Российские миротворцы в Карабахе получили выстрелы в спину вместо "спасибо"

12.11.2020 · Межэтнические и религиозные конфликты

Российские миротворцы в Карабахе получили выстрелы в спину вместо "спасибо"

30 лет назад наших силовиков в регионе убивали

Первое подразделение внутренних войск, 28-й специальный моторизованный батальон, было введено в Нагорный Карабах в феврале 1988 года. Батальон нес службу в городах Шуша и Агдам. Впоследствии группировку существенно увеличили. На пике усилий по гашению пожара междоусобицы ее численность доходила до 10 тысяч человек.

Некоторое представление о том, как протекала эта служба, дают выдержки из «Сообщения коменданта района чрезвычайного положения» от 4 января 1991 года:

«За истекший период с 28 декабря 1990 года обстановка в НКАО и прилегающих районах Азербайджанской ССР существенно не менялась. Производится обстрел населенных пунктов, сельскохозяйственных объектов. Вызывают тревогу у военной комендатуры непрекращающиеся случаи нападения на личный состав войсковых нарядов. 31 декабря, ночью, со стороны Горисского района по заставе Юхары-Джибикли Кубатлинского района была проведена стрельба из автоматического оружия трассирующими пулями. Застава ответила огнем...

В 22.40 этого дня велся обстрел застав населенных пунктов Верхние и Нижние Джиджимли Лачинского района, открыт ответный огонь. 1 января 1991 года подверглась обстрелу застава у села Аликулиушаги Кубатлинского района.

Уважаемые товарищи! До каких пор можно испытывать терпение и стойкость наших солдат? Напоминаем вам, что нападающие могут получить соответствующий отпор. Поэтому не испытывайте судьбу и не подвергайте свои жизни опасности».

Но «товарищи» призывам и увещеваниям внимать не желали. «Наши солдаты и офицеры гибли в Нагорном Карабахе, — с горечью пишет в своей книге воспоминаний тогдашний начальник управления внутренних войск МВД СССР по Северному Кавказу и Закавказью Анатолий Куликов (в 1995–1998 годах он занимал пост министра внутренних дел РФ. — Прим. авт.). — Они не делили людей по национальностям и с одинаковым упорством отстаивали азербайджанские села от армянских боевиков, а армянские села — от боевиков азербайджанских».

По официальным данным, приведенным в статистическом исследовании «Россия и СССР в войнах XХ века. Потери Вооруженных сил», подразделения и части Советской армии и внутренних войск МВД СССР и России, привлекавшиеся для разъединения конфликтующих сторон на армяно-азербайджанской границе и в Нагорном Карабахе, потеряли убитыми и умершими от ран 51 человека. Ранеными, контуженными, обожженными, травмированными — 391 человека.

Одному из погибших, лейтенанту внутренних войск Олегу Бабаку было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза (указ Президента СССР от 17 сентября 1991 года). Сам бой произошел 7 апреля 1991-го: группа Бабака, выдвинувшаяся на защиту азербайджанского села Юхары-Джибикли, подверглась нападению отряда армянских боевиков.

«Когда боеприпасы оказались на исходе, лейтенант Бабак приказал подчиненным отходить, сам остался прикрыть отход, — повествует сайт ветеранов боевых действий на территории Нагорного Карабаха. — С блокпоста в село Юхары-Джибикли на помощь группе лейтенанта Бабака было направлено подкрепление, однако из-за плотного огня боевиков к месту боя пробиться подкрепление не смогло.

Вызванный к месту боя БТР сумел подавить огневые точки боевиков. Только тогда группе бойцов ВВ удалось подойти к месту боя и обнаружить тело своего командира. Лейтенант Бабак был убит выстрелом в спину».

В свою очередь капитан Сергей Осетров и его группа — ефрейтор Мороз, рядовые Прижимкин и Федотов — погибли, защищая армянское село. Все посмертно были награждены орденом Красной Звезды. Боестолкновение датируется 14 января 1990 года. «На окраине села Азад автомобиль группы натолкнулся на БТР боевиков Народного фронта Азербайджана, — рассказывает ветеранский сайт. — Завязался скоротечный бой... Живыми либо ранеными военнослужащие из группы капитана Осетрова найдены не были. По свидетельству местных жителей, тела военнослужащих были сожжены боевиками с целью сокрытия преступления».

