это делал? Смотреть на этих ребят и представлять, что их всех расстреляют… Там же еще церковнослужитель был…

— Это Вы предвосхитили мой следующий вопрос. Там был священник — отец Теодор (Чихладзе), иеромонах.

— Да, этот иеромонах, который, по версии следствия, был… чуть ли не организатором «кровавой свадьбы».

— Идеолог.

— Точно! Именно идеолог. Так тогда утверждалось. Однако на месте преступления отец Теодор не был, ни в кого не стрелял и пассажиров в заложники не захватывал. Моя тогдашняя позиция: тем, кто стрелял в пилотов, стюардессу, пассажиров — 100 % высшая мера! Без всякого снисхождения. Но остальным нужно было дать сроки, пусть самые длительные (пятнадцать лет, тогда был максимум), но не расстреливать!

Что же сделал Шеварднадзе, чтобы, на первый взгляд, выслужиться перед ЦК КПСС и Москвой, показав свою преданность? Он принимает решение расстрелять всех, кроме Тинатин Петвиашвили. И это за несколько лет до того, как он потом уже, в девяностых годах, открытым текстом мне скажет: «Мы планировали демонтировать Советский Союз за двенадцать лет, а страна развалилась за шесть». И при этом: «Расстрелять»! Суд вынес соответствующий приговор. Только беременную Петвиашвили приговорили к пятнадцати годам, остальные получили «вышку».

На то, как их защищали, на это было неприятно смотреть. Значительная часть интеллигенции их оправдывала (не жалела, а именно оправдывала)! Кто активно выступал, кто сочувствовал… Упомянутая Верико Анджапаридзе, мать Софико Чиаурели, да все мало-мальски известные люди. И я понимал, что произошло смещение понятий… Ты можешь ненавидеть власть, но защищать жизнь своих соотечественников или, как минимум, уважать, ты обязан!

— Не явилось ли это духовной предтечей трагедии, которая уже потом, при Гамсахурдии, накрыла Грузию? Люди, призванные быть элитой нации, фактически оправдывали убийц. И тем самым заложили основу будущей катастрофы, приведшей к войнам — как гражданской, так и в Южной Осетии и Абхазии. А затем и с Россией.

— К тому времени стал очевидным открытый цинизм партократии. Когда на высокие трибуны выходили партийные функционеры в новеньких дорогих импортных пиджаках с галстуками от модных зарубежных домов и говорили о Кодексе строителя коммунизма, а сами попирали его всеми своими делами и образом жизни….

В то время сложилась порочная коррупционная практика: назначают первого секретаря райкома партии, он едет на новое место работы и сразу везет с собой нового начальника ОБХСС и прокурора, понятно, выбранных самим новым секретарём райкома по принципу личной преданности. Вне зависимости от того, кто и как до них работал. Но вот местного руководителя КГБ новый хозяин района поменять не мог, поскольку это было прерогативой Председателя КГБ Грузии.

При Шеварднадзе, который, якобы, боролся с коррупцией, дошло до того, что взятка за то, чтобы установить без очереди дома телефон, вступить в ряды КПСС или приобрести машину без очереди с подобранным цветом — это стоило одинаково, а именно, пять тысяч рублей! И это при зарплате 120 рублей у рядового инженера. И мы все это видели… Мы — я имею в виду и КГБ. Мы и писали, и говорили об этом — как в своей среде, так и докладывали наверх. Но как об стенку горох! Партия, покрывшаяся к этому времени плесенью, начала гнить и катиться в пропасть…

К недовольству народа двуличностью власти добавился уже появившийся националистический налет. В 1960-х и 1970-х годах такого не было. Замечу, что люди не только в Грузии, но и в Союзе в целом, были недовольны засильем партократии, громче других стала роптать интеллигенция.

— Только московская «либеральная» интеллигенция в духе академика Сахарова не была националистической, а просто была ориентирована на Запад.

— Во время процесса по делу «кровавой свадьбы» был такой подтекст — подсудимых расстреляют, потому, что так… приказала Москва! Шеварднадзе запросто мог разрулить эту ситуацию, но он специально подогревал ее. Пошел до конца — расстрелять! Такая же история с «абхазским сепаратизмом» в 1979 году — он искусственно подогревал ситуацию и в Абхазии…

То же самое с грузинским языком — советники сказали Брежневу, что ему, «верному ленинцу», «дорогому Леониду Ильичу», надо оставить след в истории, а для этого нужно обновить конституцию страны. И в 1978 году на местах начали работать. А. Н. Инаури приходит на расширенное заседание Коллегии грузинского КГБ и говорит: «Я сейчас с Бюро ЦК компартии Грузии. На бюро было принято преступное постановление, которое повлечет всплеск национализма», — и цитирует из проекта новой Конституции Грузии: «На территории Грузии допущено употребление грузинского языка». Надо знать, что слово «употребление» («хмареба») в грузинском языке означает «поиметь», то есть имеет ярко выраженный уничижительно-сексуальный подтекст. В Тбилиси на улицы сразу высыпали студенты, а Шеварднадзе, как «спаситель нации», вышел к бунтарям и заявил: «Я вместе с вами, я это отменю». А зачем ты это принимал?

Это сейчас все невинные овечки: «Горбачёв ошибся, Шеварднадзе споткнулся, Яковлев не был агентом ЦРУ, а Союз развалился, потому что цены на нефть упали». В декабре 1941 года, когда Гитлер стоял под Москвой, цены на нефть никто не спрашивал. Я к тому, что все будущие участники перестройки все прекрасно понимали и действовали сознательно….

— Так как надо было поступать с организаторами «кровавой свадьбы»?

— Надо было сделать именно по закону: тот, кто не стрелял, не держал в руках оружия, — того не приговаривать к высшей мере наказания. Зачем священника расстреливать?..

— И все-таки, на Ваш взгляд, почему его расстреляли?

— Да, он с ними общался… Они, может быть, даже у него исповедовались. Но, насколько я знаю от тогдашних осведомленных источников, последние месяцы участники захвата самолёта с иеромонахом Теодором (Чихладзе) не контактировали.

— Тогда для чего нужно было его расстрелять?

— Только для того, чтобы вызвать народное недовольство. Это же преподносилось Шеварднадзе таким образом: «Я-то ваш, но Москва заставляет меня прибегать к крайним мерам». Я уже с позиции сегодняшнего дня уверен, что так и было! Цель — вызвать волну недовольства не лично им, Шеварднадзе, а Москвой, Кремлём.

Он же с интеллигентами постоянно встречался и на этих встречах говорил: «Неужели вы не понимаете, что я бессилен, это же Кремль, Москва. Я на вашей стороне». И та же Верико приходила и говорила: «Шеварднадзе сказал, что он на нашей стороне, он хороший, он интеллигенцию любит, Грузию любит. Кремль — вот сволочи». Примитивно? Да, но работает. А еще Шеварднадзе был воинствующим атеистом, а точнее, «антихристом»…

«ЕМУ НУЖНО БЫЛО БЫТЬ ЦАРЬКОМ»

— Исходя из Вашего личного общения с Шеварднадзе, опыта и знаний, — какую цель преследовал Эдуард Амвросиевич? Какую роль он играл, если он загодя проводил такую политику?

— Уже после того, как я стал шефом государственной безопасности Грузии, Шеварднадзе в разговоре со мной не скрывал, что его целью являлась борьба против системы (читай — государства), в котором он как министр иностранных дел СССР был третьим человеком.

— Почему?

— Наряду с продажностью Шеварднадзе была причина личного порядка. Он хотел быть первым, быть царьком. И он понимал, что если Советский Союз развалится, то он будет первым в Грузии. Ну кто кроме него, с таким опытом и авторитетом? Шеварднадзе к этому шел шаг за шагом. Он хотел власти и денег. И деньги он любил также сильно, как власть.

К руководству компартией Грузии Шеварднадзе пришел на волне борьбы с коррупцией. А что такое борьба с коррупцией по-шеварднадзевски?

— «Цеховики», тогдашний теневой бизнес.

— Да ради Бога… Обсчет официантом на три рубля — три года, таксист не вернул сдачу — два года. Зато «цеховики» расцвели пышным цветом. При Мжаванадзе (первый секретарь ЦК КП Грузии в 1953-1972 годах — Авт.) устроиться в престижный медицинский институт стоило хорошего банкета для того, кто будет помогать в этом. Плюс три тысячи, очень редко — пять тысяч (а это цена «Жигулей»). Убирают «коррупционера» Мжаванадзе — приходит борец за «социалистическую законность» Шеварднадзе. Через пять лет после его прихода к власти гарантированное поступление в медицинский институт стоило от 50 до 100 тысяч рублей, а в конце его правления возросло до 150. Какие-то невозможные цифры для Советского Союза, не правда ли?

Давайте называть вещи своими именами: только цеховик или партократ мог себе это позволить «устроить» без экзаменов свое дитя в медицинский. Это был прямой и беззастенчивый вызов обществу. Вот что такое Шеварднадзе на самом деле.