На этой войне погибли два заместителя Куликова — генерал-майор Жинкин и полковник Блахотин. Николай Жинкин находился в вертолете, сбитом армянскими силами 20 ноября 1991 года. На борту было 22 человека, в том числе высокопоставленные азербайджанские чиновники и наблюдатели от России и Казахстана. Никто не выжил.

Владимир Блахотин погиб далеко от театра военных действий — в Ростове-на-Дону. Тем не менее и его следует включить в мартиролог павших на поле той брани: офицер был расстрелян у подъезда своего дома боевиками армянской организации «Дашнакцутюн». Убит, как потом выяснилось, по ошибке: боевики охотились на генерала Владимира Сафонова, занимавшего должность военного коменданта района чрезвычайного положения в 1988–1990 годах.

«Российские войска, продолжавшие миротворчество в Нагорном Карабахе, воспринимались... как досадная преграда, которую нужно преодолеть, чтобы подобраться к горлу врага, — пишет Анатолий Куликов. — В благодарность за все мы получили неприкрытую ненависть, обвинения в пристрастности и как следствие — выстрелы в спину».

В конце 1991 года внутренние войска, подчинявшиеся на тот момент уже российскому руководству, были выведены из зоны конфликта. Не потому, что миротворческая миссия была выполнена, а потому, что была признана невыполнимой.

На выводе настоял Куликов. Причем «пробить» решение, по словам Анатолия Сергеевича, оказалось очень непросто: «Я высказывал свое мнение, что войска нужно выводить полностью, а мне в ответ сообщали, чтобы я был готов к приему и размещению Нижегородского полка». За поддержкой ему пришлось обращаться к вице-президенту России Александру Руцкому. Вот как Куликов передает тот разговор, состоявшийся в октябре 1991 года:

«Об этом я сказал Руцкому. О том, что сейчас наших военнослужащих убивают и армянские, и азербайджанские боевики. Вот сегодняшняя сводка: в Степанакерте убиты старший лейтенант и два солдата... Почти каждые сутки мы несем такие потери.

На вопрос вице-президента: «Какие у тебя есть просьбы?» — ответил прямо: «Александр Владимирович, я тебя как однокашника прошу: помоги вывести оттуда войска. Ничего, кроме кровопролития, там уже не будет, и никому мы там не нужны. Ради чего каждый день мне приходится отправлять гробы по всей России?»

Последнее подразделение внутренних войск покинуло Нагорный Карабах 26 декабря 1991 года. Еще, правда, оставались армейские части. В частности, размещавшиеся в Степанакерте 366-й гвардейский мотострелковый полк и 622-й отдельный батальон химической защиты. Но к моменту распада СССР их личный состав был деморализован настолько, что не справлялся уже и со своей собственной защитой.

«С декабря 1991 года до начала марта дома, где проживали офицеры и их семьи, подвергались ежедневным ракетно-артиллерийским обстрелам, — писал в своей объяснительной командир 366-го полка подполковник Юрий Зарвигоров. — Погибла от осколков снаряда жена майора Пономарева. Погибли при обстреле полка рядовой Ковалев и младший сержант Бурковецкий, оторвало ногу осколком снаряда у лейтенанта Забелина». Обстрелы, как правило, велись из занятой азербайджанцами Шуши.

Но в марте 1992-го Нагорный Карабах покинули и эти чахлые силы. Эвакуация сопровождалась боями с армянскими формированиями, стремившимися завладеть оружием и техникой выводимых подразделений. И весьма в этом в преуспевшими. Было потеряно, в частности, 96 единиц бронетехники, то есть практически все боевые машины 366-го полка.

Впрочем, справедливости ради надо заметить, что виновниками этих утрат во многих случаях выступали сами военнослужащие 366-го: 180 из них, в основном армяне по национальности, перешли на армянскую сторону. В отчетности расформированного вскоре полка они числились как «пропавшие без вести».

И вот, 29 лет спустя российские миротворцы возвращается в Нагорный Карабах. Будем надеться, что законы диалектики верны и история движется не по кругу, а по спирали. И что результаты нынешней миссии будут, соответственно, отличаться от печальных итогов прошлой попытки — в лучшую, хотелось бы думать, сторону.

Тем не менее нельзя не видеть, что конфликт далеко не исчерпан. И вряд ли вообще когда-нибудь будет исчерпан. И значит, готовым надо быть ко всему. Si vis pacem, para bellum, говорили мудрые древние римляне. Хочешь мира — готовься к войне.