— Приходит Звиад Гамсахурдия, и происходит реабилитация участников «кровавой свадьбы».

— Да, они провозглашаются борцами за свободу, демократию и независимость Грузии. Кто бы сомневался?!

Этот период (период развала страны) — черная страница в нашей истории, а другим он быть и не мог. Развал аккуратно, тихо не происходит. Разваливали со злостью. Сейчас-то мы уже можем сказать, что по всему Союзу к власти вполне осознанно привели так называемых неформалов (так называли неформальных лидеров, националистов, собирающих антисоветские митинги — Авт.). Мы, в КГБ, от Горбачёва получили приказ не препятствовать им. Что такое «не препятствовать» неформалам — пещерным националистам или диссидентам с необоснованными претензиями? Они вылезают из «подземелья»… Я не о самом Гамсахурдии, а о людях, пришедших вместе с ним. Мы, в Грузии, этих людей нигде не видели — ни на похоронах, ни на футболе, ни на свадьбах.

У этих людей было пещерное мышление. А Шеварднадзе их пестовал специально. Вы думаете, он из Москвы, будучи главой МИДа, не мог отрегулировать, чтобы в Тбилиси кто-то другой был? Почему не сделал — а потому, что ждал — народ возмутится, и он, Шеварднадзе, будет востребован. Так и произошло — в разгар гражданской войны его позвали. Сатаной называли, но позвали.

«ПОКАЯНИЕ» БЕЗ ПОКАЯНИЯ

— Культовым фильмом Перестройки, определившим ее доминанту, является фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние». Выскажу свое мнение: в этом фильме есть все, кроме… покаяния! Выкапывать мертвецов из могил и вышвыривать их на свалку — это что угодно, но не акт покаяния.

Ваша оценка фильма в контексте «Кровавой свадьбы», учитывая, что одну из главных ролей — Торнике, внука диктатора Варлаама — как раз сыграл участник «кровавой свадьбы» Герман Кобахидзе. Когда все случилось, его заменил потом другой молодой актер.

— Начну издалека. А. Н. Инаури был мудрым мужиком. Приведу такой пример. Очередное празднование 7 ноября — установления Советской власти. Клуб Дзержинского. В зале сидело около тысячи человек оперативных сотрудников, на сцене председатель и замы. Председатель говорит: «Предстоит празднование, мы должны его провести достойно». Поздравление, награждение, а потом наряды. Мы же обеспечиваем безопасность — кто в цепочке стоит, кто у трибуны.

Выходит зампред, курирующий это направление, Нодар Шалвович Майсурадзе, и читает «У трибуны в форме…», и перечисляет фамилии сотрудников. «Без формы» — аналогично. Закончил, спросил: «У кого есть вопросы?»

У нас был такой товарищ, который в грузинском КГБ возглавлял «разведку с территории». И вот он задал вопрос, ну хотелось ему выслужиться: «Товарищ председатель, насколько целесообразно офицера действующего резерва, который работает под прикрытием в ГКНТ (Государственный Комитет по науке и технике — Авт.), ставить в форме перед трибуной?» Понятно, что парня не надо светить, понятно, что это ляп. А. Н. Инаури, покуривая в президиуме, говорит ему: «Слушай, Кварцхава, если советской власти не будет, на хрен мне твоя разведка». Инаури в этой фразе выразил свою позицию. Это я рассказываю, чтобы подчеркнуть своеобразную «крестьянскую, народную мудрость» Инаури.

Инаури делал просмотры кинофильмов для сотрудников КГБ. Народ еще не видел, а сотрудники КГБ собирались в клубе Дзержинского: он сам, все зампреды, весь оперативный состав просматривают кинокартины. Не для того, чтобы вынести вердикт, а для того, чтобы заранее понимать, что выходит на экраны.

Помню, вышел фильм Эльдара Шенгелая «Голубые горы», мы его посмотрели. И я тогда своему другу, ныне покойному Гоги Давитадзе, говорю: «Этот фильм либо не выпустят на экран, либо он получит госпремию». И он ее получил! Стопроцентно с точки зрения тупого «Суслова» это был антисоветский фильм. На самом деле он не антисоветский, он человечный, где режиссер показывал те пороки, которые были в тогдашней нашей жизни.

— Как коммунистический по идейной направленности фильм «Застава Ильича» Марлена Хуциева, рассчитанный в первую очередь на молодежь, запретили именно по этой же логике.

— Так вот, когда мы посмотрели «Покаяние», я сказал тому же своему другу: «Гоги, помнишь песню «Пипец подкрался незаметно»? Он пришел». Разрешили.

— Как теперь выяснилось, за фильмом «Покаяние» стоял Шеварднадзе. Без него он не был бы снят, смонтирован и выведен на широкий экран.

— Я говорил еще в советское время — что два человека, Ленин и Хрущёв, заложили бомбы замедленного действия, развалившие СССР. Ленин, который в 1922 году отклонил «проект автономизации» и закрепил в Конституции СССР право нации на самоопределение, вплоть до отделения, «подложил атомную бомбу» под здание строившегося тогда Союза. Хрущёв, «обличивший пороки советского строя», продолжил этот процесс, а «перестройщики» и иже с ними в Беловежской пуще окончательно вбили гвоздь в крышку гроба СССР.

Союз уничтожить из-за рубежа было невозможно, «из-за бугра» его можно было только расшатать. А вот продвинув на самый верх предателей, противникам Союза удалось сделать то, что не смог Гитлер! Союз развалили — только так! Ведь наши «коллеги» на том берегу — очень умные люди. У них — все четко, выверено, они планируют на стратегическую перспективу и, как показывает история, они всегда достигают своих целей. Если у них в противниках тот мощный Советский Союз — им сложнее, а если кто послабее — им проще.

…Фильм «Покаяние» — это был такой зримый сигнал.

— Это 1984 год.

— А в 1985-м Шеварднадзе уже в Москве. Начался запланированный «демонтаж», о котором мне говорил тот же Шеварднадзе. Вы можете хоть на секунду представить, что в 1986-м или 1987 году, когда Горбачёв ввел региональный хозрасчет и самофинансирование, я говорил друзьям, что Союз развалится? Друзья смеялись. А грузины очень любят спорить, мне было обидно, но я согласился на пари, зарплата моя (700 рублей) это позволяла.

— Это зарплата директора крупного завода.

— Да у нас были серьезные надбавки за секретность, за два иностранных языка плюс выслуга («афганские» год за три). Это серьезная зарплата. Одна из причин, почему мы в КГБ и не были коррумпированы…

Так вот, мне стыдно говорить об этом, но я на развале Союза «заработал». Со мной же поспорили. А чем закончилось, мы теперь все знаем…

Были версии: что Горбачёв сейчас введет НЭП, все нэпманы всплывут, и потом Горбачёв их очистит, и будет настоящий СССР. Я им отвечал, что региональный хозрасчет и самофинансирование означает развал Союза. При старой системе лес везли с Амура в Прибалтику для изготовления мебели — все было переплетено экономическими связями. Условно, Донбасс не мог работать без Якутии. Грузия не могла жить без Средней Азии. А Горбачёв объявил, «теперь каждый за себя».

…Одним словом, когда Союз развалился, участники того спора собрались, и мы на выигранные мной деньги помянули страну.

«ДАСТ БОГ, ЗАВТРА УВИДИМСЯ»

— Игорь Пантелеймонович, этот цикл статей вызвал большой читательский интерес. Прошло время, и Грузия освободилась от Саакашвили. На Ваш взгляд, есть надежда, что общество и Грузия выздоравливают? Этот вопрос я задаю Вам как политику, как руководителю политической партии. До этого мы с Вами говорили как с чекистом, как с руководителем госбезопасности.

— Абсолютное зло, которое нес Саакашвили и его режим, в конце 2012 года пресеклось. Не надо создавать себе кумира. Но есть люди, которых я уважаю — и в прошлом, и в настоящем времени. Никогда я себе не позволю вслух сказать, что кто-то — молодец, для того, чтобы заработать политические очки. Бидзина Иванишвили поднял и возглавил народ, народ бы поднялся так или иначе, но он сумел сделать это без крови. Для Грузии это не просто архиважно, это как воздух, как мольба, так как мы в 1991-1993 годах прошли через большую кровь, через братоубийственную гражданскую войну. Ему при жизни уже памятник обеспечен. Низкий поклон за это Бидзине Иванишвили (это притом, что я лично даже не знаком с ним). Режим Саакашвили был властью Сатаны, и эту власть низвергли!

Что ждет Грузию?.. Режим Саакашвили пустил такие корни за десять лет, что вырвать их бескровно очень сложно. А Бидзина Иванишвили хочет это сделать бескровно, и процесс будет длительный и сложный, потому что 70 % в силовых и госструктурах — это люди, которые до сих пор верны Саакашвили. 40 % нынешнего парламента — саакашисты. Есть много «перебежчиков». Странно было бы при таком раскладе ждать быстрых успехов. Хотя общая тенденция — да, положительная.

Традиционно грузин грузина не закладывал. С этим достойнейшим качеством как сотрудник спецслужб, который занимался агентурно-оперативной работой на территории Грузии, я сталкивался ежедневно. Если ты приходил к своему соотечественнику и говорил: «Ты мне нужен, чтобы работать по иностранцу», — то получал ответ: «По иностранцу — пожалуйста!» Но если ему говорили, что нужно дать информацию на своего соседа или родственника, вот тут начиналась катастрофа. На тебя смотрели, как на инопланетянина: «Ты что, не наших кровей, как я могу что-либо написать на своего близкого?»

Саакашвили через колено сломал грузинскую нацию и превратил ее значительную часть на десять лет в нацию сексотов. Родные и близкие друг на друга доносы писали, записывали разговоры на магнитофон и за пять лари продавали эту информацию. Вдумайтесь, за период власти саакашистов, 300 тысяч человек побывало в тюрьме! Это 10 % взрослого населения Грузии. Не это ли материализация фильма «Покаяние»? Но для своих западных хозяев он был «маяком демократии»…

Как можно не сказать «спасибо» человеку, изгнавшему эту власть? Но люди всегда ждут лучшего и большего. Сегодня мои соотечественники в Грузии ходят, расправив плечи, они не боятся беспредела, не шепчутся на кухне. Но это еще не дает основания говорить, что мы все прошли. Нам предстоит длительный путь.

— Один из старших офицеров «Альфы», покойный Герой России Анатолий Николаевич Савельев, вернувшись из Афганистана, где он чудом остался жив, стал верующим человеком. И эту Веру пронес до конца своей жизни. Вы христианин. Для Вас это было с рождения или Вы обрели Веру на каком-то жизненном этапе?

— Меня в три года моя бабушка, мама отца, крестила без разрешения родителей. Хотя и папа, и мама мои были крещеными…

— Как и Геннадия Николаевича Зайцева, которого его мама крестила тайно от отца в 1934 году.

— Отец к тому времени был капитаном, начальником пограничной заставы, партийным. Они с мамой жили на границе. А я рос у бабушки с дедушкой. Оказалось, что на тот момент грузинского священника в моем родном городе Самтредиа не было, и меня моя грузинская бабушка в Грузии крестила у русского православного священника, жившего на окраине города.

Детские впечатления же очень сильные — и до сих пор помню: хата священника — типичная южнорусская белая мазанка с синими ставнями. И батюшка, не знаю, жив ли он, но, если бы он в том же обличии прошелся по улице, я бы его узнал — так это запечатлелось в сердце.

Вообще, Грузия жила все время в православных традициях. Когда говорят про гонения на церковь, то я удивляюсь — мы в школу носили крашеные яйца. Колядки были, и я в этом участвовал, хотя бабушка была против. Все традиции, которые пришли исстари, мы, в Грузии, соблюдали. Но Вера пришла позже.

— Когда?

— Мне было тридцать три года. У меня уже был крестник — сын моего коллеги. Толчком послужил момент, когда летом 1983 года мы с другом ехали из Поти на машине в Тбилиси и, проезжая Гори, увидели радугу. Мой друг говорит: «Ты знаешь, если под радугой пройдешь, то будет счастье?» — «Ну как можно под радугой пройти? Она же все время уходит». Надо сказать, что в это время вспомнилась библейская притча о радуге.

До Мцхеты, древней столицы Грузии, мы «проехали» под тремя радугами. Во Мцхете зашли в красивейший собор Светицховели и поставили свечи. Помолились. Видимо, под впечатлением от этого пришло понимание, что вся та целесообразность, красота и кем-то продуманная структура вселенной и нашего мира не могут быть случайностью, возникшей из ничего и без некоего Высшего Разума. Ведь даже для того, чтобы создать самое простое механическое устройство, нужно его вообразить, придумать, спланировать, как это сделать, а потом и осуществить задуманное…

Уже позже, пережив клиническую смерть, я пришел к тому, что Бог — это Свет и Любовь…

А вообще, я думаю, что у каждого обретение Веры происходит по-своему. И еще. Творец все видит и все знает. Поэтому, когда говоришь: «Завтра буду», — обязательно добавь: «Даст Бог». У мусульман это сохранилось, когда они говорят: «Иншаллах», — т. е. «если пожелает Бог». И у нас, грузин, раньше все говорили: «Даст Бог, завтра увидимся».

Публикацию подготовил Владимир САМСОНОВ.